неожиданный вопрос, Тринити.
Всё моё лицо сморщилось. Это был случайный вопрос, который я действительно не хотела задавать, но спрашивать Деза было намного лучше, чем звонить Тьерри или Мэтью и спрашивать их.
— Мне просто любопытно.
— И ты спрашиваешь для друга, верно? — его тон был сухим, как пустыня.
— Да. Определённо я спрашиваю для друга, — я повернулась и наклонилась, осторожно стукнувшись головой о холодный гранит стойки. — Так ты думаешь, Гидеон знает или мог бы узнать?
— Я могу спросить, — сказал он, и последовала пауза, и что-то похожее на звук закрывающейся двери с его стороны. — Послушай, эм, я не знаю, как сказать это, просто не выйдя и не сказав этого.
Я перестала биться головой о гранит, оставив её лежать.
— Но если Истиннорождённые и Стражи биологически совместимы, я не думаю, что после того, что ты пережила с Гавриилом, любая, э-э, беременность будет… жизнеспособной, — объяснил он, звуча так, словно хотел почистить свой мозг проволочной щёткой. — Я просто говорю, знаешь, на случай, если ты так думаешь, но если ты беспокоишься, есть такая штука, называемая тестом на беременность, который можно сделать в любой момент…
— О, боже, я знаю это, — я подняла голову. — И я знаю, что после того, что случилось с Гавриилом, не будет никаких шансов, что это станет проблемой.
— Тогда зачем тебе вообще?.. — его вздох был слышен через телефон. — Тринити.
Я снова съёжилась.
— Ладно. Ну, мне нужно…
— Не смей вешать трубку, — перебил он. — Ты снова видела Зейна, не так ли? Что, чёрт возьми, произошло? Что?..
Он оборвал себя проклятием, а когда заговорил снова, его голос был неприятно нежным.
— Что-то случилось? Он что-то сделал?
О Боже, я знала, что он имел в виду.
Я вернулась к тому, чтобы стукнуться головой о стойку.
— Ничего такого, в чём бы я ни принимала активного и искреннего участия, не произошло.
Ещё больше тишины встретило меня.
— Это неловко, — сказала я.
— Ни хрена себе, — огрызнулся он.
— И я хотела бы сыграть в Т. Свифта и удалить себя из этого повествования.
— Это твой рассказ, Тринити.
— Я знаю, — пробормотала я. — Ты можешь просто спросить Гидеона обо мне? Потому что, честно говоря, я понятия не имею, возможно ли это вообще для Истиннорождённых, и я просто хотела бы знать.
— Ради любопытства.
— Конечно.
Его вздох был таким тяжёлым, что я удивилась, как это не задребезжал мой телефон.
— Да, я посмотрю, знает ли он.
— Спасибо, — в этот момент я наполовину лежала на стойке. — Я собираюсь выйти отсюда и выпить немного отбеливателя. Я дам вам знать, что произойдёт с нашей зацепкой.
— Тринити?
— Да? — я заскулила.
— Будь осторожна, — сказал Дез, его голос снова стал мягким. — Просто будь… просто будь чертовски осторожна, ладно? Зейн много значит для тебя. Я знаю. Он много значит и для нас. Но ты означаешь весь мир для всех остальных, и если с тобой что-то случится, мира не будет.
Кайман появился вскоре после самого неловкого разговора, известного человеку. Я не позволяла себе думать дальше следующей минуты, когда мы вышли из квартиры. Слишком многое висело в воздухе, и слишком многое зависело от того, что не было гарантировано. Старуха, возможно, уже покинула город. Возможно, она всё ещё в отеле, но попросит о чём-то, что я не могу дать в обмен на её помощь; в конце концов, я не ожидала, что она просто поможет мне по доброте душевной. Возможно, она откажется. Я держала свой разум пустым, пока мы с Кайманом спускались на лифте на первый этаж. У него не было машины, но он заказал такси.
— Это единственный способ добраться на такси, — сказал он мне, поправляя солнцезащитные очки, когда чёрный автомобиль подъехал к обочине.
Моя нога подрагивала всю дорогу до отеля, когда нервная энергия нарастала и смешивалась с моей благодатью. Когда мы прибыли в знакомый отель, я почувствовала себя оголённым проводом под напряжением.
— Я подожду тебя в квартире, — сказал Кайман. — Позвони мне, когда сможешь.
— На этот раз ты ответишь? — Я открыла дверь.
Он кивнул.
— Мысли и молитвы.
Я бросила на него взгляд из-за солнцезащитных очков, и он всё ещё хихикал, когда я закрыла за ним дверь. Я обернулась, когда гладкая машина отъехала от тротуара и пересекла тротуар, выйдя из всё ещё странно прохладного воздуха в почти холодную температуру вестибюля отеля. Я направилась прямиком к лифту и, оказавшись внутри, нажала кнопку тринадцатого этажа.
Отступив назад, я встала перед дверями, я была неподвижна, солнцезащитные очки всё ещё защищали мои глаза и руки по бокам. Когда лифт плавно остановился, моё бешено колотящееся сердце, наконец, успокоилось. Я вышла в коридор, прошла по нему до того места, где он изгибался, и, наконец, в поле зрения появился ресторан. За тонированными стеклами горел свет.
Часть меня не могла поверить, что я здесь. После прошлого раза я действительно не планировала возвращаться. По моему мнению, внутри было не что иное, как кладбище.
Сняв солнцезащитные очки, я засунула одну руку за воротник своего топа, а затем посмотрела вверх и влево, где была уничтоженная Ротом камера. Её заменили. Ещё один хороший знак. Я открыла дверь. Не играла лёгкая джазовая музыка. Никакого стука и звяканья тарелок и посуды. Мои глаза с трудом приспособились к тускло освещённому интерьеру, но я узнала женщину за столом хозяйки, и, судя по тому, как темноволосая женщина пробормотала впечатляющий поток проклятий себе под нос, она узнала меня.
— Ровена…
— Просто чтобы ты знала, — перебила она. — На этот раз я не буду убирать беспорядок. Я находила пепел в местах, где его не должно было быть в течение нескольких дней.
Учитывая, что пепел, на который она ссылалась, был человеческими останками её товарищей по ковену, я подумала, что на самом деле не было места, где это должно было быть, но неважно.
— Надеюсь, на этот раз не будет причин оставлять после себя беспорядок. Старуха здесь?
Ровена долго не отвечала, но потом коротко кивнула. Она жестом пригласила меня следовать за ней.
Спасибо вам, малыши альпаки.
Мы прошли мимо стены, которая загораживала столовую, и я постаралась как можно быстрее увидеть всё, что могла. Ресторан выглядел совсем не так, как раньше. Все кабинки были убраны вместе со всеми столами и стульями, за исключением одного круглого стола. Он стоял под сверкающей люстрой, рядом было три стула. Один был занят.
— Вот, — сказала Ровена и, развернувшись, направилась обратно к выходу из ресторана.
— Не стой там просто так, девочка, — крикнула Старуха, стоявшая ко мне
