памятником творения, суббота всегда свидетельствует о Боге как о Том, Кому надлежит поклоняться, и поэтому основная тема эсхатологического противоборства не ограничивается субботой, но сама суббота предстает как ее неотъемлемая часть.
Актуальность соблюдения субботнего дня
Актуально ли то, о чем думал Иоанн? Помогает ли его богодухновенное мнение решать насущные проблемы? И вообще, есть ли в идее соблюдения субботы что–нибудь такое, что заслуживало бы внимания всего мира, несмотря на то, что сегодняшний обыватель, по–видимому, утратил с ней всякую связь? Почему Бог именно эту проблему сделал средоточием эсхатологического кризиса? Мне думается, что можно привести три довода на этот счет.
Во–первых, суббота (если, конечно, ее суть понята правильно) - это идеальный ответ на Божье благовестие. Евангелие говорит, что Иисус Христос обрел для нас то, что мы сами не могли бы обрести — правильные отношения с Богом (см. Рим. 3:21–24). Свят один лишь Бог (см. Откр. 15:4), однако благодаря Его могущественным деяниям, совершенным во Христе, Его народ может праведно ходить пред Ним (ныне по вере, а при наступлении конца — лицом к лицу) (ст. 2–4; см. также 12:11). Несмотря на то, что Библия призывает нас служить Богу и ближнему (см. Мф. 25:31–46), от себя мы ничего не можем добавить к совершенному по своей природе труду Христа, благодаря которому мы обрели правильные отношения с Богом. Единственным уместным ответом на него будет дух покаяния, основанный на осознании завершенности Божественной работы.
Суббота — это идеальный ответ на евангельское благовестив, поскольку она зиждется на идее отдыха после свершенного труда. Подобно тому как в первом творении Господь сначала трудился, а потом почил, в новом творении Иисус сначала исполнил труд совершенной праведности, умер на кресте (сказав «свершилось») и затем в субботний день почил во гробе. Когда человек открывает для себя Евангелие, суббота становится для него постоянным напоминанием об отдыхе от бесконечной борьбы, даруемом дабы снова обрести силы. Желание получить спасение своими силами столь естественно для нас, что нам необходимо иметь нечто, постоянно напоминающее, что труд христианина — покоиться в том, что уже сделано Христом.
«Посему для народа Божия еще остается субботство. Ибо, кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился отдел своих, как и Бог от Своих. Итак постараемся войти в покой оный, чтобы кто по тому же примеру не впал в непокорность» (Евр. 4:9–11).
Второй довод в пользу актуальности соблюдения четвертой заповеди сводится к тому, что суббота — идеальное мерило подлинной верности Богу. Заповедь о субботе отличается от остальных. Все прочие в какой–то мере затрагивают эгоизм человека и оправдываются с точки зрения житейской рассудительности. В конце концов очевидно, что заповеди второй скрижали (то есть заповеди, касающиеся нашего отношения к ближним) положены в основу взаимоотношений в большинстве стран мира. «Не убий» понятно каждому, кто сам не хотел бы быть убитым. «Не укради» понятно любому, кто хотел бы, чтобы его имущество (доставшееся не очень–то легко) не было похищено. Если я — яркий образец лжи, другому трудно быть со мной честным. Повторяю, что эти заповеди вполне логичны и в какой–то мере отвечают эгоистичным устремлениям человека. То же самое касается и первых трех заповедей, затрагивающих наши отношения с Богом. Если Он действительно таков, каким описывает Себя, нелепо поклоняться мертвому идолу или кому–то еще и просто глупо богохульствовать.
Единственная «нелогичная» заповедь Десятисловия — это заповедь о поклонении Господу именно в субботу, а не в какой–либо другой день недели. Она настолько лишена «здравого смысла» и корысти, что обыватель с легкостью ее не замечает. Кто, в конце концов, может научно доказать разницу между субботой и любым другим днем недели? Солнце светит как всегда, дождя ровно столько же, да и Земля вращается как ни в чем не бывало. Единственная разница в том, что Сам Бог отделил ее от других дней. Соблюдать субботу — значит верить слову Бога вопреки всем пяти чувствам, не подтверждающим разумность такого предприятия.
Именно «практическая непродуктивность» делает субботу идеальным мерилом верности в эсхатологическом противоборстве. Там, где замешано своекорыстие, подлинную преданность не выявишь. «Я хочу испытать вашу верность, — говорю я вам. — Там, за вашим домом я положил под куст тысячу долларов. Если вы действительно преданы мне, идите прямо сейчас, найдите их и потратьте, как вам вздумается». Можно ли таким образом убедиться, что человек действительно вам предан? Думаю, что вряд ли. Большинство с удовольствием сделало бы все, что я сказал, даже вовсе не любя меня! Почему? Да потому что это было бы в их интересах.
По–настоящему верность проверяется там, где нет никакой корысти. Бог всего лишь говорит: «Делай так, потому что Я прошу тебя об этом». Испытание субботой напоминает о первом испытании в райском саду — испытании плодом. Уверен, что он был вкусным. Быть может, он был даже питательным. Заповедь Бога — вот единственное, что запрещало его попробовать.
При наступлении конца мира суббота становится идеальным мерилом, позволяющим определить, служим ли мы Богу ради Него Самого или ради того, что хотим от Него получить. Если, соблюдая субботу, мы потеряем работу, семью и даже жизнь, мир увидит, что народ Божий служит Ему совершенно искренне. И во всей полноте этот народ познает цену своей преданности.
И наконец, я вижу значимость субботы и в том, что ее соблюдение является частью нашего неуклонного следования, за Христом. Пребывая на земле, Иисус никогда не соблюдал воскресенье. Он соблюдал субботу и дал образец ее соблюдения. Если мы хотим следовать за Ним до конца, мы будем делать это и в соблюдении субботы. И будем знать, что то совершенство, с которым Он соблюдал субботний день, оправдывает наше искреннее, хотя и неудачное стремление к полноте упокоения в свершенном Им труде.
Мне думается, что, сказав об этом, я должен сделать несколько предупреждений, связанных с возвещением этой вести в секулярном мире. Несмотря на то, что в последние дни нынешней земной истории соблюдение субботы станет крайне актуальным, сегодня эта актуальность вовсе не очевидна для тех, кто не исследует Библию так, как это делаем мы на страницах данной книги.
В опубликованной ранее книге я подчеркивал: если, общаясь с секулярным миром, мы ставим во главу угла вопрос о соблюдении
