– Дерьмо… – вырывается у Паоло.
– Точно. Он дал нам это утром, когда понял, что проглотил вчера, олух царя небесного. Малыша совсем развезло, но он думал, что ему уже ничего не грозит, и мы тоже. Он рассказал нам, что помнил, немного, конечно, мол, отрывался на крутой вечеринке где-то на улице Лепик, и всякой дури там было завались.
– Больше ничего о вечеринке?
– Нет, пригласила его вроде компания папенькиных сынков, в баре они познакомились… А ведь я ему говорил, чтобы осторожней выбирал друзей, – цинично добавляет он.
– А потом?
– Да ничего особенного, принял он эту дрянь, а вечеринка не задалась, он поцапался с какой-то компашкой фашистов, и его оттуда выперли.
Паоло берет коробочку в руки и смотрит на голубые шарики.
– И что ты с ними будешь делать?
– Пока не знаю. А что, может, тебе хочется заторчать?
– Нет, но я подумал, если ты не знаешь, я бы взял их с собой, показал боссу, может, удастся что-нибудь выяснить.
Остиль пристально смотрит ему в глаза, ничего нельзя прочесть в его стальном взгляде, но Паоло чувствует, что он размышляет. Наконец здоровяк берет коробочку, сжимает в кулаке, ни слова не говоря, подходит к Паоло и тычет ею ему в грудь.
– Я тебе ее дам при одном-единственном условии.
– Слушаю.
– Если что-нибудь накопаешь, повторяю, хоть что-нибудь, сразу доложишь мне.
Он смотрит на него, не мигая.
– Если узнаю, что ты что-то от меня скрыл, буду очень, очень недоволен. Мы друг друга поняли?
– Нет проблем.
– …
– Если что-нибудь выясню, ты об этом узнаешь.
– Дай-ка мне твой телефон.
Паоло инстинктивно пятится, не понимая цели маневра.
– Не паникуй, я просто установлю одно приложеньице, мы его используем среди своих. Введу в базу свои координаты.
Несколько минут Остиль что-то делает с телефоном.
– Вот, готово. Смотри, когда открываешь приложение, попадаешь прямо на эту красную кнопку. Типа «911» для черных. Нажимаешь – и я сразу узнаю, где ты находишься. Это может пригодиться в таких передрягах. Жми смело, днем и ночью. Если мы можем тебе помочь разогнать паразитов, что травят нас этим дерьмом, положись на нас.
– ОК.
Паоло встает и идет к двери, все сказано, добавить нечего.
– Паоло! Ты береги себя, парень! Типы, которые промышляют этой дрянью, сейчас наверняка собственной тени боятся.
– Не беспокойся, все путем!
Подняв руку в прощальном жесте, Паоло закрывает за собой дверь.
На улице он закуривает сигарету. Стражи у двери сидят на стульях и смотрят видео в телефоне, похохатывая, как два кита. Он достает телефон и звонит Шале, возвращаться домой все еще слишком рано.
– Алло?
– Паоло!
– Как оно там? Что делаете, отрываетесь?
– Слушай, мы в студии, едим торт и накидываемся мескалем, празднуем день рождения подружки… забыл чьей. Заглянешь?
– Ага, еду.
Ему надо развеяться, а лучше вечеринки в студии «Play» для этого не придумаешь. Разогнав Монику, он выезжает на автостраду А3, потом на кольцевую и добирается до улицы Труа-Фрер меньше чем за двадцать пять минут.
27
Народу в студии полно. Ударную установку оставили, а остальное оборудование свалили в угол, все расселись, кто на чем. Он не был здесь после той открытой репетиции. Следующие отменили одну за другой по разным причинам, никто на них особо и не настаивал. Всем нужно было время, чтобы отвлечься от неприятностей, и Шала в этом смысле, похоже, взял быка за рога. Ударник встает и протягивает Паоло стакан мескаля с шампанским.
– Идем, познакомлю.
Он берет его за руку, увлекая в глубь студии, выдергивает откуда-то подушку и садится с одной из группок.
– Паоло, это наша малышка Франсуаза, у нее сегодня день рождения! А это Кристина.
– Кристель, – поправляет та.
– Да, точно, Кристель, а это…
– Надеж.
– Да, Надеж, и Поль, дружок Франсуазы.
– Жан-Поль…
– ОК… ОК, – смеется Шала.
Он, похоже, уже лыка не вяжет. Звуковым фоном Паоло узнает один из последних альбомов «Flaming Lips», The Terror, ударник ставит его, только когда совсем улетает. Переборы гитары мешаются с навязчивым грохотом ударных и каким-то рептильным голосом, делая обстановку совершенно нематериальной. Как будто идешь в сиропе или в майонезе. Малышка Франсуаза протягивает ему тарелку с куском торта.
– Я сама его испекла, скажешь, как тебе.
– Спасибо и с днем рождения.
Она дарит ему улыбку.
Торт изумительно вкусный, атмосфера непринужденная, Паоло ложится и закуривает.
Пытаясь дотянуться до пепельницы, которую Шала всегда оставляет на своей установке, он чувствует, как растекается внутри тепло, а перед глазами все плывет. Он поворачивается к Франсуазе, которая по-прежнему рядом с ним.
– Слушай, а он непростой, твой торт, а?
Она лукаво улыбается.
– А то как же, я кондитер! Это десерт с тремя сортами шоколада и хрустящей карамелью, мое собственное изобретение.
– Гм… Но я имел в виду другую начинку, ты туда чего-то подсыпала?
– А-а, действительно, Шала тебя не предупредил?
– Нет, хотелось бы узнать, что там.
– Извини. Но, знаешь, у меня все качественное, экологически чистое. Этот я испекла на афганском масле первого отжима.
– ОК, понятно.
Паоло чувствует, что приход будет жестким. Он предпочел бы сегодня иметь ясную голову. Он с трудом поддерживает разговор с Надеж, своей соседкой, и тщетно пытается вернуться на землю, но голова уже выделывает мертвые петли. Вскоре он понимает, что резьбу сорвало окончательно, и дает себе улететь. Ему остается только ждать, пока это пройдет. Они смотрят друг на друга и одновременно заходятся смехом на добрых пять минут. Поехали, бесплатный круг на «Спейс Маунтин».
Мир он видит теперь лишь промельками!
Комната колышется
в асимметричных судорогах
откатывает
Шала колотит по ударным в ритме музыки
Он пытается открыть пиво долго-долго
или всего секунду
время не существует
идет как хочет
секунда
час
