вполне искренне признавал себя идиотом. А мне нравится, когда не только я один лажаю.
─ Всякое в жизни бывает, ─ улыбается женщина, но я вижу на дне её светло-голубых глаз едва заметное предупреждение — она тёртый калач, ещё похлеще моей бабки, уже нарывшей целое досье на птичку и её маму, чего так и не смог добиться я сам. ─ Но надеюсь, вы оба не втягиваете моего ребёнка ни в какие неприятности.
─ Я обещаю, ─ первым отмирает Костик, перестав глазеть на то, как легко птичка перемещается по кухне, а вот я не могу оторвать от неё взгляда.
Она не вмешивается, полностью поглощённая готовкой, и даже пританцовывает под негромко играющую музыку. Движения такие лёгкие, будто она рождена какой-то феечкой, а здесь оказалась по какой-то чудовищной ошибке богов. Эдер, у тебя крыша, по ходу, улетела…
─ Я тоже даю слово, что не подвергну её опасности, ─ присоединяюсь к обещанию и подразумеваю то, что сказал. У меня больше нет желания подвергать птичку риску, а вот с другими желаниями, к несчастью, всё совсем хреново.
Ирина Владиславовна кивает, наполняя свой термос, и вскоре прощается с нами, уходя на работу, а мы остаёмся втроём.
─ Слышь, а ты ко всем студентам своим такой внимательный? ─ любопытствую уже другим тоном, и Костик тоже перестаёт выглядеть любезным щеночком.
─ Тебя забыл спросить, ─ огрызается, готовый на меня наброситься.
─ Вы сейчас оба свалите без еды, ─ рычит Ника, и мы затыкаемся.
─ Прости, мы постараемся стать подружками, ─ обещаю, ловя сразу два суровых взгляда. ─ Что? Всем нужны маленькие друзья, а мы с Костиком уже пили на Брудершафт.
Это я хорошо запомнил.
─ Не правда. И не зови меня так.
─ Не нравится? Могу принцессой Леей звать, ─ пожимаю плечами. ─ Сам признался, что Звёздные войны любишь.
Бля, меня в этом доме, походу, расчленят…
Ника не выдерживает, и пока мы заняты спором, берёт пустую кастрюлю, барабаня по ней ложкой, мгновенно останавливая наш флирт.
─ Либо вы прекращаете, либо выметаетесь. Я вообще не понимаю, почему должна терпеть вас после того, в чём вы меня так единогласно обвинили!
Тут мы с Костиком неожиданно вытаскиваем из задницы солидарность к друг другу и переглядываемся.
─ Ника, я хочу извиниться, ─ вздыхает он, теребя тёмные волосы, которые даже в беспорядке лежали идеально. ─ Я давно вращаюсь в тех кругах и слышу разные слухи, но когда я увидел твоё фото на том сайте, решил, будто это всё правда. Ты ушла из группы, я подумал, что у тебя проблемы, хотя должен был просто спросить, нужна ли тебе помощь… Прости. Я не должен был так с тобой разговаривать, и за оценки тоже прости. Исправлю.
Птичка молчит, и по лицу понятно, что она до сих пор не может нормально воспринять такое.
─ Как у Вас всё просто, а, ─ выдыхает. ─ Захотели — унизили, захотели исправили. Зачем вообще вмешиваться в это? Я вам обоим никто…
Тут мы оба не согласны. Лично я не собираюсь быть никем для упрямой принцессы, и ей придётся с этим смириться.
─ Потому что за тобой следят, и давно, ─ не даёт мне вмешаться учитель, больше меня несогласный с последними словами. Он не был никем. Он считал себя близким. ─ Это будет продолжаться до тех пор, пока ставки не перестанут принимать.
─ И что потом?
─ Тебя увезут на закрытое мероприятие, но что там будет происходить, даже мне не удалось выяснить. Возможно, тот, кто заплатит последним больше всех, получит нужную ему девушку, но сдаётся мне, всё гораздо сложнее.
Молчание длится некоторое время, и тревога нарастает.
─ Давно следят, говорите, ─ едва бормочет птичка, а мне хочется её обнять, потому что я могу только представить, что творится у неё в голове. ─ Как давно?
─ Не могу судить, насколько.
─ И что вы предлагаете? Спрятаться? Отсидеться в тёмном уголке, пока обо мне не забудут? ─ неверяще хмыкает.
─ Вообще идеальный вариант, ─ киваю. ─ Увезу тебя тайно из страны, а мы займёмся аукционом. Нам проще всего, потому что мы тоже участвуем.
Она вдруг смеётся. Сначала тихо, а потом всё громче, и я начинаю переживать за птичку уже гораздо сильнее, пока она, наконец, не успокаивается.
─ Тварь… Какая же он тварь.
─ Ника, в чём дело? ─ Костик приподнимается чтобы кинутся к ней, но я удерживаю его за плечо, предчувствуя какую-то очень хреновую ситуацию, и чуйка в очередной раз не подводит.
Ника поднимает на нас какой-то затравленный и одновременно диковатый взгляд, ударяя им в самое сердце.
─ Я думаю, моя подруга Полина… Девчонка из группы, которая погибла в начале года, могла быть жертвой этого дерьма, а наш новый продюсер толкнул её на это.
Я, конечно, знал, что в индустрии многое происходит, но не подозревал, что когда-нибудь лично окунусь в эту выгребную яму.
─ Почему ты так думаешь? ─ не сразу замечаю, как садится голос. ─ Я имею в виду, почему решила, что она в этом участвовала?
─ Тебе это не понравится, ─ терзает взглядом, вспарывая меня.
─ Что бы это ни было, выкладывай. Снова в запой не уйду, обещаю.
Смотрит на меня с болью, а потом кивает и уходит. Мы молча пережидаем её возвращение, думая о своём, но длится это недолго.
─ Когда случилась та авария, Поля набрала меня. Я всегда стояла у неё на быстром наборе, потому что больше у неё никого не было, а с другими девчонками она так и не сблизилась, ─ пытается рассказывать обо всём без лишних эмоций, только всё равно пальцы дрожат, когда выкладывает перед нами телефон и нажимает на «play».
Я не жду чего-то фееричного, однако предчувствие подгрызает нутро со всех сторон.
То, что мы слышим, ломает какие-то внутренние стены, казавшиеся всё это время надёжными. Слишком страшно осознавать, что молодой девчонкой, у которой вся жизнь была впереди, воспользовались, забрали у неё то, что принадлежало только ей, но окончательно меня убивает знакомый голос, обрывающий запись.
Какое-то время после прослушивания никто из нас не осмеливается хоть что-то сказать, а у меня вообще перед глазами темнеет, пока перед глазами всё пульсирует кровавыми цветами и неновыми буквами, складывающимися в одно единственное слово.
«Убить».
─ Это... был мой брат?
Мой собственный голос никогда ещё не звучал настолько чужеродно, только мне срать — я
