стараться не скатиться вниз.
– Слишком гладко все стелется, – внезапно сказал Фергус, втягивая носом воздух. Его длинные волосы были собраны в небрежную косу, а портновские ножницы спрятаны в ремни на корсете, чтобы не издавать лишних звуков.
– Ну, они в основном имеют дело с простыми людьми. Может, поэтому так расслаблены, – пожал плечами Йель, аккуратно сползая вниз к карнизу.
– В Теневале пропадали люди и до Инкурсии. Не думаю, что никто не пытался узнать, в чем там дело. Люди разные. Причины разные. Если они работают с такими опасными людьми в самом городе, они должны быть всегда наготове, – хмыкнул Фергус и легко спустился вниз.
– Кейран ни с кем больше не связывался? – Грей устроился рядом с ними. Ветер на крышах больно хлестал по щекам, пробирался под кожу. Полная луна освещала город, словно огромный фонарь.
Кейран стоял в тени моста недвижимой фигурой.
– Нет. Мы случайно узнали это от людей в таверне, потом вышли на проводника. Тип из местных, помогает нуждающимся с работой, – ответил Йель, натягивая капюшон ниже.
– Отправляет в Теневаль в последний путь? – усмехнулся Грей.
– Да, именно так.
– Ничего человеческого, – внезапно вырвалось у Фергуса. Он сильно наклонился над карнизом, и его лица не было видно. Грей задержался взглядом на его напряженных, угловатых плечах. – Каждый крутится как может? Ересь. Есть множество путей, где не нужно убивать людей ради собственной выгоды.
Грей замер. Он облизал пересохшие губы и отвел взгляд от растрепанных ветром седых волос.
Почему в Грехе, которого так часто описывают как кровожадное чудовище, гораздо больше человеческого, чем в самих людях?
– Потому что это люди. Люди самые настоящие чудовища, – еле слышно ответил Грейден. Он произнес это на грани слышимости, но все равно почувствовал, что Фергус его услышал.
Не тратя больше времени на разговоры, они разделились, чтобы подобраться ближе к Кейрану.
Грей гибко обошел покрытую копотью трубу, спустился аккуратно по водостоку на стоявшие рядом деревянные ящики. Он практически бесшумно спрыгнул в густую тень за ними и шмыгнул в проулок, заваленный отсыревшими мешками и деревянными бочками, связанными веревками. Краем глаза он заметил, как из темного зева подворотни напротив выскочил человек в черном пальто и шляпе, надвинутой низко на глаза.
Грей тенью прокрался вдоль влажной стены. Редкие фонари отбрасывали желтый свет на сухую брусчатку, заставляя ее контрастировать с тьмой по углам. Эликсиры в его теле действовали на максимум, вдобавок он чувствовал себя настолько отдохнувшим после суточного сна, что мог передвигаться ловко и стремительно, как будто его никогда в жизни не беспокоили боли.
Чувство тревоги внутри крепло. Ему все время казалось, что ничего так просто не будет, обязательно что-то случится или пойдет не так. Грей не был любителем накручивать себя, но своим инстинктам доверял. Сейчас все шло ладно – они со всех сторон притаились в тенях, и каждому из них было хорошо видно, как Кейран беседует с проводником.
Но Грею все еще казалось, что здесь есть кто-то еще.
Он тихо сглотнул, перевел взгляд наверх, посмотрел в сторону тихой улочки, вдоль уходящей вереницы домов. Шорох над головой заставил его напрячься.
Грей не стал выдавать свою осведомленность, а спокойно выпрямился, сжимая пальцами раскрошенный на углу кирпич. Он не успел даже обернуться, как на него налетела стая ворон и, хлопая крыльями, окутала черным облаком. Грей инстинктивно закрыл лицо руками, затем извернулся и взмахнул тростью. Острый клюв набалдашника врезался в глазницу птицы и размозжил ее череп об стену.
Грей замер на мгновенье. Это были не просто птицы. Черные как смоль, с огромными крыльями и гораздо крупнее обычных ворон, а вместо голов зияли пустыми глазницами выбеленные черепа.
Мастер выхватил стопку фулу, швырнул в стаю птиц и начертил пальцами знак. Несколько из них отчаянно закричало, запахло паленой плотью и перьями, и птицы тяжело попадали на землю. Оставшиеся вороны закружили вокруг и, хлопая крыльями, помчались прочь.
Со стороны места встречи раздался вскрик, Грей хотел было рвануть туда, но его неожиданно схватили за предплечье и дернули обратно. Его крепко приложили спиной о стену, выбивая воздух, чьи-то чужие руки до боли стиснули его плечи.
Мужчина перед ним был таким же высоким, как Фергус. Из-под капюшона волнами рассыпались по груди темные кудри, желтые глаза блестели лихорадочным блеском, а губы растягивались в доброжелательной и насквозь фальшивой улыбке.
– Здравствуй, Грей.
Грейден сжал губы. Внутри у него все перевернулось от того, как близко был этот незнакомый мужчина, как тесно он прижимался к нему в этом узком пространстве и прямолинейно заглядывал в лицо. Грей схватил ритуальный кинжал и рывком замахнулся, намереваясь вонзить его в глаз нарушителю личного пространства, но незнакомец словно знал его действия наперед. Он без труда перехватил его руку и стиснул запястье бледными длинными пальцами. Кинжал со звоном упал на брусчатку.
– Столько лет, а трюки все те же. Ты все еще пользуешься этим кинжалом?
– Отпусти меня, Грех, – процедил негромко Грей, стараясь дышать глубоко и нагоняя на себя уверенности. Он не чувствовал себя в безопасности при таком тесном контакте.
– А слухи не врали. Ты действительно можешь быстро определять, кто перед тобой. – Мужчина наконец отпустил его и стянул капюшон. Он продолжал улыбаться так, словно встретил старого доброго знакомого, но от него веяло холодом и тревогой. Он был не таким, как Фергус, и одновременно в нем словно просматривались какие-то знакомые черты.
– Чем обязан?
Мужчина блекло улыбнулся. В его тонких музыкальных пальцах блеснул изумрудный стеклянный шар.
– Ты совсем меня не помнишь?
– Меня напрягают Грехи с такими вопросами.
– Кто-то меня уже опередил?
Этот вопрос Грейден оставил без ответа. Он нахмурился и ткнул тростью в грудь незнакомца, отстраняя от себя подальше.
Надо было отдать этому Греху должное – он не пытался снова нагло прижиматься к нему, как это делал в первую встречу Фергус. Но в отличие от него же прикосновения этого Греха были неприятными и тошнотворными, как от других людей. Грей ощущал зуд под одеждой в тех местах, где его касались. Ему хотелось срочно в ванную комнату, отодрать это липкое ощущение чужих пальцев, растереть кожу докрасна.
Грей судорожно задышал, когда длинная рука бросилась вперед и цепкие пальцы обхватили его лицо.
– Так подрос, – улыбнулся Грех.
– Убери руки. – Грею хотелось ударить его тростью наотмашь, перебить эти костлявые пальцы и загнать его в кольца пентаграмм, но он не мог заставить себя пошевелиться. Лихорадочно блестящие желтые глаза словно приковали его к месту и выкачали все силы. Пальцы больно вонзались в кожу щек.
– Подрос, а
