Не понимаю, как на территорию академии смогли протащить тварь из разлома, — Войлик задумчиво рассмотрел кусок щупальца, — я с высокородным Найтвейном все время находились в лабиринте.
— Мне куда интереснее цель, — надменно скривил губы Дуэйд, — вы позволите?
— Разумеется, — Войлик отодвинулся и Аурелиус Дуэйд провел рукой над остатками твари из разлома. С треском, шипением и источая неприятный запах — смесь паленой травы и кожи, ошметок обратился в пепел.
Дуэйд выпрямился, покосился в сторону племянника. Найтвейн отвел взгляд и сложив руки за спиной, прошелся вдоль периметра. Лабиринт почти полностью разобрали, кроме той части, где все пошло не по плану. Это место оцепили.
Кириэль больше не чувствовал разлом. Так же, как и не чувствовал его гнетущую ауру находясь в лабиринте, пока не оказался рядом…
Хаос отлично замаскировался, скрыв искажения. Ему помогли, используя иллюзорную магию лабиринта как прикрытие.
Кто-то из преподавателей или адептов?
Кто бы это ни был — он найдет его и найдет раньше, чем Эштер и компания. Найдет и лично покарает за игру с хаосом. Когда-то его клан дорого заплатил за спасение Эватона от войны и до сих пор расплачивается, не хватает еще позволить подвергать существование хрупкого баланса игрой с всеуничтожающим мраком разлома.
Высокородный зло приподнял уголок губ в оскале. Злость разливалась ледяным ядом по венам. Ведь это произошло у него под носом, на объекте, за безопасность которого он отвечал и преступник…этот мерзавец — смог скрыться и фактически замести следы. У него получилось открыть портал, ненадолго, дабы не привлечь внимание, но достаточно для того, чтобы впустить эту тварь.
Мог ли этот некто справиться один?
Мог, но имея договоренность с Хаосом. Разлом способен искушать, но всегда преследует свою цель. И если с целью стороны мрака все более менее понятно, то какой интерес у преступника?
Кириэль прикоснулся рукой к тому месту, по которому так и не смог нанести финальный удар, зато его нанесла Колючка…
Высокородный не смог сдержать усмешки.
«Колючка меня сделала. Да как эффектно, буквально сожгла мою репутацию в клочья вместе с надеждой самому убить эту тварь. И как мне теперь ее называть? Огнеопасная Колючка? Воспломеняшка?»
Ему внезапно стало не смешно. Усмешка слетела с губ, уступив место звериному оскалу. Все могло закончиться куда печальнее.
Прикрыв веки, Кириэль коснулся незримых неровностей, похожих на шрамы и неошутимых для простых магов.
Здесь.
Дыру пробили здесь.
Разлом заштопал ее, но слабый след остался.
Слишком мало для поиска виновника и улик. Однако достаточно для правильных и полезных выводов. Пробоина образовалась не случайно. Тот кто призвал хаос, не желал привлекать внимание, видимо в расчете на следующие более удачные попытки, если эта сорвется.
В этом и была его ошибка.
Лучше бы он оставил прорыв открытым. Его бы заштопали, приняв за случайно возникшую аномалию. Защита Голденхола была бы усилена, меры осторожности приняты, но искать союзника разлома никто бы не стал. Но он просчитался.
«Считай, что тебе уже конец. Я найду тебя, кем бы ты не был и как умело не прятался».
Найтвейн открыл глаза.
Его раннее состояние было похоже на медитацию с полным отстранением от реальности. Теперь же реальность хлынула шумной волной в сознание.
Распоряжение Эштера об усилении защитного периметра Голденхола, требования раскидать защитные амулеты и ловушки с обсуждением введения комендантского часа. Споры профессоров, привлеченных к расследованию и едва слышные шаги дяди. Аурелиус действительно приблизился почти бесшумно, но Кириэль слышал его так, будто дядя прикрепил к сапогам грохочущие шпоры.
— Ты что-нибудь почувствовал? — спросил Дуэйд.
— Почувствовал. Но не более, чем можешь почувствовать ты.
Дуэйд прикрыл глаза и сосредоточился, уйдя в себя.
Найтвейн дал ему несколько секунд и вмешался:
— Его цель не диверсия.
— Интересные выводы, — Дуэйд выпрямился и жестом предложил Найтвейну пройтись подальше от остальных.
Кириэль принял предложение, он так же как и дядя не против некоторые проблемы, в том числе и эту — обсудить тет-а-тет. Когда они удалились неспешным шагом на достаточное расстояние, Аурелиус уточнил в своей привычной манере:
— Подскажи, что натолкнуло тебя на такие выводы?
— Я там был.
— Это я знаю, но возможно ты хочешь рассказать мне еще что-то? Какие-то дополнительные упущенные детали.
— Только то, что тварь из разлома действовала последовательно, спланировано и ее целью был ни я.
— Почему ты тогда решил прибегнуть к магии рода?
Вопрос Дэйда как нож в спину, заставил Кириэля остановиться.
— Это магия моего рода, если ты забыл, дядя. И я использовал свое преимущество в ситуации, которую счел уместной, — вкрадчиво напомнил Найтвейн.
На лицо Аурелиуса упала тень, как всегда при упоминании того, что Дуэйд хоть по матери и относился к клану серебряного ветра, но не к родовой магии клана. Другая кровь пересилила.
— Я помню, дорогой племянник, что ты как наследник клана, в праве принимать ответственные и быстрые решения. Более того, скоро это станет твоей прямой обязанностью. Но я бы хотел узнать, с чем связано твое решение?
— Безопасность. Разве не очевидно? — Найтвейн пожал плечами. Высокородные покинули стадион и двигались по тенистой и безлюдной аллее, — вам нужны приказавшие долго жить адепты на территории Голденхола?
— Великий лес, разумеется нет, — Дуэйд выдержал небольшую паузу и задал следующий вопрос, наблюдая за реакцией племянника, — ты уверен, что целью твари было именно убийство адептов?
Найтвейн шага не сбавил, но ответил не сразу.
Вопросы дяди слишком неприкрыто напомнили хитрый допрос с бесконечным числом повторений, цель которых вытрясти ошибку у допрашиваемого. Заставить неосознанно проговориться.
— Нет, дядя, я уверен, что целью была конкретно землянка, а Лиару тварь или пыталась замаскировать — перепутав, или подпитаться на закуску.
— Мудрое решение, — выдохнул высокородный. А дальше добавил уточнение, — спасти землянку при помощи магии рода.
На “ землянку” и “магию рода” Аурелиус сделал неприкрытый акцент.
Кириэль едва заметно приподнял бровь.
— Неужели? Но вы же так хотели от нее избавиться, что случилось? — с иронией поинтересовался он.
— Избавиться и отдать ее разлому — кардинально разные перспективы. Последний вариант опаснее всего. Собственно
