отвлёк какой-то звук. Это был звон, который издала, ударившись о каменный пол, выпавшая из руки ведьмы тёмная половинка кольца. Софи высвободила придавленную упавшей женщиной ногу и вскочила. Ведьма, похоже, была без чувств, и лежала ничком. Софи подбежала к тёмной половинке кольца, на ходу открывая свой медальон, и дрожащими пальцами поднесла один обломок к другому.
Их как будто магнитом притянуло друг к другу. Раздался щелчок — и на ладони Софи лежало целое кольцо серебристо-серого цвета.
Ведьма на полу пошевелилась и застонала. «Скорее, скорее, пока ведьма не оклемалась и не отняла кольцо, надо надеть его на руку того, кто должен быть королём или королевой!»
Софи по-прежнему не хотела такой участи, но кольцо надо спасать! Что же делать?! В этот миг на её плечо легла рука. В первый миг Софи испугалась: неужели заявились приспешники ведьмы? Но рука была ласковой и какой-то родной.
Софи оглянулась. Комната была полна людей, и многих из них Софи хотелось немедленно обнять и расцеловать. А человек стоявший за ее спиной наклонился и улыбаясь произнёс:
— Ну, здравствуй Софи! Я твой дедушка, Альберт. Горжусь, что у меня такая смелая, такая умная и такая благородная внучка. Ну что, доверишь мне кольцо?
И Софи с радостью положила его на широкую мужскую ладонь.
— А ты, Бенедикт не против? — всё также улыбаясь спросил Альберт у стоящего рядом человека, как две капли воды на него похожего (даже цвет волос у них снова был одинаковым!)
— Альберт, о чём ты спрашиваешь? Я нанёс такой вред всем, чуть не погубил страну! Разве я могу на что-то претендовать! Прости меня, если сможешь! И вы все, простите!
Ведьма снова застонала.
— Что-то твоя жена недовольство проявляет. Давай-ка, скорее покончим с этим делом.
И король Альберт надел кольцо на палец. Ведьма при этом издала такой душераздирающий стон, что стало понятно: она уразумела, что все её надежды рухнули.
— Что же мы теперь с ней делать будем? — спросил король Альберт.
— У неё есть целых два мужа, пусть они и решают, — это был голос Амигуса. Он стоял рядом, обнимая свою жену Викторию.
Бенедикт и папа Софи подошли к лежащей женщине и перевернули её лицом вверх. И отшатнулись. Перед ними лежала седая, покрытая морщинами старуха. И если у многих стариков их возраст украшен добротой и мудростью, то у этой старой женщины лицо было обезображено гримасой ненависти и неуёмной злобы.
— Ненавижу, ненавижу! — шипела она, а потом разразилась рыданиями и воплями: — Мой дар! Мой дар!
— Да, трудный случай! Так что же мы с ней делать будем? — повторил свой вопрос король Альберт.
— Ничего делать не надо! — раздался громкий повелительный голос.
Рядом с людьми стояла Пророчица. Под ногами у неё ползала мукля, а на плече сидел фортулин. Увидев Софи, оба существа устремились к ней.
— Всё уже сделано! Софи начисто лишила её колдовского дара. Конечно, не без помощи медальона и фортулина. Но главное — в девочке была храбрость и любовь к людям! Возраст, который ведьма скрывала ото всех людей, вернулся к ней. Пусть доживает где-нибудь. Хоть в Затуннелье, хоть в тёмном мире, который ей так полюбился.
— Нет! — завопила ведьма.
В темном мире без своего колдовского дара он не протянула бы и пяти минут.
— Ну, значит, в Затуннелье. У неё, кажется, есть родные, пусть её приютят.
— А как же наш брак? — спросил Бенедикт.
— И наш, — как эхо произнес папа Софи.
— Оба брака были заключены по фиктивным документам, и их можно считать недействительными, — ответила Пророчица. (Когда она только успела так поднатореть в человеческих делах?)
Дальше были и объятья, и слезы, и знакомства. И все благодарили Софи. А ей пока не верилось, что всё уже позади.
Родители девочки не могли наглядеться друг на друга. Они совсем отсырели от слёз, и даже Софи почти не замечали. Вот это любовь!
— Мне пора, — сказала Пророчица. — Человеческие эмоции утомляют меня. И у меня много дел. Надо восстановить хрустальный мост, потому что наверняка кое-кто захочет покинуть наш мир. Надо получше заделать проход в мир монстров, раз и навсегда. И надо уничтожить ночных тварей, которые уже успели пробраться в наше королевство. А потом я подумаю, что надо сделать, чтобы жители моей страны переняли лучшие качества у людей из вашего мира. Спасибо тебе, Софи. Ты сделала почти невозможное. Ты спасла мою страну. Скажи, у тебя есть просьба?
— Я бы очень хотела, чтобы фортулин и мукля ушли со мною в мой мир.
— Увы, к сожалению, это невозможно. Они могут существовать только в этом мире, в гармонии с другими существами и растениями. Иначе они быстро погибнут.
— Жалко, — сказала Софи. — Я их полюбила.
— Они тебя тоже. И когда бы ты ни захотела навестить нас, они всегда тебя с радостью встретят.
18. Заключение
Мост был готов через два дня. А эти два дня были такими сумбурными и вместили столько событий, сколько, бывает, не случается и за год.
Сначала надо было оповестить о произошедших событиях всех жителей королевства. Многие уже не помнили историю королей Альберта и Бенедикта, а обстоятельства их исчезновения обросли нелепыми слухами. Поэтому перед народом предстали не только упомянутые Альберт и Бенедикт, но и сама Пророчица. Народ притих, Пророчицу побаивались. Та в нескольких словах объявила людям что целостность королевства восстановлена, и отныне королём считается Альберт, а его брат Бенедикт будет носить титул принца. Ещё, прибавила Пророчица, она недовольна своим народом. Никто, кроме Амигуса, не захотел ничего сделать, чтобы исправить сложную ситуацию. И даже никто не пожелал помочь вот этой юной девушке, которая всё же, безо всякой помощи, в одиночку, победила зло. И, между прочим, эта девушка, внучка короля Альберта, а, следовательно, принцесса. Толпа потупила глаза. Все боялись встретиться взглядом с Пророчицей, чувствуя свою вину. А она, произнеся: «Надеюсь, все всё поняли, и впредь вы будете вести себя иначе», удалилась.
Пока Пророчица говорила свою недлинную речь, принц Бенедикт вдруг заметил в толпе красивую молодую девушку и улыбнулся ей. Девушка вернула принцу улыбку, и его сердце радостно забилось.
После общенародного собрания через толпу к Софи протолкалась женщина. Софи узнала её: это она не захотела показать ей дорогу к мосту.
— Ты, того, прости меня! — промолвила женщина. — Я же не знала, что ты принцесса.
— А что, помогать надо только принцессам? — спросила Софи.
— Я поняла. Прости.
— Ладно. Главное, всё кончилось хорошо.
Все два дня мукля сидела на руках у Софи, а фортулин устраивался повыше: на
