и что-то бормочет, впрочем, я совсем не слышу, что именно, погруженная в свои мысли. Мы муж и жена. Он укачивает сына, и тот даже засыпает, а я все еще не могу в это поверить.
— Это всего лишь формальность. Бумажка, — Виктор пожимает плечами и укладывает сына в кроватку. — Я по-прежнему не собираюсь тебя торопить.
Он уходит, забирая с собой листок, а я остаюсь в комнате одна. Через полчаса, когда спать еще рано, а сидеть просто так в четырех стенах становится невыносимо, я выхожу в коридор. Сегодня мы официально стали мужем и женой, а я практически ничего не знаю о человеке, с которым живу. Те крохи, что он мне рассказал, совсем не делают о нем представления, и я не на шутку волнуюсь.
Я иду в кабинет Виктора, медленно ступаю и замираю у самих дверей, потому что оттуда доносится:
— Привези мне бабу, Раим, все, как я люблю.
Я мечусь, не зная, как лучше поступить. Молча сбежать и не выдавать своего присутствия или…
Я все же ступаю внутрь. Приоткрываю двери и спрашиваю:
— Можно?
— Заходи.
Я выдыхаю. Если бы я ему помешала или он ожидал девушку прямо сейчас, наверняка бы не впустил меня в кабинет.
— Извини, я… решила поговорить, если ты не занят.
— Как раз закончил работу, — Виктор указывает на диван и встает из-за стола, твердой походкой направляясь ко мне. Размещается рядом и выжидающе смотрит.
Когда шла сюда, как-то не думала о том, о чем мы будем разговаривать. Надеялась, что все сложится само собой, а Виктор явно не намерен начинать сам и ждет.
— Я наверное пойду, — встаю, понимая что выгляжу полной дурой. Пришла, а разговаривать не знаю о чем.
— Стоять! — Виктор перехватывет меня за руку и вынуждает хлопнуться обратно на диван. — Ты же зачем-то пришла.
— Поговорить.
— Я слушаю.
— Я просто… не знаю о чем, — пожимаю плечами. — Мне стало одиноко там, и я решила, что было бы неплохо узнать друг друга поближе.
— Это ты хорошо решила, — он кивает. — Но ты не готова к такой близости, — он усмехается. — Поэтому даю тебе возможность поговорить, расспросить о том, что хочешь знать.
— Например, кем ты работаешь.
— У меня сеть отелей, — Виктор пожимает плечами. — Начинал с незаконного, правда, но сейчас отошел.
— Почему?
— Потому что захотел покоя. И теперь у меня есть ты и Кирилл. Я не могу, да и не хочу рисковать. Выйти такой фигуре, как я оказалось просто.
— То есть, нам теперь ничего не угрожает?
— Вам и не угрожало. Беря на себя такую ответственность, как жена и ребенок, я думал, что делаю. И четко просчитывал, что теряю и что получаю.
— И… потерял меньше?
— Много. Я потерял очень много, но обрел еще больше. Жена и ребенок, я всегда мечтал о семье, и вот она у меня есть. Правда думаешь, что я могу жалеть?
В моей голове не укладываются его откровения, поскольку я, по сути, ему чужой человек, как и мой сын. И он стольким пожертвовал, чтобы мы были рядом. Я очень сильно хочу что-то сделать для него, но… не знаю что. Понимаю, что можно переступить себя и прильнуть к нему, попробовать вызвать желание и стать той самой девушкой, что ублажит его этой ночью, но во-первых, я только после родов, а во-вторых, на оральные ласки я точно не настроена.
Пока я думаю, Виктор откидывает голову на спинку дивана и чертыхается, схватившись за шею.
— Что-то не так? — тут же спрашиваю я, не на шутку разволновавшись.
— Шею защемило. С утра болит, никак не могу отделаться, а на массаж всё времени не было.
— Позволишь мне? — выдаю, не подумав. — Образования у меня нет, но… я смогу облегчить боль.
Виктор соглашается, хотя видно, что удивлен моим предложением. Я встаю и подхожу к нему сзади, кладу руки на шею и начинаю аккуратно, мягкими массажными движениями растирать кожу. Легонько пощипывать, растирать, круговыми и вертикальными движениями.
— Лучше, — сквозь стон произносит Виктор. — Уже куда лучше.
Мне приятно быть для него полезной, поэтому я решаю, что массаж — лишь маленькая часть того, что я смогу для него сделать в знак благодарности. Между нами нет секса, но это ведь не значит, что я не могу отблагодарить его другими способами: ежедневным массажем, например, ужином, приготовленным собственноручно. Я задумываюсь, что не замечаю, как с шеи перешла на плечи, мягко массируя их руками. Раньше я редко это делала, а сейчас мне действительно нравится, замечая, что Виктор получает от этого удовольствие.
Я продолжаю массировать его кожу, когда он закидывает голову назад и перехыватывает мои руки, оказавшиеся на груди. Смотрит на меня, оценивает, но не позволяет себе ничего лишнего, только легкие поглаживания рук, мелкие касания, отчего-то откликающиеся где-то внутри меня. Мне неожиданно приятно чувствовать его тепло, дыхание в ложбинке груди и взгляд, которым он на меня смотрит.
— Не стоит так сидеть, — я забираю руки и отхожу. — Снова болеть будет.
— Я не против посидеть еще, — произносит он, — мне жутко понравилось.
— Если хочешь, я смогу делать массаж каждый день. Во сколько ты просыпаешься?
— Рано утром. Около шести.
— Ого, — удивляюсь. — Завтракаешь тоже так же?
— Нет, я иду в зал, потом на пробежку, завтрак около восьми после душа.
— Я могу… приготовить завтрак для тебя? Скажешь, что ты любишь?
Если он удивлен, то не подает вида, лишь пожимает плечами и произносит:
— Завтрак готовит кухарка, но если ты так хочешь — приготовь. Что угодно на твой вкус, я не привередлив к еде.
Я радуюсь, потому что Виктор разговаривает со мной спокойно и размеренно, не позволяет себе в отношении меня ничего пошлого, да и не говорит снисходительно, что я часто замечала у того же Марка. Я не знаю, чем заслужила такого мужчину, как Виктор, и все чаще ловлю себя на мысли, что уже не столь часто думаю о Руслане. Нет, внутри все еще болит, но не настолько сильно, как было в самом начале, когда я поняла, что я для него лишь вещь, а не женщина, ради которой он готов отказаться от многого.
Ради него я была готова на
