В начале этого, второго акта опять на сцену выступает Дарнлей, но и в немчувствуется перемена, какая-то новая, трагическая нотка. Он выходит один, никтоне дарит отступника своим доверием, ни даже сказанным от сердца словом.Глубокое озлобление, бессильная ярость терзают душу честолюбивого юноши. Онсделал больше, чем может сделать для женщины мужчина, и ждал хоть немногоблагодарности, покорности, сочувствия, а может быть, и любви! И что же, едва онстал не нужен, Дарнлей встречает в Марии Стюарт одно лишь усилившеесяотвращение. Королева неумолима. Бежавшие лорды, чтобы поквитаться спредателем, подбрасывают ей через тайных агентов подписанную Дарнлеем грамоту,которой им отпускалось убийство Риччо, – пусть знает, что муж ее был с нимизаодно. Подметное письмо не открывает Марии Стюарт ничего нового, но чем большепрезирает она этого предателя, эту тряпку, тем меньше гордая женщина прощаетсебе, что полюбила такое смазливое ничтожество. В Дарнлее ей претит ко всемупрочему и собственное заблуждение; как мужчина, как муж он ей отвратителен,точно что-то скользкое, липкое, змея или слизняк, до чего боишься дотронутьсяпальцем, а тем более коснуться живым, теплым телом. Его присутствие, самое егосуществование гнетет ее кошмаром. И одна лишь мысль владеет ею днем и ночью:как отделаться от него, как освободиться?
В этих мыслях нет еще и намека на предстоящее убийство, ни тени намека, дажев виде туманных мечтаний. То, что случилось с Марией Стюарт, не такая ужредкость. Как тысячи других женщин, она вскоре после замужества испытываетразочарование, столь острое, что объятия и близость человека, ставшего для неечужим, ей просто нестерпимы. Наиболее разумный и естественный выход в такихслучаях – развод, и Мария Стюарт обсуждает эту возможность с Мерреем иМэйтлендом. Но развестись чуть ли не назавтра после рождения ребенка – значитдать пищу опасным сплетням насчет ее якобы предосудительных отношений с Риччо:ребенка немедленно ославят бастардом. И чтобы не нанести ущерба имени ИаковаVI, который может притязать на корону лишь как отпрыск безупречного брака,королеве приходится – страшная жертва! – отказаться от этого естественногорешения.
Казалось бы, существует и другой выход: келейная договоренность междусупругами о том, чтобы сохранить для виду брачный союз, а на деле вернуть другдругу свободу. Это избавило бы Марию Стюарт от любовных домогательств мужа, а вглазах света сохранило бы видимость брака. Что Мария Стюарт искала и этойвозможности, свидетельствует дошедший до нас ее разговор с Дарнлеем: онанамекнула, что не худо бы ему завести любовницу, и даже подсказала кого –супругу Меррея, его заклятого врага; так, под видом шутки, она дает ему понять,что нисколько не огорчилась бы, вздумай он искать утешения в другом месте. Новот незадача: для Дарнлея не существует другой женщины, он хочет ее и никогодругого. С какой-то непонятной рабской преданностью и жадностью льнетзлосчастный юноша к этой сильной, гордой женщине. Он и мысли не допускает одругой любовнице, он не прикоснется ни к одной, ему нужна единственно эта,которая знать его не хочет. Только это тело будит в нем желание, сводит его сума, и он неотступно клянчит и требует, чтобы его супружеские права уважались;но чем жарче и настойчивее домогается он ее, тем нетерпеливее она емуотказывает. И – такова насмешка судьбы! – чем нетерпеливее она его отталкивает,тем коварнее и злее его желание и тем смиреннее возвращается он вновь и вновь,чтобы вымолить подачку; страшным разочарованием расплачивается бедная женщиназа свою злополучную опрометчивость, за то, что мальчишке без сердца и умапредоставила она супружескую власть, ибо как ни противится она всем существом,а все же они связаны безысходно.
В этом трудном душевном положении Мария Стюарт делает то, что обычно делаютлюди, попавшие в тупик. Она уходит от решения, она уклоняется от открытойборьбы, обращаясь в бегство. Как ни странно, биографы, все как один, внедоумении от того, что Мария Стюарт после родов не дает себе естественногороздыха и, никого не предупредив, уже месяц спустя покидает замок и ребенка,чтобы отправиться в увеселительную прогулку – Аллоа, поместье графа Марского.Вполне понятное бегство: прошел месяц, и, стало быть, исчезли уважительныепричины, позволявшие ей без особых уверток держать на расстоянии постылогомужа; но теперь он снова станет предприимчив, ежедневно; еженощно будет он еепреследовать, а между тем тело ее отказывается, а душа не в силах выноситьлюбовника, которого она больше не любит. Вполне естественно, что Мария Стюартбежит от него, что она ставит преградой между ним и собой разлуку и даль, чтоона хотя бы внешне от него освобождается, чтобы внутренне расправить крылья. Итак все последующие недели, месяцы, все лето до глубокой осени спасается онабегством, переезжая из замка в замок, с одной охоты на другую. А что при этомона ищет развлечений, что и в Аллоа и в других местах еще даже недвадцатичетырехлетняя Мария Стюарт веселится до упаду, что излюбленные еюмаски, танцы и пестрая череда празднеств снова помогают неисправимой ветреницеубить время, как во времена Шателяра и Риччо, – все это лишь показывает, каклегко эта беззаботная головка забывает прошлые испытания. Только однаждыпытается Дарнлей робко предъявить свои супружеские права. Он отправляетсяверхом в Аллоа, но его очень быстро выпроваживают и даже не просят переночеватьв замке. Внутренне Мария Стюарт с ним покончила. Пламя ее любви взвилось вверхмимолетной вспышкой и так же быстро сникло. Ошибка, о которой стараешься недумать, досадное воспоминание, которое хочется изгнать из памяти, – вот чемстал для нее Генри Дарнлей, тот, кого безрассудство влюбленной сделалоповелителем Шотландии и господином ее тела.
Дарнлей больше для нее не существует, но и Меррею, невзирая на добрый мирмежду ними, она не слишком доверяет; к прощенному после долгих колебанийМэйтленду она уже всегда будет относиться с холодком, а между тем ей нуженчеловек, которому можно было бы довериться всецело, так как всякая осторожностьи половинчатость, всякие оглядки и колебания чужды и противны этой горячейнатуре. Она безоговорочно любит и безоговорочно ненавидит; безоговорочно верити безоговорочно не верит. Как королева и как женщина Мария Стюарт всю своюжизнь сознательно или бессознательно ищет некую полярную противоположностьсвоей беспокойной душе в лице сильного, сурового, преданного и стойкогомужчины.
И вот после Риччо у нее остается только Босуэл, единственный, на кого онаможет положиться. Судьба нещадно преследовала этого неустрашимого человека.Свора лордов изгоняет его из страны совсем еще юнцом за то, что он отказался сней спеться; верный до конца, защищал он Марию де Гиз, мать Марии Стюарт,против «лордов конгрегации» и не сложил оружия и тогда, когда дело католицизмав Шотландии, которое отстаивали Стюарты, было окончательно проиграно. Но силыврага были несокрушимы, и Босуэлу пришлось бежать. Во Франции изгнанник сразуже стал начальником шотландской лейб-гвардии, и это почетное положение придворе выгодно сказалось на его обхождении, внешне обтесав его, однако несмягчило первозданной грубости и неуемной силы его натуры. Но Босуэл слишкомсолдат, чтобы удовлетвориться теплым местечком, и, как только его заклятый врагМеррей восстает против королевы, он под парусом переплывает Ла-Манш, чтобывступиться за дочь Стюартов. Когда бы Марии Стюарт ни понадобилась помощьпротив ее злокозненных подданных, он с готовностью протягивает ей своюзакованную в броню руку. В ночь убийства Риччо он бесстрашно выскочил из окнавторого этажа, чтобы прийти ей на выручку; это его предусмотрительностьспособствовала отважному побегу королевы, а его воинственная энергия внушаетзаговорщикам такой страх, что они даже не берутся за оружие. Никто в Шотландииеще не служил Марии Стюарт так преданно, как этот тридцатилетний беззаветнохрабрый солдат.
