— кивнул я, — не важно. Вань, нам надо РПГ раздобыть… видел где-нибудь?
— Видел, — кивнул напарник, — позиция гранатомётчика там, — он указал куда-то налево.
Метров через двадцать траншея была завалена. Похоже, прямое попадание снаряда или мины. На земле вокруг были разбросаны фрагменты тел. Я осторожно поднял голову и огляделся, прикидывая, сможем ли мы преодолеть эту преграду сходу. И обнаружил танк, буквально в десяти метрах от нас!
Мы с Ваней тут же нырнули обратно на дно траншеи, у завала. Танк пёр именно туда, где было обрушение. Что, наверно, было логично.
Мы вжались в землю. Танк прошёл справа от нас. Он, конечно же, шёл под прикрытием пехоты, причём достаточно грамотной. Мы получили первый сюрприз до того, как успели увидеть противника. На дно траншеи упала граната.
Ваня успел среагировать раньше меня. Возможно, благодаря этому мы остались в живых.
Он швырнул гранату из траншеи наружу. Послышался взрыв.
Ваня дёрнул меня за руку:
— Дёру, прикрываю! — крикнул он.
Я в пару прыжков преодолел завал, на бегу отстреливаясь. Вокруг неприятно защёлкали пули, вонзаясь в плотную землю.
Один из бойцов врага подобрался совсем близко. Похоже, его задело взрывом — он пытался отползти назад, но, увидев меня, поднял автомат.
Ваня срезал его короткой очередью. Целился в голову. Правильно, а то в лоб броник не прошибить…
Всё это я додумывал уже, когда нёсся по траншее.
Гранатомётная позиция была подавлена. Останки гранатомётчкиа лежали на дне, но само оружие уцелело. Как и солидный запас выстрелов. РПГ-29. Хорошая, хоть и староватая, штуковина. Я пригляделся к ящикам с выстрелами. Вот так сюрприз! Кроме бронебойных ПГ-29В были тут и термобарические ТБГ.
— Супер! — крикнул я, хватая парочку.
— Что за цель? — поинтересовался Ваня, не оборачиваясь; пока я поднимал гранатомёт и доставал выстрелы, он прикрывал нас.
— Вышка, — я указал на ближайшую.
— Так и думал, — ответил Ваня. Стрелять отсюда будешь?
Я осторожно огляделся. Ближайшая группа под прикрытием танка продолжала наступление, метрах в ста от нас. Как раз в этот момент защитники влупили в танк гранату, но неудачно: в боковину башни. Первый заряд подорвал динамическую защиту, и основной, похоже, полыхнул в воздух.
До башни было метров триста. Дальность РПГ-29 — до пятисот. Правда, я давно не практиковался с этим оружием. Мягко говоря.
— Да, — ответил я.
С прицелом всё было в порядке. Только вышки оказались прочнее, чем я мог рассчитывать. После одного удара она устояла. Правда, вокруг начало происходить нечто странное: воздух дрожал и колебался, будто нагретый жаром, хотя никакого изменения температуры я не замечал.
Только что убитый мной стрелок сильно изменился. Его щёки ввалились, а кожа высохла и натянулась на скулах. Стали видны следы разложения, будто он пролежал так уже не один день.
— Бежим! — крикнул я, интуитивно принимая единственно верное решение.
— Куда? — спросил Ваня, осторожно высунув голову из окопа.
— К лесу. Быстрее! Прикрывай меня!
Я тащил гранатомёт и ещё один выстрел к нему, так что толком отстреливаться не мог. Но, похоже, этого и не требовалось: бой начал замирать. Залпы танковых орудий всё ещё грохотали — вот только снаряды странным образом не достигали целей. Некоторые взрывались в воздухе. Некоторые меняли траекторию. Это вызвало хаос в боевых порядках сторон. Кое-где завязалась рукопашная.
Основание ближайшей вышки полыхало, но электрические огни на её вершине продолжали гореть. Значит, оборудование всё ещё работало, хотя, возможно, с перебоями.
Этот рывок в триста метров сложился в одно длинное мгновение. Я выложился весь, полностью, и рухнул за пределами периметра поля, не чувствуя мышц.
До вышки было рукой подать. Выстрел с такого близкого расстояния мог задеть нас — но мне было плевать. Куда важнее было успеть.
И я успел. Краем глаза я заметил, что Даниил бежит в нашу сторону, целясь из какого-то оружия. Ваня дал очередь в его сторону. Тот упал среди деревьев. Ранен? Убит? Да не похоже. Он что-то кричал — но моё сознание отказывалось воспринимать смысл слов.
Я на автомате зарядил выстрел. Навёл гранатомёт на основание опоры вышки. И отправил заряд в короткий полёт.
Близким взрывом меня слегка оглушило. Ваня лежал рядом, зачем-то прижимаясь ко мне. Наверно, рефлекторно пытался защитить от осколков. У правильных парней всегда так: инстинкт защитника срабатывает даже тогда, когда отключается разум.
Шум боя пропал, будто его выключили. Стало необыкновенно тихо. Я поднял голову. Подбитая башня исчезла. И весь полигон вместе с ней.
24
Даниил лежал без сознания в груде кровавых ошмёток. Вероятно, это всё, что осталось от быка, которого он приготовил. Я подошёл и тронул его носком ботинка.
— Живой? — спросил Ваня, обращаясь ко мне.
— Ага, — я кивнул в ответ.
— Ничего, это можно поправить, — он скорчил гримасу и навёл ствол автомата на голову Даниил.
— Стой! — я поспешно протянул руку и мягко, но настойчиво опустил ствол его оружия, — ты чего?
— Он нам нужен? — Иван посмотрел на меня с оттенком удивления.
— Не-а, — я покачал головой, — но я не хочу, чтобы он так легко отделался.
Старлей пожал плечами и опустил оружие.
В этот момент в лесу неподалёку я заметил какое-то шевеление. Указал глазами напарнику в ту сторону. Тот молча кивнул и почти бесшумно метнулся туда.
Маскировочная выгородка, где находился шеф с научниками, упала. Они лежали на земле. Кто-то без сознания, кто-то пытался встать. Шеф был среди последних.
Он поднял голову и сфокусировал на мне взгляд.
— Что ты наделал… — прохрипел он.
Я медленно подошёл к начальнику. Хотя теперь, видимо, следовало раз и навсегда записать его в бывшие. Сел рядом на корточки.
— Вашу работу, — ответил я, — она ведь заключалась в том, чтобы спасать своих. Так?
— Ты не понимаешь, — продолжал хрипеть шеф, — ты совсем ничего не понимаешь…
Выстрел за спиной заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулся. Иван стоял над Еленой. Она лежала на боку, из уголка её рта текла пенящаяся яркая кровь. Она будто пыталась что-то сказать. Потом я обратил внимание, что в её руке был зажат нож. Серьёзная, боевая вещь — откуда такая у простого учёного?
— Успел, — бесцветным голосом сказал Иван, — быстрая, сволочь. Метила тебе в шею.
— Спасибо, — кивнул я. Потом поднялся и подошёл к умирающей женщине.
В её стекленеющих глазах была чёрная ненависть. Кажется, если бы она всё ещё могла говорить — то произнесла бы заклятие, которое испепелило бы меня.
Я осторожно взял её слабеющую руку и, чуть надавив ниже кисти, забрал нож. Осторожно потрогал кончик бритвенно-острого лезвия. Удовлетворённо кивнул.
— Тут уже никого не спасти… — выдавил шеф; ему удалось подняться на четвереньки. Он с беспокойством
