тяжелым похмельем. Но как говорится, похмелье эта та же пьянка, но только с раннего утра. Предполагая нечто подобное, я с утра накатил стопку водки, и на завтрак появился в довольно, вменяемом состоянии. А там уже было веселье в самом разгаре. Как я выдержал и не нажрался опять не представляю. В прямом смысле этого слова. Очень трудно отказаться от выпивки, когда тебе предлагает тост маршал Советского Союза.
Поезд между тем летел почти без остановок. Почти, потому, что движущей силой выступали обыкновенные паровозы, которым время от времени требовалось заправляться водой, углём, менять сам локомотив или паровозную команду. Но тем не менее мы буквально «долетели» до Иркутска за пять дней. Учитывая, что даже в будущем на это расстояние уходит больше трех суток, это был рекорд скорости.
Еще во время пути, после краткой остановки в Казане, мне показали все сфабрикованные документы, газеты с фотографиями прилета в тот или иной город, статьи и заметки, размещенные в местной прессе, Восторженные лозунги в силе Остапа Бендера: «Ударим автопробегом по бездорожью, разгильдяйству и бюрократизму!» Правда, вместо автопробега значился авиаперелет, но сути это не меняло. Однажды было и другое предложение, в стиле:
— Если хочешь довай остановимся, организуем сборку твоего лайнера, ты торжественно приземлишься, выступишь на митингк. В общем все как положено.
Я в то время находился в состоянии близком к пьяной коме, и все что смог, так это качнуть головой в отрицательном жете. После чего меня проводили в туалет пугать свои рыком доброго друга унитаза. Последние три дня меня лишь слегка похмеляли и отпаивали пивом и рассолом, в общем более или менее я пришел в себя, только когда за окнами появились домики пригорода Иркутска.
Еще во время следования, я донес до сведения маршала то, что следующая посадка моего самолета, планируется на озеро Бооне-Цагаан-Нуур, что находится в южной части Монголии неподалеку от городка Баацагаан. И показал документы о наличии договоренности. Следовательно, в связи с этим, на самолет нужно было установить поплавки, которые имеются в комплекте. Тут же вызванный из соседнего вагона инженер, командующий техниками, которые будут собирать мой самолет, сказал, что нет никаких проблем, тем более, что вся документация на это имеется. В Иркутске, все бегали, как наскипидаренные. Самолет был собран в самые короткие сроки, и я даже облетал его, сделав небольшой кружок над Иркутском и озером Байкал. Присутствующие на борту Ворошилов с небольшой свитой, и кинооператор, ведущий хронику событий, выглядели, как объевшиеся сметаной жирные коты. Много позже уже находясь дома, мне случайно на глаза попался выпуск советской хроники. Я и Кирилл, присутствующий при этом просмотре, хохотали просто до одури, слыша, как диктор за кадром, рассказывает о достижениях советского авиастроения. О том, как представители советского руководства облетывают новейший транспортный самолет, созданный в конструкторском бюро под руководством советских инженеров. Особенно понравился тот момент, когда мельком показали нас с Кириллом, сидящих за штурвалами этого самолета, представив нас советскими летчиками-испытателями.
Наконец все было завершено, машина испытана, в крыльевые баки залито полторы тонны топлива, способного унести загруженный самолет почти на тысячу километров. Наконец, завершился организованный по этому поведу митинг, где мы обменялись договорами, как и было решено еще ранее, и дополнительно я выписал чек на десять тысяч долларов на имя Ворошилова. Как бы в качестве благодарности, за прекрасно проведенное время по дороге сюда, о чем и шепнул ему на ушко при прощании. И едва успев разорвать рукопожатие, увидел, как повеселел маршал, когда раскрыв папку с документами, увидел в ней выписанный мною чек. В общем, мы расстались довольные друг другом. После чего мы сели в самолет, прогрели двигатели и взлетели, совершив прощальный круг над городом, как и было условлено. А заодно углубились и чуть дальше, не набирая высоты, чтобы определиться с местом будущей посадки на болоте.
В принципе это место было найдено еще раньше, кода мы с Киром совершали обкатку самолета. Ведь я хотя и помнил, где находится то болото, но одно дело дойти до него по земле, и совсем другое, определиться с его местонахождением с воздуха. Но в итоге все получилось, я нашел ту крохотную рощицу расположенную на небольшом островке, развалины какой-то шахты, неподалеку от нее, и даже прикинул глиссаду своего лайнера перед посадкой на воду, снизившись до предела и убедившись, что проблем с посадкой не ожидается.
Необходимое мне место находилось в восьмидесяти восьми километрах от Иркутска, если считать по прямой. Сделав круг над городом, я слегка приподнял самолет, зайдя за облака, а затем пройдя около тридцати километров, пошел на спуск. Уже через полчаса, я глушил двигатели, находясь буквально в двух метрах от острова приводнившись на поверхность водной глади болота. В этом месте, оно скорее представляло собой достаточно глубокое озеро, почти лишённое растительности. Закрепив самолет возле берега, и бросив на него заранее приготовленные сходни, мы бегом кинулись в рощу, вооружившись небольшим ломиком.
Еще перед посадкой самолета, были распределены обязанности, и я рассказал Кириллу, что именно следует брать в первую очередь, а на что лучше вообще не обращать внимания. Кир должен был, заняться переноской кожаных мешков с монетами и драгоценностями. Еще в прошлый раз я видел и раскрывал имеющиеся в вагоне кожаные мешки весом в один пуд каждый, к которых находились монеты и драгоценные изделия времен Екатерины Второй и Елизаветы, Петра и Павла. Вот именно эти мешки и были для нас основной целью, помимо бумаги, которую я решил тоже забрать.
Еще проживая в вагоне, я перелопатил множество ценных бумаг имеющихся там, не найдя в них ничего подходящего для себя. Но тогда я был обычным бомжом, которому бы никто не поверил, предъяви он любой из этих документов. Да и мои понятия в ценностях заключались скорее в номерах счетов и паролях доступа, которые я так и не разыскал. Сейчас совсем другое дело. Я вполне могу нанять специалиста, который разберет все эти бумаги, и наверняка найдет, куда их пристроить. К тому же весят они гораздо меньше золота, а дохода, могут принести на порядок больше. Тоже касается и драгоценностей. Слитки металлов это разумеется хорошо, но монеты выпущенные сотни лет назад имеют еще и историческую ценность и потому ценятся выше.
— У нас полчаса! — строго произнес я, показывая Кириллу то, что мы должны загрузить в самолет, и взлететь до того времени, пока нас не обнаружат. Хотелось бы конечно верить в лучшее, но если, кто-то случайно заметил, как самолет снижается в сторону болота, вполне может последовать приказ оказать нам помощь. Учитывая присутствие Ворошилова, он просто так этого не оставит и наверняка решит, что у нас произошла, какая-то авария и бросится нас спасать. В принципе ничего плохого в этом нет, но учитывая то, чем именно мы занимаемся, повторная встреча с командармом может окончиться плачевно для нас. Поэтому я решил лучше загрузить меньше, зато не привлекать к себе излишнего внимания.
Мы управились вовремя, и было не похоже что кого-то всполошили своей неожиданной посадкой на болото. Правда, взлетать было несколько тяжеловато. Хотя масса груза и была, вроде бы в пределах нормы, но похоже Кирилл, стаскивал мешки, не особенно заботясь о центровке, нашего воздушного судна, и сейчас, я с трудом удерживал самолет от заваливания его на бок. Пришлось вновь садиться на воду и как можно скоро перераспределять груз по салону самолета, иначе все это грозило катастрофой, особенно учитывая то, что нам нужно подняться достаточно высоко, чтобы перелететь Саяны, а посадочных площадок в горах не наблюдается. Вдобавок ко всему, скорость и маневренность замедлялась из-за поплавков, установленных для посадки на воду. Но тут уж ничего не поделаешь. Нам действительно нужно совершить еще две посадки, для заправки топливом. И так получилось, что обе они приходятся на озера, да и последняя посадка тоже намечена на водную поверхность залива Bohai Wan, в Китае, где нас должен будет ожидать Степаныч с нанятым пароходом, на который и поднимут наш самолет.
Как оказалось, я несколько ошибался с тем, что нас не заметили. Еще пролетая над Улан-Батором, заметил высыпавших на поле солдат и беспорядочную стрельбу по самолету из винтовок. Если бы мы ушли незамеченными, такого наверняка бы не произошло, тем более, что о нашем пролете над Монголией имелся договор, заключенный мною с дипломатическим представительством
