Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
уверенно вилял между острыми выступами скал. Мы летели низко над водой, впереди, показав нам кормовые огни, за скалой скрылся соперник. Внезапно оттуда повалил черный дым. Кнут ухмыльнулся.
— Одним противником меньше! — довольно сказал он, нажал несколько кнопок, и мы накренились, коснулись крылом воды. Раздался металлический скрежет, на пульте перед пилотом замигали кнопки, взвыл сигнал тревоги. — Дранкз! Дранкз! Дранкз! — завопил Кнут. — Под водой была скала!
Механик, не говоря ни слова, отстегнулся, вскрыл люк лаза в технический отсек, располагавшийся чуть ли не под нашими ногами, и наполовину сунулся туда. Запахло жжёными проводами и ещё какой-то химией. Чумазый механик, вынырнув из люка, отрапортовал:
— Пробоина. Залил всё герметиком, сигнальные огни не работают, руль на высоте будет слушаться плохо. В общем, дотянем, если не будем подниматься выше пятисот метров!
Кнут снова ускорил катер. Было заметно, что рычаги он держал с напряжением, а ведь нам предстояло сделать ещё одно касание. Кнут, едва дыша, накренил машину — мы почувствовали вибрацию, крен усилился.
— Есть касание! — заорал я.
Кнут выровнял катер. От напряжения вены вздулись на его шее. Нас трясло всё сильнее.
— Меченый, — крикнул Кнут, — справа от тебя два рычага, по моей команде со всей мочи тянешь их вниз, иначе мы отправимся в гости к великой матери! — Тряска усиливалась, а мы заваливались на левое крыло. — Давай!
Я потянул. И… не сдвинул рычаги ни на сантиметр. Лишь когда я налёг на них со всей силы, они поползли вниз. Тряска стала уменьшаться, но до конца не исчезла. Вот на такой трясущейся «Комете» мы и достигли финиша. В первой десятке.
— А ты не так уж безнадёжен, богатенький мальчик, — хлопнул меня по плечу Кнут. — На следующие гонки с нами?
Я помотал головой:
— Не моё!
— Ну как знаешь, твою долю я тебе перевёл. Передумаешь — брякни!
На мой счёт упала приятная сумма, равная моей зарплате в клинике университета за полгода. Признаться, гонки меня впечатлили, мне понравились слаженные действия команды, адреналин и эта эйфория, когда понимаешь, что ты финишировал… И ещё я осознал, что это такой же спорт, как и мои сражения на элейских клинках. И этот спорт также собирает кровавую дань с участников.
Адреналин все ещё бурлил в моей крови, когда я отправил сообщение рекламному агенту: «Согласен».
* * *
Во втором семестре началась хирургия. В целом интересно, но…
— Работать врачом-хирургом хорошо ровно до тех пор, пока прооперированный не начинает капризничать и задавать вопросы, — практически каждая лекция и практикум по хирургии заканчивались этими словами нашего преподавателя — профессора Хатени.
О чём это он говорил, я узнал довольно скоро.
Я ассистировал профессору на операции по восстановлению прямой кишки элефина, который неудачно съездил на охоту. Нет, его не подрал хищник, горе-охотник сел на… торчащий сук. Амниотическая капсула справилась бы без проблем с таким характером повреждений, но профессор буркнул:
— Надо же на ком-то студентам тренироваться.
Он кивнул мне, дав понять, чтобы я следовал за ним в операционную, а после вмешательства назначил меня наблюдать за пациентом и вести медицинскую документацию. На следующий день я осматривал прооперированных профессором Хатени пациентов и зашёл в палату к тому элефину, у которого были проблемы с кишечником.
— Как самочувствие? — спросил его я.
Пациент не ответил, только хмуро посмотрел в окно. Перед ним на низком столике стоял поднос с пюре и компотом без фруктов. Именно эта диета обычно назначается при повреждениях такого характера. Рядом стояла медсестра, наблюдавшая за элефином.
— Пациент отказывается есть, по его словам, «бурду», ещё пациент жалуется, что он заплатил за нахождение в клинике столько, что мы могли бы принести ему обед из лучшего ресторана, — воинственно произнесла она, скептически смотря на элефина, а потом пожаловалась мне: — Не насильно же его кормить…
Я, вспомнив старую семейную шутку на эту тему, как никак я целитель уже в одиннадцатом поколении, посмотрел на медсестру и строго сказал:
— Несите капельницу с самой большой иглой. Будем вводить это пюре внутривенно.
Сестра и пациент с ужасом посмотрели на меня. Пришлось подмигнуть медсестре, и она тут же вылетела из палаты. Кажется, я даже видел, как она пыталась сдержать смех. Когда медсестра с самым серьёзным видом вошла в плату с капельницей, пациент уже допивал свой компот.
* * *
Начались экзамены. Общую хирургию я сдал без проблем. Курсовую профессору Жилерен тоже. И сразу же получил от неё задание готовить документы на патент. Работа в клинике университета обеспечила мне автомат на экзамене по терапевтической практике. А вот знаний по травматологии у меня было маловато. Преподаватель вытянул меня на четвертак, но мне было стыдно, и я решил, что летом, перед последним курсом, надо будет пройти практикум по этой дисциплине: при активной работе команды маяка травмы — явление довольно частое.
Без проблем я сдал основы синтеза препаратов. На экзамене, который проходил в лаборатории, я вытащил билет с заданием «синтезировать универсальное антигистаминное средство, рассчитанное на расу навигаторов, элефинов, орси, записать реакции получения». Мне нравился этот курс, в химии я разбирался превосходно. Это почти как волшебство: из простых элементов можно получить сложное вещество, которое способно принести пользу. Я двинулся к лабораторному столу, выбрал посуду, реагенты и приступил к работе. Синтез шёл долго, главное было следить за давлением, температурой и вовремя фильтровать полученный раствор. Пока готовилось моё универсальное антигистаминное средство, я успел отправить в патентный отдел университета запрос о том, какие документы необходимо подать.
Выживание у нас читал господин нье' Цалик. Бывалый смотритель согласился два раза в неделю прилетать на Элею, чтобы вести этот курс у студентов. Странный, это был предмет. То мы учились правильно удить рыбу, то добывать огонь только с помощью камешков, а то и вообще до посинения тёрли палочки. За добычу огня мне поставили тройку — я получил только лёгкий дымок из сухой травы. Я растерянно осмотрел свои ладони, на которых вспухли огромные водянистые мозоли: ну и как в таком виде работать в клинике?
Ещё мы изучали ядовитых растений, грибов, животных, рыб. Как-то на одном из таких уроков нье' Цалик сказал:
— Отнеситесь к этому внимательнее, на экзамене вам предстоит съесть то, что вы определили, как съедобное.
Группа загудела. Я был уверен: большая часть из нас проштудирует учебник к экзамену.
На экзамене по выживанию мне досталось задание определить, какой из предложенных фруктов пригоден в пищу и съесть его. Каждый с опаской смотрел на свой набор тестируемых объектов. Соседке достались рыбы. Ей предстояло не только выбрать съедобную,
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
