Книга Черный Дождь - Карл Ольсберг

— Если подумать, может, мы могли бы немного поразвлечься, — пробормотал он.

— Возьми себя в руки, Берт, — прикрикнул на него Йонас Динкель. — Настоящий немец так себя не ведет!

Берт обернулся.

— Да пошла она!

Затем он внезапно развернулся, крикнул «Эй, лахудра!» и запустил в Фабьен банкой с пивом. Бросок был неточным, и банка угодила Максу в голову. Макс заревел, и из виска потекла кровь.

— Макс, боже мой!

Она бросила на скинхеда испепеляющий взгляд.

— Ты, гребаный засранец! — закричала она. — Это все, что ты можешь? Нападать на детей?

Она принялась рыться в кармане куртки, пытаясь найти носовой платок, чтобы промокнуть рану на голове Макса. К счастью, мальчик отделался царапиной.

— Ну, погоди, я тебе покажу! — рявкнул Берт.

Прежде чем двое других смогли остановить его, он бросился на Фабьен, схватил ее за волосы и оттащил в сторону.

— Я выдеру тебе их все по волоску! Ты тоже будешь лысой!

Фабьен вскрикнула от боли. Она попыталась заехать ему коленом в пах, но не смогла распрямиться под его весом. Макс поднял камень, угрожающе зажал его в кулаке и подошел к бритоголовому.

— Отпусти мою маму!

— Отвали, сопляк!

Макс размахнулся, и камень угодил Берту прямо в голову.

— Вот тебе!

Бросок получился по-детски несильным, на бритом черепе осталась небольшая ссадина.

— Сейчас ты получишь! — взревел Берт и, отпустив Фабьен, бросился на ребенка. Но в этот момент кто-то схватил его сзади и резко развернул. А затем чей-то кулак врезался ему в правый глаз. Он пошатнулся и упал на спину.

— Вы в порядке? — спросил Леннард Паули.

Фабьен сначала не поняла, откуда он так внезапно появился. Затем увидела его машину, припаркованную на автобусной остановке. Ну конечно, он заметил их, когда проезжал мимо.

— Да.

Она подбежала к Максу, который сидел на земле и плакал. Помогла ему подняться и обняла, затем обернулась и испугалась. Двое других бритоголовых смотрели на Паули с нескрываемой ненавистью. Динкель поигрывал обрезком металлической трубы. Другой скин демонстративно медленно просовывал пальцы в железный кастет. Оба были выше Паули на голову и выглядели более накачанными.

— Ты напал на нашего приятеля, — лаконично заявил Динкель. — Это была ошибка!

Паули примирительно поднял руки.

— Слушайте, парни! Я понимаю, что вы рассержены. Я тоже, очень сильно. Но я же не нападаю на невинных людей.

— Не дуй нам в уши, дедуля! — сказал третий скинхед. — Если ты не за Германию, ты против Германии.

Резким движением он выбросил руку с кастетом вперед. Паули отреагировал с удивительной быстротой и ловкостью. Он повернулся в сторону, схватил нападавшего за руку, увернулся и одним плавным движением перекинул его тело через плечо. Прежде чем лысый понял, что с ним происходит, он уже лежал навзничь. Йонас Динкель замахнулся металлической трубой, но не успел ударить, так как кулак Паули вонзился ему в живот. Удар выглядел как легкий толчок, но Динкель сложился пополам и, хватая губами воздух, упал на землю.

— Герр Паули, осторожно! — крикнула Фабьен, но было уже поздно. Паули не успел отреагировать и получил дубинкой по голове. Это Берт, очухавшись, подкрался и нанес удар сзади. Паули осел на землю. Кожа на лбу разошлась. Берт сильно пнул его тяжелым ботинком по ребрам.

Два других скина поднялись на ноги. Втроем они быстро отправили бы Паули в больницу, а то и на тот свет. Но в этот момент подкатил автобус. Водитель нахмурился. Можно было видеть, как он связывался по радио с центральной диспетчерской.

— Валим отсюда! — скомандовал Берт. Его приятели кивнули, и вся троица рысью бросилась наутек. Фабьен успокоила Макса, который, сильно побледнев и не отводя удивленных глаз, наблюдал за этой сценой. Затем она подбежала к Паули и помогла ему подняться.

— Вы ранены?

Он скривился.

— Пара синяков, только и всего.

Но из его виска сочилась кровь.

— Вызвать «скорую»? — спросил вышедший к ним водитель автобуса.

Паули махнул рукой.

— Нет, не стоит. Это всего лишь царапина.

Он прижал ко лбу бумажный носовой платок, который дала ему Фабьен.

— Пойдемте к нам. Хочу взглянуть поближе, — предложила Фабьен. Паули не возражал. Вместе они дошли до дома.

— Не знаю, как вас благодарить, — сказала Фабьен. — Легко догадаться, что бы эти ублюдки сделали с нами, если бы вас не оказалось рядом.

— Они еще в сущности — дети, — возразил Паули. — Видать, эта чертова бомба вышибла им остатки мозгов.

— Да, и не только им. Мне начинает казаться, что вся страна сходит с ума.

Паули на это ничего не ответил.

Она привела его к себе в квартиру и усадила на стул рядом с кухонным столиком.

Затем осторожно промокнула рану и обработала ее дезинфицирующим средством. Паули даже не поморщился. Фабьен заклеила рану большим пластырем. Затем так же тщательно обработала царапину Макса, хотя она была действительно безобидной. Сын сиял от гордости.

— Мы победили, да? — спросил он, чем вызвал у Паули улыбку.

— Ты настоящий маленький герой!

— Когда я вырасту, я хотел бы научиться драться, как ты!

На мгновение по лицу Паули пробежала тень. Затем он снова улыбнулся.

— Еще научишься, не сомневаюсь.

— Могу ли я пригласить двух моих героев на порцию спагетти «Болоньезе»? — поинтересовалась Фабьен. Она ожидала сопротивления со стороны Макса, которому пообещала визит в Burger King, но тот охотно согласился.

— В этом нет необходимости, — сказал Паули.

— Но мы будем очень рады!

— Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — взмолился Макс. Паули усмехнулся.

— Хорошо. Большое спасибо!

— Кстати, как тебя зовут? — спросил Макс.

— Леннард. Леннард Паули.

— Я Макс. Макс Бергер.

С самым серьезным выражением лица, на какое только был способен, Паули протянул Максу руку.

— Рад познакомиться с тобой, Макс.

— У тебя тоже есть дети?

Лицо Фабьен напряглось. Но Паули только улыбнулся:

— У меня был сын. Он умер.

— В Карлсруэ? — догадался Макс. Паули кивнул.

— Да, в Карлсруэ.

44

Здесь царил сумрак. Стоящие по обеим сторонам здания заслоняли солнце. Герд Везель шел посреди пустой улицы и недоумевал: куда делись все люди? Почему здесь не ездят машины? Он огляделся по сторонам, и тревожное предчувствие сдавило ему горло. Он попытался сделать глубокий вдох, но воздух был слишком разреженным, как будто на пике высокой горы. Герд поднял голову. Небоскребы, казалось, нависали над ним всей своей мощью и громадой. Яркая вспышка на несколько секунд озарила небо. Затем верхушки зданий сорвало, словно кто-то ударил по ним могучим кулаком. Обломки, битое стекло, камни посыпались дождем.

Герд хотел бежать, но не мог сдвинуться с места. Его ноги оказались погребены под рухнувшим куском стены. Он попытался позвать