class="p1">— Почувствовал, моя хорошая.
Слышу короткую паузу, которая, скорее всего, больше походит на смущение, и продолжаю:
— Зачем Арон приходил?
— М… Арон узнал, что я беременна и сказал завтра лично найдет мне врача.
— Ты думаешь, я сам не справлюсь? — сдержано отвечаю. — Какого хера там Арон будет делать?
— Это его родной племянник, и он с удовольствием будет принимать участие… по его словам.
Его племянник… хера с два.
— Ты скоро? — звучит еле слышно и я напрочь обо всем забываю. Хочется крутануть руль и лететь по встречной обратно в город.
— Очень надеюсь на это. У меня осталось одно незаконченное дело. И потом я вернусь к тебе. Уже очень хочу увидеть тебя.
— Хорошо…
— Ты будешь меня ждать? — вылетает из меня.
— Буду…
Скидываю вызов и продолжаю как ненормальный улыбаться, давя газ в пол. Когда заезжаю на территорию завода, пролетаю мимо своего парковочного места и останавливаюсь там, где обычно зависает Змей со своими дружками. Теперь я не волк одиночка, теперь я в его команде.
— Ну как ты? Готов?
Змей не заставляет себя ждать и лезет ко мне в салон через открытое окно.
— Готов, — надеваю свои любимые перчатки, которые все это время лежали в бардачке и смотрю на собравшуюся толпу. Сегодня многолюдно.
— Отлично! — Змей хлопает меня по плечу. — Уговор остается в силе. Смотри не подведи, Шумахер! — хмыкает.
Хмыкаю в ответ и выруливаю на старт.
Не передать словами те эмоции, когда сжимаешь руль и понимаешь, что сейчас начнется гонка. Это чувство возвращения в мир быстрой езды, пылающих колес и ветра, проносящегося на быстрой скорости способны довести чуть ли не до оргазма. Особенно музыка двигателя… она словно мелодия, которая заставляет сердце биться быстрее.
Оказывается я очень сильно скучал по этому адреналину, вони паленой резины и кричащим фанаткам. Это нечто невероятное. Под моими руками дрожит машина, готовая взлететь с места как ракета, и я рад, что сегодня я снова стану частью гонки.
Пока я доезжаю к своему месту на стартовой линии, меня охватывает странное, но знакомое чувство. Я слышу, как сердце стучит у меня в груди, как руки немного дрожат от предвкушения. Это похоже на то, как в первый раз садишься за руль, когда все кажется новым и невероятным.
Когда звучит стартовый выстрел, а полуголая нимфа машет флагом, я нажимаю на газ, и мир вокруг меня начинает размываться. Все замедляется, и в этот момент я понимаю, что снова вернулся в гонку. Это ощущение полета, быстроты и свободы… оказывается я очень сильно по нему скучал…
Победа для меня становится очевидной. В этот раз на кону стоит больше нежели тачка и я принципиально не могу проиграть. Очень сильной мотивацией и вдохновением стал Олин звонок.
Эта победа для нее, эта победа для нас.
— Ну ты зверь! — иронично ухмыляется Змей, когда я вновь паркуюсь на его участке, но в этот раз я победитель его команды.
Змей жмет мне руку и я тоже улыбаюсь. Черт. Кажется, пришла эта долгожданная белая полоса. И я обязательно пойду вдоль нее.
— Ты сомневался? — не удерживаюсь от иронии. — За все время гонок ты у меня единожды выиграл.
— Я рад, что ты в строю. Тачка — твоя, жду тебя завтра после обеда.
Мы жмем руки. Теперь я окончательно доволен и спокоен.
— Сейчас, вернусь! — кидаю фразу и иду в сторону лесополосы. Там тише. Хочу позвонить Оле и сказать что я буду через двадцать минут. Пусть засекает время.
— Хорошая гонка, пацан! — летит мне в спину грубый голос.
— Ага, я в курсе! — пялюсь в телефон и не замечаю, как врезаюсь в тело выросшее из асфальта. Из рук выпадет телефон и следом мне прилетает сильный удар в солнечное сплетение.
Меня скручивает пополам и я начинаю задыхаться, в попытке сделать вдох.
— Пацан, что с тобой? — насмешливо звучит тот же голос. — Подавился малеха? Ничего, сейчас тебе окажем первую помощь.
Меня кто-то хватает за футболку и волочет к незнакомой черной тачке, припаркованной неподалеку. А потом кряхтящего меня, заталкивают в багажник.
***
Я понимаю что меня везут в лес. Осознание того что меня сейчас там закопают все является каким-то эфемерным. Эти ублюдки треснули в солнечное сплетение, по затылку, и затолкали в багажник. Мысли вертятся и путаются, как листья в бурящем ветре. Голова раскалывается и я с трудом ориентируюсь во времени и пространстве. Но то, что это будет лес — я четко ощущаю по неровности дороги. Минуты три назад мы съехали с асфальта.
Все, что я могу сделать, это лежать в полной темноте, пытаясь собраться с мыслями, в то время как машина продолжает двигаться по ухабам. Каждая кочка или яма отражается болевым спазмом в голове.
Боль от ударов до сих пор ощущается в каждой клетке, добавляя грустный аккомпанемент к моим мрачным размышлениям.
Куда как не в лес они меня везут. В моем оглушенном состоянии я все равно четко понимаю, что это дело рук Яниса. Отчетливо вспоминается его гневный взгляд, когда он догадался о нас с Ольгой и после попросил «посмотреть» то видео. Я никогда не видел его таким странным. Но теперь я понимаю, что он способен на что угодно, лишь бы отомстить. Моя фора закончилась?
Вот только почему он сам не отомстит за то что я трахаю его жену? Не хочет марать руки?
Мысли о нем, об Ольге, о том, что меня ждет, становятся все более и более расплывчатыми, как приближающаяся гроза. Я понимаю, что мне нужно что-то предпринимать, пока не стало слишком поздно.
Я начинаю ощупывать багажник в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь мне вырваться. Мои пальцы нащупывают что-то металлическое. Это кусок проволоки. Я сжимаю его в руке, надеясь, что он окажется моим спасением или хотя бы сможет отвлечь этих марионеток.
Глава 38
В тот момент, когда машина останавливается, я понимаю, что это конечная. Сжав в кулаке кусок проволоки, я пытаюсь обрести непостижимое спокойствие, хотя это чертовки сложно и катастрофически невозможно. Жизнь, кажется, замедляет свой бег, и каждая секунда превращается в бесконечность. Мое сердце бьется так громко, что его стук сейчас разорвет грудную клетку.
Думаю ли я что больше никогда не увижу Олю? Нет, не думаю… Несмотря на свое «невыгодное» положение, я все-таки верю, что мне удастся выжить.
Машина затихает, ее мотор перестает вибрировать. Наступает тишина. Только тогда я начинаю ощущать, как мне не хватает воздуха. В этой тесной «тюремной камере» очень душно и