деревянном борту, а после догорания фитиля взрывались и проделывали саженную дыру в толстенном борту старого линкора. А снаряд пробивал борт насквозь и взрывался внутри корпуса линкора. А сила взрыва была такова, что разносила не только обшивку, но и мощные шпангоуты.
Во Владимирском тресте в августе Мальцов изготовил первую партию дешевых фаянсовых и стеклянных тарелок и кружек и отправил своим торговым агентам в Москву и Петербург. Подарочные сервизы были изготовлены для Императора и министра промышленности. Впрочем, от обычных они отличались только упаковкой. Мальцов помнил, что его задача — выпуск продукции с минимальной себестоимостью.
В тамбовской губернии директор Сахарного треста Герард, получив льготный государственный кредит, резко расширил посевы сахарной свеклы на арендованных землях и строил новые корпуса сахарных заводов.
В Харьковской губернии в мае, заинтересованные Бочкаревым крестьяне, массово сажали подсолнечник вместо пшеницы. Бочкарев обязался скупать семечки по весьма выгодным ценам. А на взятый льготный кредит строил перерабатывающие маслозаводы.
25. Россию поднял на дыбы!
Новый 1827 год и Рождество Христово в Петербурге отпраздновали с помпой. Наряжали ёлки, водили вокруг них хороводы, пьянствовали, объедались, запускали фейерверки, плясали в кабаках и танцевали на балах. Император объявил нерабочими все дни от Рождества до Нового года. Весь простой народ и все общество спешили расслабиться и забыть на время обо всех небывалых потрясениях, обрушившихся на головы русских людей в прошлом 1826 году. На Рождество в Казанском кафедральном соборе при огромном стечении народа службу вел сам Патриарх Гермоген.
Впрочем, православные искренне радовались обретению Патриарха, крестьяне — освобождению из «крепости» и обретению земли, купечество и горожане — самоуправлению. Лишь дворянство заливало вином горе и натужно веселилось, что бы забыть свалившиеся на него беды: лишение земли и крепостных, воинскую повинность и нагрянувшие служебные строгости.
Вся Россия бурлила и кипела. Такого возбуждения в стране не было со времен предка нынешнего Императора — Петра Великого. Тот тоже «Россию поднял на дыбы». Но, было и существенное отличие от преобразований Петра. Предок Николая поднял Россию не только «на дыбы», но и «на дыбу». Огромное количество простых мужиков умерло на императорских стройках от недоедания и непосильного труда. Огромные потери понесла Россия в изнурительных войнах. Да и боярство с дворянством Петр изрядно проредил.
Реформы Николая подавляющее большинство российского населения приняло с воодушевлением. Исполнялись вековые мечты других и вековые опасения других. Даже дворянство пострадало не так, как в петровские времена. Общее количество репрессированных дворян несильно превысило число казненных и сосланных Николаем декабристов в реальности Ствола.
Впрочем, когда несколько «осела пыль» от грянувшей внезапно земельной реформы, оказалось, что жить дворянам можно. Хотя и победнее, чем раньше. Зато, никаких забот с воспитанием крепостных и дворовых. Крестьяне теперь стали сами по себе. А нерадивую прислугу можно просто уволить и забыть про нее.
Денежки дворянам капали из трех источников: сдача оставшейся у них земли в аренду мужикам, сдача в аренду под школьные классы комнат в усадьбах по твердой государственной цене. Дворянки пошли учительствовать в начальные классы, дворяне помоложе — преподавать в училища и служить в земские учреждения. Так что, кое-какие доходы у дворян остались. Зато, появилась возможность брать льготные кредиты на открытие в усадьбах всевозможных мануфактур: ткацких, прядильных, сыродельных, колбасных, гончарных и прочих. Правда, кредиты давались только под залог земли и усадеб. Что в будущем было чревато банкротством и потерей земли.
Дворяне у себя в салонах недовольно шипели, но, по-тихому. Гостап и Особый суд, о которых говорили только нервно оглядываясь и шепотом, успели завоевать непререкаемый авторитет. Даже словесное поношение Императора и его реформ, не говоря уж об умышлении заговоров, жестоко пресекалось без промедлений. Виновные шли по этапу на каторгу. Их имущество отписывалось в казну. Тайные агенты Гостапа чудились недовольным под каждой кроватью.
Владимир Ильич Ленин, а ныне самодержец Российский Николай Павлович, ходом дел был доволен. За неполный год удалось сделать многое. Колоссальная махина империи пробудилась от мертвого сна, встряхнулась, заскрипела, сдвинулась с места, и, постепенно ускоряясь, пошла вперед.
Специальные службы заработали в полную силу, с эффективностью, немыслимой в начале 19 века. Феликс Эдмундович вовсю использовал свой богатый опыт. Недовольство крутыми реформами в обществе удалось сдержать под контролем. Резиденты спецслужб в губерниях регулярно посылали в 3-е отделение Канцелярии отчеты о состоянии умов в провинции. Там офицеры — аналитики их обобщали и ежемесячно представляли отчеты ВК Константину, а тот — Императору.
Рыцари и магистры ордена, неприметно работающие на средних гражданских и военных должностях, ежемесячно писали шифрованные отчеты в штаб Ордена. Причем, письма маскировались под ничего не значащую личную переписку и приходили в Петербург на адреса частных лиц. Отчеты аналитиков Ордена ложились прямо на стол Императору. Орден контролировал, в том числе и деятельность всех специальных служб и давал Императору еще один, независимый от министерств и спецслужб источник информации о положении дел в стране. Существование Ордена пока удавалось сохранять в тайне от общества.
Павел Аркадьевич Столыпин оказался «на своем месте». Крестьянский вопрос успешно решался. Стройки и растущие как грибы производства обеспечивались рабочей силой. Железнодорожная насыпь с мостами, пока еще без рельсов, уже протянулась почти на четыреста верст. Дорогу строили одновременно от Москвы, от Петербурга и в обе стороны от Бологова. Шоссе Москва — Сретенск Столыпин твердо намеревался ввести в строй к лету этого года. По нему предстояло пойти золотым «караванам».
Яков Александрович Слащев тоже не подкачал. Армия переводилась на новые штаты и обучалась новой тактике. Флот не отставал. Война с Персией шла по плану. Англичане и турки ничего не подозревали.
Промышленность начала расти. За год производство продукции возросло на 40%, а в следующем году ожидался рост на 70%. На заводах запыхтели первые паровые машины. Бешенными темпами строились местные дороги между заводами трестов. На стройки в больших количествах нанимали бывших дворовых, а зимой — крестьян. По Онеге плавал первый пароход. Доменные печи выдали первые плавки на коксе. Правда, Путилова Сталину приходилось поправлять.
