Земляк знал, мои слабые места. Знал по чем бить. Он хорошо подготовился. Или его подготовили. Да какое теперь это имеет значение.
Вещи собрала, присела на кровати. Так сказать: на дорожку. Говорят, помогает. Нет, ничего тут не помогает. Поля гладит меня по волосам и приговаривает:
- Мамочка, любимая, хорошая.
У меня сейчас такое состояние…
Звоню Лере, говорю ей что-то в сумасшедшем ритме, язык заплетается, но она все равно понимает мою невнятную речь.
А затем вызываю такси.
На прощанье бросаю взгляд на окна его кабинета. Герман, как же сильно я успела к тебе привязаться. Я успела почувствовать с тобой настоящую радость, счастье и… Почувствовала нужной, желанной. Я хотела и хочу быть с тобой. Какой еще водитель! Как собаке пятая нога.
И почему, как только на моем пути встречается нормальный мужик, тут же в моей жизни происходит очередная подстава.
Семейка Вероники, явно мое проклятье. Сначала муж, теперь вот Герман. Но мужа как-то не жалко. Хотя неприятно. Герман же совершенно другое дело.
Возвращаюсь туда, откуда вернулась. К подруге в общагу. Лера встречает нас с Полей с распростертыми объятьями. Нам рад даже Жорик, который трется об наши ноги и запрыгивает на руки к дочурке.
- Японский магнитофон! – восклицает Лера, когда мы уединяемся с ней на кухне и я все подробно рассказываю. – Побухала с землячком? Протрезвела называется – до неузнаваемости!
- Лер, понимаешь, мне кажется, я его люблю. Сильно.
- Кому кажется, креститься надо, - наливает в кружку ромашковый чай, открывает коробку шоколадных конфет, приговаривая, что для такого случая можно.
- Может ему морду пойти набить? А?
Отрицательно качаю головой. Обхватываю двумя руками кружку и чувствую жуткую усталость. Смотрю на Леру, в ее растерянные глаза. Потом перевожу взгляд на часы. Замечаю, как медленно ползет секундная стрелка. Сначала вверх, а потом вниз.
Мы долго сидим на кухне. Совершенно не замечаю, как чай становится холодным, конфеты безвкусными. Не понимаю, как пережить личную трагедию, в которой, казалось, виновата сама. Поможет здесь время? Которое лечит. Найдётся лекарство от сумасшедшей, пламенной любви к Герману?
Глава 50
Умные мысли начинают посещать тогда, когда попа накуролесила и притихла. Теперь я знаю наверняка. Водитель – грамотно продуманная стратегия Вероники.
Как это все разгребать и с чего начать - понятия не имею. Лера говорит, что нам с Полей нужно уехать подальше. Пока Серега не предпринял активные шаги.
А я сижу, думаю, вот куда уехать? Если только: куда глаза глядят. А потом он будет говорить, что я прячу от него ребенка и выиграть суд - шансов у меня не останется.
Мы долго сидим, болтаем ни о чем, совершенно не замечая времени. А потом Лера берет меня под руку и помогает дойти ко комнаты. Поля уже спит. Жорик мурчит у неё в ногах, а я ложусь на скрипучий диван и меня не покидает ощущение, что я никуда не уезжала. Приснился дом, горячие объятья Германа - тоже приснились. И проблемы мои, которые я почти решила, вернулись вместе со мной. На скрипучий, Леркин диван, над которым изредка пролетает шерсть Жорика.
Закрываю глаза. Где-то под боком чувствую горячий, мурчащий комок. Согревающий, успокаивающий. Ладно Жорик. Спи на диване. Сегодня можно. Сегодня можно все.
А утром мы с Полей просыпаемся от настойчивого стука. Так крепко спали, что совершенно не заметили, как Лерка оделась и сбежала на работу.
Поля подрывается, начинает прыгать, при этом приговаривая:
- Дядя Герман пришёл! Он пришёл за нами.
Медленно встаю, сажусь, склоняя голову. Меня никак не покидает то самое чувство, когда завтра уже сегодня, а ты еще вчера. Просовываю ноги в тапочки, слава Богу в сухие тапочки и плетусь открывать.
Открываю, удивляюсь, на пороге действительно стоит мужчина, но далеко не Герман. Фантазии моей дочурки можно только позавидовать. Вижу его впервые. У него короткие волосы, хорошо уложенные. Волосок к волоску. Высокий, худощавого телосложения. В руках он держит три красных гвоздики. Заметно нервничает, глаза его бегают из стороны в сторону.
- Лера? Валерия где? - Он натянуто улыбается, теребит цветочки в руках.
- А вы простите кто?
-Ах, извините, не представился. Я Георгий. А вы Рита? Извините, Маргарита? Я много слышал о вас. Только хорошее. Только хорошее, - повторяется он.
Поля подбегает ко мне, охватывает руку и внимательно, но расстроено смотрит на дяденьку. Да Поль, это не Герман. Об одном упоминании о нем, дыхание затрудняется, в глазах появляется рябь.
Конечно, поняла, что за мужчина стоит передо мной. Но если честно, я представляла его немного другим.
По большому счету Георгий - романтический типаж. У него пропорциональные, но аккуратные черты лица, прямой нос, яркие выразительные глаза. Если бы не его высокий рост - почти Леонардо Дикаприо.
Я попросила подождать его на кухне, так как встретила его не в самом лучшем виде. Лохматые волосы, смятая пижама. Кот Жорик, который вальяжно, прогибает свою мощную спину, при виде тезки тут же фыркнул и спрыгнул с дивана.
По всей видимости, Георгий не нашел с Лерой каких-то точек соприкосновения и пришел извиняться. Только вот цветочки выбрал для этого случая не самые удачные.
Признаюсь честно. Чувствовала я себя ужасно, разбито. Но нужно возвращаться. Нужно собраться духом, сжать волю в кулак и продолжать жизнь дальше. А в этом мне поможет Поля, Лера и, конечно же время.
По всей видимости, подруга тоже переживает личную драму и ей нужно помочь. Не нужно ходить к гадалке, чтобы увидеть в глазах Георгия, как он относится к Лере. С каким трепетом произносит ее имя.
Георгий действительно переживал. Его, как врача переводят работать в другой город. Возможно, ему придется жить там постоянно, а возможно придется вернуться. Он не знает. Он врач – спасает жизни, любит свою работу и очень любит Леру.
- Понимаете, я хочу, чтобы она поехала со мной. А это кот… Нет! Дело не в коте. Поймите, я сам не могу понять, в чем дело. Она не хочет никуда ехать. Я разрываюсь. Разрываюсь между ней, работой и котом. Может, она послушает вас? Думаю, она послушает вас, просто нужно поговорить. Вы можете мне помочь, поговорить с ней?
Конечно. Соглашаюсь, как может быть иначе. Хочу, чтобы моя подруга была счастлива. Она заслуживает огромного счастья.
Уходит. Смотрит на меня с последней надеждой, оставляя на столе цветы.
Но Лерка даже слышать ничего не хочет. Ни о каком переезде. Она так яростно высказывается на этот счет… В общем, тут без вариантов.
Второй день подряд, мы продолжаем вести переговоры на кухне. Я хочу приготовить что-то на ужин. Совсем не понимаю, зачем Лера купила сельдерей, который так ненавидит.
