итоге страдаю из-за этого.
Я сделала глубокий вдох. Разгладив черты лица, я сказала:
— О, ты, должно быть, не слышал. Врачи пришли к выводу, что Роза упала из-за мышечной болезни, и диагностировали у нее плазмозиз.
— Что?
— Плазмозиз, — повторила я, наслаждаясь тем, как быстро придумала название для выдуманной болезни. — Это заболевание, которое делает ноги неустойчивыми. Из-за него она упала. Удивительно, что ты не слышал о нем.
Я вопросительно склонила голову набок. Парис был настолько тщеславен, что никогда бы не признался, что не знает о выдуманной болезни.
Он неловко кашлянул.
— Конечно, я знаю о нем, но ты неправильно произнесла это слово. Оно произносится как П-л-а-з-м-о-з-и. Последняя «з» не произносится.
— Да, точно.
Парис резко сменил тему.
— В любом случае, давай проведем время вместе, раз уж я уже здесь. Я прочту тебе свое последнее стихотворение, — предложил он, словно это была награда, которую нужно заслужить.
— Сейчас не самое подходящее время. Я нянчусь с кузеном. — Я наклонила голову в сторону Нила, который мирно спал в своей кроватке. — Спасибо, что заглянул. Увидимся позже.
Я начала закрывать дверь, но Парис заблокировал ее ногой.
— Твой кузен спит. Не похоже, что тебе нужно возиться с ним.
Устремив взгляд на его ногу, я твердо заявила:
— Дело не в этом. Как я уже неоднократно упоминала, я не люблю оставаться наедине с незнакомцами.
Парис усмехнулся.
— Верно. Я не люблю оставаться наедине с незнакомцами, — повторил он, его насмешливый тон действовал мне на нервы. — Технически, у нас сегодня есть компания. — Парис кивнул в сторону Нила. — Мы побудем в твоей комнате. Ты сможешь присмотреть за своим кузеном, а я смогу…
— Нет. — Это был врожденная реакция. Мой желудок скрутило, и не в хорошем смысле, при одной только мысли о близости Париса без кого-либо еще, кроме Нила, кто мог бы выступить в качестве буфера. Это была перспектива гораздо худшая, чем свидание.
— Почему нет? — Парис ухватился за край двери, чтобы я не смогла захлопнуть ее у него перед носом.
— Отпусти дверь или потеряешь руку. — Мой голос был до жути спокоен, несмотря на то, что желудок сжался от тревожного предчувствия.
Его выражение лица изменилось с веселого на раздраженное.
— Время, проведенное со мной, пойдет тебе на пользу, Поппи.
— Говори тише, иначе разбудишь ребенка, — предупредила я мягким, но непреклонным тоном.
Его рука переместилась с двери на мой бицепс, сильно сжимая. Боль пронзила меня, но мы оба знали, что он никогда не увидит ее на моем лице.
— Я окажу ему услугу, — прошептал он сквозь стиснутые зубы, — потому что, если сегодня все пройдет хорошо, это будет для него поучительным опытом. Твой маленький кузен узнает, как он был создан.
Мой глаз дернулся от этого намека, и я уставилась на хватку на своем бицепсе. Парис официально вывел меня из себя.
Я подняла глаза, чтобы встретить его похотливый взгляд, и добавила в свой тон капающий мед:
— Ты хочешь провести со мной время и прочитать мне стихотворение. Это всё, верно?
— Верно. — Его глаза скользнули между V-образным вырезом моего черно-белого клетчатого свитера, и лениво двинулись вниз к черным леггинсам. — Я просто хочу прочитать поэму, которую написал о тебе.
Я улыбнулась, и впервые с тех пор, как познакомилась с Парисом, улыбка была искренней.
— Конечно, — ответила я соблазнительным голосом. — Но мы должны вести себя тихо. Будет очень неуместно, если Нил проснется, пока ты будешь… читать стихотворение. Почему бы нам не пойти в другую комнату?
— В другую комнату? — переспросил Парис, сбитый с толку.
Я указала на соседнюю стену, прочертив пальцем невидимый путь к двери из красного дерева, ведущей в смежную комнату.
— Моя комната выходит в другую.
Я повернулась и плавной походкой направилась к двери, на ходу открывая приложение детской камеры на своем телефоне, чтобы следить за Нилом. Нарциссы не задавались вопросом о внезапных переменах в настроении, когда дело касалось эффективности их обаяния. Парис с нетерпением последовал за мной к смежной двери.
Стерильная комната напоминала кабинет врача. Стены были выкрашены в белый цвет, в углу стоял пустой письменный стол. Окна были занавешены, к ним примыкал еще один балкон. Самым интересным в комнате было стальное встроенное хранилище.
В глазах Париса зажглось любопытство.
— Что это? — спросил он, уставившись на металлическую поверхность, мягко поблескивающую в тусклом свете.
— Комната страха, — ответила я как ни в чем не бывало. — У многих знаменитостей есть такие.
Вот только у Зейна не было комнаты страха. Мама построила ее для меня, когда поползли слухи о том, что Дэймон убил Рэяна, чтобы уничтожить род Амбани. После моего переезда, мама установила множество мер предосторожности, опасаясь, что я могу стать следующей мишенью. Одной из них стала комната страха в моей смежной комнате.
Хранилище было больше, чем гардеробная с ванной сбоку. Внутри все было по минимуму: кровать, телевизор, полка с едой, мини-холодильник и телефон для вызова властей. Стены были сделаны из податливого полимера, а полы — из твердого пластика. Хранилище можно было бы забаррикадировать как изнутри, так и снаружи, если знать пароль.
Я остановилась у приоткрытой стальной двери.
— Так ты хотел прочитать мне свою поэму?
Брови Париса опустились.
— У меня есть кое-что получше для тебя, — ответил он хриплым от предвкушения голосом. Вместо того чтобы выудить из кармана бумажку с поэмой, он агрессивно выставил бедра вперед, изображая то, что, как мне показалось, было весьма крошечным. Несмотря на то что он утверждал, что хочет прочитать стихи с глубоким смыслом, первое, что сделал Парис, как только мы остались одни, — это набросился на меня.
Я ловко увернулась, прежде чем его пухлые руки успели удержать меня на месте.
— Я же сказала, что ты меня не интересуешь. — Я дала ему еще один шанс, в моем голосе прозвучало официальное предупреждение.
— Я знаю, тебе нравится вести себя холодно, — усмехнулся он, на его лице отразилось разочарование. — Но перестань бороться со своими чувствами, Поппи.
Он снова бросился ко мне, подпитываемый бредовым высокомерием. На этот раз я повернулась боком, прежде чем он успел прижаться ко мне. Я сжала руку в кулак, отступила назад и ударила его прямо в лицо. Парис потянулся, чтобы ухватиться за меня, но его руки замахали в тщетной попытке восстановить равновесие. Он попятился назад и с глухим стуком упал на холодный пол комнаты страха. Без колебаний я захлопнула тяжелую стальную дверь. Эта комната служила также тюрьмой для задержания злоумышленников. Без кода Парис не мог выбраться из хранилища. Комната была запечатана, а мобильная связь не проникала
