на злых ребят?
— Я так понимаю, что в твоих планах испортить им жизнь?
— Как только подвернётся шанс. Но меня сейчас больше волнует твой следующий шаг, а не твои откровения. — Чуви вновь слегка поманил рукой, что была по-прежнему протянута.
— Ты хочешь, чтобы я передал тебе их лично или иным способом? — губы Дэвида чуть искривились в ироничной ухмылке.
— О! Даже так?! — Чуви несколько раз дёрнул пальцами левой руки. В ней появилась тонкая, с синим отблеском, игла, чуть длиннее ладони мусорщика. — Это игла памяти.
Чуви передал её Дэвиду и добавил, когда увидел непонимающее лицо Шепарда:
— Для сохранения данных. Весьма объёмная штучка, не смотря на размеры.
— Ну, надо же, — нехотя усмехнулся Дэвид и, закрыв глаза, сжал иглу в своей ладони. Когда он разжал ладонь, то игла с виду была такой же, как и прежде, но для Дэвида это ничего не значило, ибо он знал: всё, что ему удалось выведать из головы Фебоса, уже хранилось в этой крохотной вещице. Теперь он может стереть эту мерзость из своей головы. По крайней мере, большую её часть. Чужая память для Дэвида была порой как ржавчина на старом чайнике. Как ни стирай, а что-нибудь да останется. Шепард бросил иглу Чуви с лёгким отвращением:
— Я, надеюсь, это поможет. Но предупреждаю: часть его воспоминаний были сильно потёрты.
— Ещё как поможет! — заверил Чуви, поймав иглу. — Даже не смотря на «потёртости». Я уже говорил тебе: ты можешь стать для меня той ещё удачей. Ну! Тогда мне пора, парень.
Мусорщик бросил в темноту яблочный огрызок и встал с кресла.
— За бардак не переживай. В течение часа тут будет даже лучше, чем было. Но, пожалуй, нужно сказать им, чтобы слишком не старались. И за парня тоже не беспокойся, — Чуви кивнул в сторону мальчишки, который по-прежнему был без сознания. — Это даже хорошо, что он всё ещё в отключке. Нам это облегчает работу. Когда он проснётся, то уже ничего не будет помнить.
— Я могу помочь исправить ему воспоминания.
— Нет, не стоит. Тут хватит и более грубой работы. Что же касается лично тебя — Чуви перевёл лукавый взгляд с мальчишки на Дэвида, — То вскоре тебя доставят в твою «весьма милую и уютную» берлогу. И мой тебе совет: не покидай её, от слова совсем. Едой и прочим мы тебя обеспечим. И не переживай, что кто-то сможет повязать тебя в ближайшие дни, ибо этого точно не будет.
— И долго мне ещё придётся мариноваться в этом умирающем месте? — мрачно произнёс Дэвид.
— Думаю, где-то, эм…ещё с недельки две, может три. Нужно всё подготовить, договориться, уладить многочисленные тонкости. Плюс есть две серьёзные проблемы. Первая это то, что ты застрял в самом паршивом месте из всех возможных (обитатели Равнин Джитуку со мной, правда, не согласятся, но я бы поспорил), и чтобы забрать тебя отсюда, мне как раз и нужно найти вескую причину. Она у меня теперь, конечно, есть, но хотелось бы чтобы мне этого действительно хватило. Иначе придётся обращаться ко второму аргументу, а он как раз ведёт ко второй проблеме. Я о том, что нужно скрыть такой немало важный факт, что ты, эм… Вечный, малыш Шепард. Кроме прочего, мне ещё нужно досидеть свой домашний арест. Не спрашивай за что! В общем, я не смогу заняться всем этим лично в ближайшее время, но мои друзья обязательно о тебе позаботятся.
— Что ж, придётся согласиться на твоё условие, — мрачно ответил Дэвид, стараясь не касаться такой острой темы как «Вечные».
В этот момент позади Чуви пространство искривилось, образовав сначала тонкую вертикальную радужную линию, а после в мерцающий по краям «дверной проём»
— Тогда до скорой встречи, малыш Шепард. — Чуви весело отдал честь от сердца, и уже почти исчез в проёме, но Дэвида беспокоило кое-что ещё:
— Я не убивал невинных людей ни на прямую, не косвенно. Даже когда работал на нацистов. Я о многом жалею и, по мере своих возможностей, старался непросто не ввязываться в грязные дела, но и помогал людям, попавшим в страшную беду.
— Главное, что ты жалеешь, — мягко ответил Чуви без тени улыбки.
Чуви в последний раз махнул ему рукой, повернулся и исчез в портале. Проём исчез с лёгким хлопком, оставив после себя марево.
С сердца Дэвида спал тяжёлый камень, висевший там множество десятков лет.
Глава 15 "Просьба"
На нижней площадке Диспетчерской открылся проход, обрамленный радужным отблеском. Чуви с самым напыщенным видом прошёл через мерцающую пелену портала, остановился и, оскалившись, оглядел весь зал.
— Хлопайте мне и восхваляете меня, — карикатурный низким голосом возвестил он, расправив руки. — Ибо я вновь сразил зло, что готово было поразить гнилью наш святой и безгрешный мир.
Многие из диспетчеров лишь краем глаза глянули на мусорщика и вернулись к своим обязанностям. Только несколько вялых хлопков и скудных «Ура», да ядовитое «ха» Петроса, раздавшееся из полумраке верхней площадки, поддержали «спасителя». Чуви состроил обиженную гримасу и, показав всем язык, пританцовывая, направился к полусонному старшему диспетчеру Па.
— Ну чё, как там наш бедняга? — спросил Чуви, снимая с левой руки перчатку арсенала и отдавая её Па.
— Жить будет, наверное, — вяло ответил диспетчер, небрежно кидая перчатку в один из ящиков. — Мы пока его в изолятор отправили, а …
— А после, по всем правилам, переправим в Тартар, — весело закончил Бэбил, подходя к Чуви. Па что-то забормотал и ушёл в свою работу. Мендель, сияя, схватил Чуви за левую руку и со всей силой начал её трясти. — Отличная работа, но мы все сошлись на том, что ты уж слишком перестарался с беднягой.
— Ой, да ладно тебе, — весело отмахнулся Чуви. — Он это заслужил. К тому же, мне нужно было и того мальчонку испытать.
— Видели мы, но толку? — ядовито заметил Петрос, что также подошёл к Чуви. — Кстати, может, объяснишь, почему ты отключил передатчик, после того как Инженеры увели Фебоса?
— Мне нужно было с парнишкой переговорить по душам. Так как к завершённой миссии это никак не относилось, то я решил отключиться. А толк во всём этом был, — Чуви, ухмыльнулся и кинул Гарибальди запоминающую иглу. Петрос поймал её и недоуменно уставился.
— Тут записаны воспоминания Фебоса. Парнишка вытащил их, когда дотронулся до него. Думаю, самого любопытного здесь нет, по ряду предусмотрительным причинам со стороны, но всё же! Как бы то ни было, но у Грации будет несколько дней к ряду хорошее настроение. А вот у Гасика наоборот будет болеть голова, пока он
