– Выманивать чем будем? Колобком?
– Мной, разумеется, – ответила Лада, Колобок у нее на руках одобрительно моргнул единственным глазом.
– Сразу нет, – сказал Волк.
– Тогда построим катапульту и запустим меня прямо в окно – эффект неожиданности, – предложил Проша.
– Ты решил убить себя об стену, кудрявый? Оригинально, – хрипло хохотнул Колобок.
– Прицелиться получше надо! – не сдавался Проша.
– Ты видел какие там окна? – прищурился Волк. – Туда и булка вряд ли протиснется. Твоя бестолковая голова пролезет, это да, а вот плечи куда девать? Так и будешь торчать, как в бочке затычка.
– А ты что предлагаешь? – рассердился Проша. – Напролом попрем? Так только людей зазря положим!
– Будем действовать по обстоятельствам, – сказал Волк. – Я всегда так делаю.
Проша дернул плечом и пошел вперед, Лада расслышала, как он рассказывает лучникам план по выманиванию Кощея. Оборотень погладил Ладе ногу, и девушка едва не выронила Колобка.
– Волк! Что ты делаешь?
– Действую по обстоятельствам, – ответил он. – Так сложились обстоятельства, Лада, что нас с тобой непреодолимо тянет друг к другу. Я как мог сопротивлялся этому чувству, но тщетно.
– Волк, не ерничай.
– Ты станешь утверждать, что между нами ничего нет? Маленькая врушка.
– Между нами сейчас как минимум Колобок, – Лада выставила вперед Колобка, тот недовольно на нее покосился.
– Кончай ломаться, женщина, – сказал Колобок, передвигая окурок в другой угол рта. – Между вами так искрит, что даже я это вижу.
– Что ты можешь видеть? – возмутилась Лада. – У тебя один глаз кукольный, а второй вообще – изюм.
– Не спорь с Колобком, – встрял Волк, – он булочка с изюмом, значит, женского пола и в чувствах разбирается.
– Это я женщина? – Колобок спрыгнул на землю и подкатился к ногам оборотня. – Да во мне пять яиц!
– Крутое тесто бабка замесила, что тут скажешь, – улыбнулась Лада. – Вы пока определитесь, кто из вас лучше разбирается в моих чувствах, а я посмотрю, что у нас в авангарде творится.
Она прижала бока Беляша и поскакала вперед. Лада не могла отрицать, что ее тянет к Волку. Но это было уже слишком. Бывший муж оказался троллем, свекровь – бабой Ягой, сама она – царевной без царства и короны, хоть и с удачей в крови. А тут еще оборотень претендует на роль… кого? Рубаха Проши белела в темноте, и Лада направила коня к нему.
***
– Царевна, я не хочу подвергать твою жизнь опасности, – сказал Проша, помогая Ладе спешиться с коня. – Но, похоже, ты нужна Кощею. Марьяша тоже светловолосая, и глаза у нее такие голубые, как небо в летний день… Обознались гуси, тебя искали.
– Давай попробуем выманить Кощея, – согласилась Лада.
– Ты оставайся здесь, с Волком, в отдалении все же безопаснее, а мы с ратниками ближе подойдем.
– Хорошо, как скажешь, – Лада сжала его руку. – С Марьяшей все будет в порядке.
Она с легким сожалением посмотрела вслед богатырю, который поспешил к черным стенам. Возле башни виднелась россыпь камней, похоже, раньше она была частью строения, которое не выдержало испытания временем и темной магией.
Лада успокаивающе похлопала коня по шее. Он перебирал ногами, черный песок хрустел под золотыми копытами. Беляшу явно не нравилась выжженная равнина, на которой не пробивалось ни травинки. Волк подошел ближе, положил ладонь поверх руки Лады.
– Не уходи от меня, – попросил он.
– Волк, ты же сам говорил, что сначала надо освободить Ивана. Что с ошейником ты не можешь устроить свою судьбу, завязать отношения.
– Лада, я не заглядываю так далеко. Я сейчас пойду сражаться с Кощеем и, вполне возможно, погибну. Вряд ли он держит яйцо со своей смертью в холодильнике на кухне. Его непросто будет убить.
– Постой, то есть, ты просто ловишь момент? – уточнила Лада. – Надеешься на бодрящую интрижку перед подвигом?
– Я бы не отказался немного взбодриться, – усмехнулся Волк. – Подумай вот о чем, может, если мы… ммм… взбодрим друг друга, то я получу немного твоей удачи и не умру.
– А может мне всех здесь взбодрить по-быстрому? – спросила Лада. – А что, в Дубравках мужики ладные, видные, да и немного их тут, человек десять.
Она толкнула Волка в грудь, он перехватил ее руки, прижал к себе.
– Ты мне нравишься, Лада, так нравишься, что самому страшно, – прошептал оборотень ей на ухо, – но я Волк, одинокий хищник, для меня свобода важнее всего. Я не планирую никаких отношений и не собираюсь связывать свою судьбу, я и так в ошейнике. Но мне кажется, что мы уже связаны, Лада.
Его глаза светились в темноте, как две луны, он склонился к Ладе…
***
Кощей вздрогнул от внезапного гудения, вынул из-под трона тарелочку с голубой каемочкой.
– Чего тебе? – спросил он.
– Хотел узнать, как у нас дела, – царевич Елисей смотрел в волшебное зеркальце, держа его на вытянутой руке как можно дальше от лица.
– Ты мне надоел, – устало сказал Кощей. – Я давно выполнил наш договор. Иван спит в гробу. Чего тебе еще надо?
– Если царевна его поцелует…
– Не поцелует. Она идет ко мне.
– Ты видишь ее в тарелочке?
– Хм, вообще-то теперь я могу ее увидеть, – осознал Кощей, – я лишил ее магической защиты. Все, пока.
Он запустил руку в корзинку, вынул мелкое яблочко, положил его на тарелочку. Яблоко покатилось по кругу, набирая обороты, донышко тарелки вспыхнуло, и Кощей увидел, как Волк тянется к царевне за поцелуем. Кощей брезгливо скривился, и тут девушка резко залепила оборотню пощечину. Хлопок ладони разорвал тишину комнаты.
– Что-то случилось с этим миром, – задумчиво произнес Кощей, пряча тарелку под трон. – Раньше, помню, все девушки были сплошь нежные трепетные лани. А сейчас только успевай уворачиваться.
– Что это было? – спросила Марьяша.
– За тобой пришли.
***
Проша стоял у стен башни, задрав голову вверх.
– Отдавай Марьяшу, Кощей! – крикнул он. – А не то хуже будет!
– Приведите ко мне царевну! – ответ Кощея прогремел будто отовсюду, мелкие камешки лавиной осыпались с развалин. – Я не трону ее. Пусть отдаст то, что мне нужно, и отправляется восвояси.
– Сначала отдай Марьяшу! – выкрикнул Волк. – А потом мы побежим отсюда так быстро, как только сможем, – добавил он шепотом.
– Хорошо, – ответил Кощей после паузы.
Из окна выпало что-то длинное и узкое и спланировало к ногам богатыря. Проша склонился, поднял упавшее.
– Это коса, – прошептал он, обернувшись к Волка. В глазах его застыл ужас.
