и его мать потеряли все свои деньги и общественное положение.
Мой желудок сжался.
Трэвис не упомянул об этом, когда рассказывал мне о своем брате, владеющем городом. Да и зачем бы? Это звучало как больная тема. И вроде как не мое дело. Очевидно, это была хорошо известная городская сплетня, и кислый привкус наполнил мой рот от того, как хладнокровно говорящая девушка только что подвела итог ситуации, в которой, я уверена, было гораздо больше нюансов, не говоря уже о настоящих человеческих эмоциях.
— Итак, — продолжила девушка, — Трэвис определенно подходит для календаря, но для календаря «Синих воротничков». Его бывшая, Фиби, планировала заставить его баллотироваться на пост мэра или губернатора. Она сказала, что к тридцати пяти годам они станут политическими членами королевской семьи и будут жить по соседству с Бьюкененами. Но теперь, когда они расстались, сомневаюсь, что у него такие же амбиции. Честно? Я удивлена, что они все еще разрешают ему посещать этот клуб. Всем все еще немного стыдно за него. И он больше не один из нас, это точно. Особенно без Фиби. Боже, где та странная девушка-смузи, которая выглядит так, будто засунула палец в розетку?
Я порылась в кармане, двигаясь как можно меньше, вытащила наушники и вставила их в уши, опустив провод в карман, как будто там мог быть телефон. Я быстро встала, и обе девушки, теперь повернувшиеся к стойке, подпрыгнули. Я расширила глаза, вытаскивая наушники из ушей.
— Мне так жаль, — сказала я. — Была в наушниках и не слышала вас.
Девушка, которая говорила, симпатичная рыжеволосая, слегка нахмурилась.
— Все в порядке. Я возьму ягодный коктейль с ростками пшеницы.
Пара присела у моей стойки, и я поздоровалась с ними. Я подняла глаза и улыбнулась, когда Трэвис помахал мне через весь клуб, направляясь к выходу.
* * *
Я не должна этого делать. В этом нет никакого смысла.
Я открыла браузер, курсор мигал в пустом окне поиска. Глубоко вздохнула и набрала Хейл, Пелион, штат Мэн.
Ничего не могу с этим поделать.
Мое желание узнать больше было подобно жгучей жажде.
«И что еще более интересно, в каждом поколении Хейлов случается тот или иной скандал».
Всплыл длинный список ссылок, и вместо того, чтобы отговорить себя от этого — что было бы более мудрым шагом, не говоря уже о том, чтобы уважать границы между друзьями… даже друзьями, которые приложили свои пальцы… ну…
Я открыла первую ссылку и начала читать. Я узнала об основании города, о семье Хейл из поколения в поколение — Господи, там было много мальчиков. И, наконец, я прочитала об автомобильной аварии, которая закончилась перестрелкой между братьями на шоссе в середине весеннего дня.
Острая боль пронзила мое сердце из-за Арчера Хейла. Я откинулась на спинку стула за столом в маленькой комнате, используемой как офис, которым могли пользоваться гости гостиницы «Желтая шпалера». Я представила себе, на что это могло быть похоже в тот день, и, конечно, это было далеко от реальности. Реальность никогда не была просто картиной событий. Это были запахи, звуки и сотни других мелких деталей, которые никто другой никогда не поймет, потому что их там не было, они не стояли среди пепла, когда твой мир сгорел дотла.
Мои мысли переместились на фестиваль черники, где я встретила Арчера, его жену и детей. Трэвис рассказал мне о том, что голосовые связки его брата были повреждены, когда он был ребенком, и поэтому меня не удивил шрам на его горле. Что я заметила, так это умиротворение на его лице, радость в его глазах, то, как его жена смотрела на него с такой открытой любовью, милое изобилие его мальчиков-близнецов и той прекрасной малышки, которую я только мельком видела в коляске.
Как бы то ни было, и какую бы силу он ни черпал, Арчер Хейл одержал победу в тот день.
И, может быть, когда-нибудь я восторжествую над своим собственным.
Я прочитала о том, как земля перешла к Арчеру, и о стрельбе, которая произошла восемь лет назад, когда шеф полиции Трэвис Хейл появился как раз вовремя, чтобы остановить угрозу, прежде чем кто-то еще пострадал.
Я проглотила комок в горле, думая обо всем, что я знала о Трэвисе.
Один из мужчин, погибших на шоссе, был его отцом.
Где был Трэвис в тот ужасный день? Ему тогда тоже было семь лет. Кто ему все объяснил?
Кто помогал ему горевать?
И после этого он, по-видимому, должен был унаследовать город. Еще одна потеря, законная или нет.
Страдал ли он из-за этого? Неужели он все еще страдает?
Всего этого было слишком много. Слишком сильная травма. Слишком много боли. Иногда мир кажется таким чертовски суровым.
Я выключила браузер и перевела компьютер в спящий режим, но прошло несколько минут, прежде чем я поднялась со стула и вернулась в свою комнату. Потому что, в конце концов, какое это имело значение?
Я собираюсь уехать. Конец истории.
Так почему же это казалось ложью?
Глава 18
Трэвис
— Где Спенсер? — спросила Мэгги, доливая мне кофе.
— Он с Берди Эллис. Они создают группу по связям с общественностью, которая будет представлена на ежегодном собрании, — сказал я, поднимая свою кружку и делая глоток.
— Берди Эллис, — сказала Мэгги, слегка вздернув нос. — Этой женщине нужно хобби.
— Как и Спенсеру, — пробормотал я. — Надеюсь, работа, необходимая для поддержания группы, позволит им обоим быть полностью занятыми.
Она посмотрела на меня.
— Нашел способ немного отвлечь его от себя, да?
— Неужели я настолько очевиден?
— Для меня. Дорогой, я знаю тебя всю твою жизнь. Знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Не забывай об этом. — Она наклонилась вперед и посмотрела мне в глаза, нежно ущипнув меня за щеку так, как я позволял только Мэгги.
— Хорошо, Мэгги.
Звон колокольчика над дверью перекрыл гул утренней суеты, и мгновение спустя я боковым зрением увидел, как Гейдж Бьюкенен сел рядом со мной. Человек, с которым мне было неинтересно встречаться.
Или думать о нем.
Или признавать его.
— Трэвис, — поприветствовал он, разрушая мои надежды на то, что он не заметит меня, даже если я сидел рядом с ним.
— Гейдж. — Я сделал еще глоток кофе, не глядя в его сторону.
— Гейдж Бьюкенен, — радостно приветствовала Мэгги. — Что привело тебя на нашу сторону озера?
— Я скучал по тебе, Мэгги. Прошло слишком много времени.
Мэгги издала насмешливый звук.
— О, пожалуйста.
Гейдж усмехнулся.
— Я забираю несколько деревьев, которые заказала моя мама, но которые не смогли бы
