по объекту отменилась. Был там какой-то Мансур, может этот, может не этот.
— Ты адвокатов многих знаешь? Если и впрямь работал в конвойке.
— Ха! Вот вы даете, прям один за одним.
— А кто еще?
— Да так, знакомая одна, неважно. Кое каких знаю, кое каких видел в работе, почти про всех слышал кучу сплетен. Я же в конвое работаю. Хочешь пойдем к роте я буду здороваться с каждым, и говорить его фамилию, они меня тоже поверь узнают.
— Ты же с казал в отделе теперь сидишь?
— Теперь да. Но работал же, к тому же отдел непосредственно курирует подразделение конвойное и проверяет несение службы, а также еще там всякое разное. Ладно, так что с адвокатами? Если по уголовке, то могу подсказать.
— Ватрушкин, знаешь такого?
— Ха! Ватрушка! — развеселился было я, но сразу же стал обратно серьезным. — Быстрее отказывайся и бери нормального.
— Почему?
— Отбывает номер, ничего не сделает, разве что разведет родственников на оплату, хотя он только на бесплатные дела и попадает.
— Допустим не это интересует, а можно ли через него передать записку?
— Маляву? Легко, бабки только нужны. Для это Ватрушкин очень удобен.
— А как передать чтобы он не сдал кто передаст, но при этом взялся передать?
— Что в записке? Угрозы? Шухер могут поднять?
— Пожелание помалкивать.
— Чувствую все же влип ты во что-то Серега. — прикинул я варианты. — Ладно, я могу Ватрушке передать так чтобы он не говорил кто передаст, то есть передал — усмехнулся я.
— Точно? Потому что если они вой поднимут и тебя сольют, а потом…
— Меня не сольют, я все правильно сделаю. Ватрушка передаст все на словах, для этого послание должно быть коротким. И еще желательно источник сразу придумать, то есть не опера пришли и велели сказать, а, например, жена или мама, кому там угрожать собираетесь?
— Откуда ты знаешь?
— Про что? Угрозы? Предположил, самые распространенные угрозы, это близкие люди жена, дети, мать. Ну и так далее. Серый, ты давай определись или доверяешь мне, или нет.
— Ну ладно. Ну так что поможешь?
— Что, за этим звал?
— Да.
— Лады, сделаю, когда надо?
— Завтра.
— Ну хорошо, насчет прямо завтра не скажу, возможно запланированы встречи у адвоката на определенные дни. Я конечно спрошу, может и можно ускорить.
— Цена?
— Так-то трешка.
— А если все же, чтобы точно прямо завтра?
— Ладно, доплати еще рубль.
— Много как-то за короткое послание?
— А ты как думал? Это же подследственный, ему нельзя передавать ничего, адвокат рискует работой, а ты еще требуешь внеочередную срочную встречу. Естественно можно искать и другие пути, если время есть.
— Ладно, а тебе сколько?
— Я уже включил услуги посредника в счет. Дружба дружбой, но работа должна оплачиваться. К тому же у меня теперь нет стабильных источников дохода.
— Ты сам предложил разбежаться. Мы же решили все, или нет? Остались обиды так говори?
— Остались. Но не могу их сформулировать в претензии. В общем ладно, давай думай, что конкретно сказать.
* * *
Ватрушку я зарядил, исполнит, скажет испуганная жена подошла и сказала, дальше по «сюжету Пудова». Меня Ватрушка не сдаст, да и не сможет толком ни описать, ни опознать. Но до этого не дойдет, мне известно, что Ватрушка такими схемами живет. Не первый раз, не испугает его даже истерика от «клиента» и вызов охраны. Слова к делу не пришьешь.
Я покрутился перед зеркалом. Сколько же я тебя не надевал? Повседневная форма сотрудника милиции, осталось сделать правильные погоны. Сойдут и лейтенантские. Маскарадный костюм готов, можно выдвигаться.
— Вы куда? — тормозит меня какой-то старый пристав.
— Инспектор отдела охраны общественного порядка, лейтенант милиции Артаньянов, осуществляю контроль и проверку несения службы сотрудниками конвойного батальона. — движение рука начинает плавно, а потом рывком ускоряется и складывается под углом к голове. Такой вариант воинского приветствия в совокупности с четким докладом накладывает забавный эффект. Собеседник на автомате козыряет рукой в ответ. Я прохожу в здание суда.
— Приговор у Шиловой номер зала? — уточняю на последок.
— Пятый.
Пятый это странно, пятый это необычно. Пятый это практически чердак. То ли все залы заняты, то ли… Неприятное беспокойство и предчувствие ошибки. Пятый имеет прямой выход на «конвойную» лестницу. Значит все же увезут из зала обратно? Или совпадение. Я уже сто раз считал сколько и как могут ей назначить. В лучшем варианте отпустят стразу в зале суда. Но может придется и «досидеть» от года до двух. Все это конечно с учетом переквалификации.
Заседание закрытое, тем более уже приговор. Так что на сей раз судебный пристав сидит и у входа в зал. В документы никто не всматриваются, необычное исполнение воинского приветствия с дерганьем в финале, переключает внимание. Не факт, что не сработало бы и без этого, но если можешь исполнить красиво, надо исполнить. Выдохнул и зашел в зал.
— Спокойно, — показываю конвою и заодно и Сашке сигнал рукой. — ООП, добавляю для конвоиров.
— Ты чего инспектор что ли уже?!
Киваю и показываю палец у губ и киваю уже на судью. Типа слушай и не шуми. Все прокатывает. Слушаем приговор. Что за ерунду она говорит? Чего такой кислый адвокат? Сашка плачет? Надеюсь от радости…
— Признать подсудимую виновной по статье сто пятой, части второй, пункт «д»…
Что?! Нет! Нет-нет-нет! Как же так?! А как же переквалификация?! Я же договаривался?! Я с трудом удерживаю все эти вопросы в себе и слушаю молча.
… и назначить наказание в виде восьми лет лишения свободы. С учетом предыдущей судимости и условного срока в четыре года, путем частичного сложения…
Дядя он же говорил с Шиловой?! Или нет?! А-а!!!
… Итогом назначить наказание, десять лет лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима. Зачесть в срок наказания, пребывание в следственном изоляторе…
Как поленом по голове ударили. В голове каша, учитывая статьи, то минимум дали. Адвокат все же оказался правильный. Но статьи! Их же должны были переквалифицировать! Как же так? Я же договаривался!
— Ты же обещал?! Ты обещал! — Саша кричит это мне.
— Как же так? — наконец-то говорю я в слух, но скорее это бормотание. — Я разберусь.
— Сука! А-а! —
