нормальной.
Сон пришёл быстро, но, когда девочка открыла глаза, на улице всё ещё было темно. Она провела рукой по прохладному, гладкому спальному мешку. Ей показалось, что она что-то услышала – удар или стук. Она перевернулась на бок и посмотрела на Эдди. Тот спал, свесив руку с кровати, приоткрыв рот. Фин слегка улыбнулась и хотела снова закрыть глаза, как вдруг какое-то движение заставило её заморгать.
Кровать Эдди стояла под окном. Иногда он вылезал из окна и сидел на крыше, к большому неудовольствию тёти Миртл. Фин никогда так не делала, отчасти потому, что мама ей запретила, отчасти потому, что не слишком любила высоту. Она не боялась высоты, просто испытывала естественное опасение перед падением, и, в отличие от некоторых детей, никогда не забиралась на водонапорные башни.
Теперь она увидела за окном какое-то движение: что-то мелькнуло за стеклом, слишком грязным, чтобы можно было разглядеть наверняка – что же там такое.
Фин села. Её сон как рукой сняло.
Это мог быть енот. Это мог быть опоссум. Но она знала, что там не животное.
Фин как можно тише выскользнула из спального мешка. В комнате было темно: Эдди мешал любой свет, поэтому выключал компьютер, а ночника у него не было. Фин торопливо начала шарить в поисках… Ага, нашла! Клюшка для лакросса – Эдди прислонил её к своему компьютерному столу.
Фин сжала клюшку, взглянула на окно, но на этот раз ничего не увидела. И всё-таки расслабиться она не смогла. Она была почти уверена, что тётя Миртл не заперла на ночь двери – половина Старомирска их не запирала. Считалось, что в городе безопасно. Единственными монстрами здесь были существа, прячущиеся в тумане, да тварь в Бауэрс-крик. Если эти создания и ходили по городским улицам, их никто не замечал. Но теперь монстр появился в городе… И, возможно, уже забрался в дом.
Девочка вышла из спальни и на цыпочках спустилась по лестнице, зажав в руке клюшку. Она прислушивалась изо всех сил – и вскоре услышала «кап-кап-кап»: звук, от которого заныли зубы. Подняв палку, она протиснулась на кухню, боясь того, что может там увидеть.
Из крана капала вода. Фин закрутила кран, и капанье прекратилось.
С сильно бьющимся от страха сердцем она оглядела кухню. Всё казалось обычным, спокойным, но после недавних событий не верилось в это спокойствие.
Фин поспешила к парадной двери. Так и есть – не заперта. Задвинув засов, девочка зашагала по коридору к задней двери. Проходя мимо длинного окна в коридоре, бросила в него мимолётный взгляд… За окном что-то двигалось.
Она круто повернулась в ту сторону. Кто-то шёл снаружи, направляясь к чёрному ходу.
Сжимая клюшку для лакросса так сильно, что заболела рука, Фин пустилась бегом. Задняя дверь оказалась закрыта, но не заперта. Фин уже нащупывала замок, как вдруг дверная ручка дёрнулась. Фин ахнула. Её пальцы стали влажными от пота, они скользили по рычажку замка и срывались. Послышался скрежет ногтей по дереву.
Фин дёрнула за рычажок, замок закрылся. Дрожа, девочка отступила назад. Она ожидала, что Чайфин вот-вот протиснется в щель между дверной створкой и косяком. Пространство было очень узким, но Фин сомневалась, что дверь сможет удержать чайного монстра.
Ничего страшного не происходило. Фин так отчаянно сосредоточилась на двери, что не услышала сзади шаги и, когда её похлопали по плечу, чуть не выпрыгнула из кожи.
– На улице кто-то есть.
Фин резко вдохнула, и воздух обжёг её горло, заставив сделать ещё один резкий вдох. Повернувшись, она увидела Эдди. В темноте лицо мальчика было трудно разглядеть, но всё равно Фин заметила, что он нахмурил брови.
– Ты меня напугал, – прошептала она.
– Извини. – Эдди потёр затылок. – Я проснулся, а тебя нет. И тут я услышал, как кто-то… Ходит снаружи.
– Думаю, это Чайфин.
Фин взглянула на дверь и тут же отвела взгляд.
Эдди кивнул.
– Так вот почему ты взяла клюшку для лакросса.
Он обвёл взглядом окна – на некоторых висели разномастные занавески, другие были ничем не занавешены – и спросил:
– Хочешь вернуться наверх? Или собираешься открыть на неё охоту?
– Лучше наверх, – ответила Фин.
Она пошла за Эдди обратно в спальню, запрещая себе оглядываться через плечо. Теперь, когда Эдди проснулся, ей стало легче дышать. Когда дверь спальни закрылась, Фин снова устроилась в спальном мешке.
– Может, стоит рассказать моей маме, – предложил Эдди.
Он стоял возле своей кровати, вглядываясь в окно. Фин с пола ничего в окне не видела – только темноту за грязным стеклом.
– Нет, – сразу ответила она.
– Чайфин пытается проникнуть в дом, надо кому-то об этом рассказать, – настаивал Эдди.
Судя по голосу, он начинал злиться, и сердце Фин быстро заколотилось. Она не хотела, чтобы Эдди злился на неё – особенно сейчас, когда на кону стояло так много.
– Если мы расскажем твоей маме, она расскажет моей маме. И тогда… – Девочка крепко зажмурилась.
– И тогда они во всём разберутся, – нетерпеливо сказал Эдди. – Взрослые всегда во всём разбираются.
– Нет, они поймут, что я вела себя плохо. И тогда мама может устроить новый переезд! – выпалила Фин.
Эдди поражённо замер.
– Что?
Теперь, когда слова нельзя было взять назад, когда она выдала один из самых больших своих страхов, Фин невольно отвела взгляд. Слёзы встали в глазах, комок подкатил к горлу, она с трудом сглотнула. Она не расплачется. Ни за что.
– Мы переехали сюда из-за меня, – сказала она. – Я слышала, как мама говорила об этом в первую неделю после переезда. Она разговаривала с твоей мамой и не знала, что я всё слышу. Судя по её словам, со мной что-то не так, а я даже не знаю, что именно… – Она потёрла лоб. – Может быть, я забыла. Может, я хотела забыть, может, именно поэтому Чайфин не перестаёт меня преследовать. Она – худшая часть меня, и она никуда не денется.
Эдди выглядел так, будто его ударили по голове клюшкой для лакросса.
– Этого… этого не может быть.
– Я не вру, – огрызнулась Фин.
– Я знаю, что не врёшь. Но я имею в виду… Детям такое не под силу. Они не могут заставить родителей переехать. И уж точно ты не можешь заставить свою маму. Мне всё равно, что сделала Чайфин или что сделала ты… Я тебя знаю. Ты не могла натворить ничего ужасного.
– Я сама себя не знаю, – сказала Фин. – Чайфин совершенно ясно дала это понять.
– Ты не плохая, – твёрдо заявил Эдди.
«А вдруг плохая?» – хотела спросить Фин, но промолчала. Потому что боялась
