Моя душа! Но это роскошь – выбирать сердцем. Не хочу, чтобы ты заплатил за нее жизнью. Боюсь, право на счастье мной уже утрачено. Поэтому должна думать головой. С самого начала должна была!
- Гаян, прошу, отпусти.
- Этого не будет. – Я силой скинула его руки, натянула платье и встала. Он тоже вскочил. Багровые шрамы на груди резанули меня по глазам. В них тоже моя вина. Но лучше опомниться до того, как слезы будут капать на его могилу.
Глава 17 Предстоящее
Дайя
- Мама вернулась! – прокричала я, войдя в дом. Даниар спокойно остается один, никогда не плачет, но у меня всегда сердце не на месте, когда отхожу от него, даже на пару минут, как сейчас. – Сейчас будем, - я замолчала, войдя в комнату и увидев малыша на руках Барбелло, - кушать. – Договорили ставшие непослушными губы.
Сын, улыбаясь, протянул ко мне ручки.
- Отдай, пожалуйста! – взмолилась я, глядя на сестру. – Не причиняй ему вред, умоляю!
- С ним ничего не случится. – Она пожала плечами и, усмехнувшись, добавила, - если ты будешь помнить о своем долге!
Прижав Даниара к себе, я посмотрела вслед Барбелло и прерывисто выдохнула. Она не оставит меня в покое, об этом можно и не мечтать. Детский запах, такой нежный, помог успокоиться. Но когда домой вернулся мой Аматар, беспокойство снова усилилось. Хмурясь, он встал около кроватки с нашим сыном, задумчиво глядя на него.
- Что случилось? – я подошла к мужу и погладила по спине.
- Вернулся наш отец. – Тихо ответил он. - Асатар в темнице, Алатара под домашним арестом.
- Что с ними будет?
- Их казнят, Дайя. – Он посмотрел на меня полными слез глазами. – За измену.
- Но ты же говорил, дракона нельзя убить. – Через силу проговорила я.
- Способ есть, но об этом нельзя говорить.
Перед моим взглядом вновь встала Барбелло с Дарианом на руках, и мне пришлось заставить себя продолжить:
- Не можешь сказать даже жене?
- Прости, - он покаянно улыбнулся, положил руки на мою талию и притянул к себе, - тебе сказать могу. Только тщательно храни эту тайну, хорошо?
- Конечно, - ненавидя себя, прошептала я.
- Наши прародители прилетели сюда из других миров, погибших, на металлических кораблях, способных плыть среди звезд. Поэтому в легенде говорится об изначальном яйце, в котором они спустились сюда. Этот мир получил два последних яйца драконов – в одном спал Владыка суши, в другом Владыка воды. От них пошел весь драконий род. Говорят, что наши луны и есть те корабли, пустые, мертвые. Почему ты плачешь? – всполошился Аматар, увидев мои слезы.
Вовсе не от того, что такая чувствительная! Просто мне противно на саму себя. Я спрятала лицо у него на груди. Но спросить придется:
- И как это связано с бессмертием?
- Ах, да! – он погладил меня по волосам. – То металлическое яйцо, на котором они спустились к нам из своих кораблей, было спрятано, потому что весь секрет в нем. Только кинжалом из того металла можно убить дракона. Вот, теперь ты знаешь, что делать, если муж тебе надоест!
- Не шути так! – я обвила руками его шею и потянулась к губам. – Люблю тебя, Аматар!
- Дайя! – простонал он, и мы оба забыли обо всем.
Деметрий
Взяв Риэру под руку, я отправился с ней к огромным вратам в храм. Внутри стояла приятная прохлада, словно жару сюда просто не пропускали. Тонкие девичьи голоса выводили затейливые рулады, соревнуясь с птицами, что пели в ветвях старых деревьев, образующих над обширным двором укрытие от солнца.
В ее волосах запутались сиреневые лепестки. Быстро пробежав по камням, она перебралась на противоположный берег пруда и с усмешкой глянула на меня. Глаза звали к себе. На этот зов пошел бы и в огонь!
И вот Риэра снова в моих объятиях. Один аромат ее волос дурманит так сильно, что едва сдерживаю себя, чтобы не устроить брачную ночь прямо сейчас!
Ступеньки, усыпанные хрустящими под ногами лепестками, привели на смотровую площадку. Изящные белые постройки, овалом убегающие к горизонту, напомнили об уже не существующих похожих развалинах древних храмов на той планете, с которой улетели десять семей моего народа.
Я смотрел на танец девушек в белых туниках, слушал объяснения моей принцессы, чувствуя то, чему уже забыл название. Покой, умиротворение, нежность. Может, это и есть счастье?
Риэра отвела меня в смежный дворик, к статуе богини, которая была натерта благовониями. На высокой подставке у ног статуи стояла чаша. Принцесса взяла меня за руку и окунула обе наши ладони в нее. По ощущениям содержимое было похоже на подогретое масло.
- Это символизирует воду озера Богини. – Пояснила невеста. – Я, Касикандриэра, обещаю пред ликом Богини выйти за тебя замуж, Деметрий Цвейг. Обещаю быть хорошей и верной женой – все то время, что мне отпущено небесами. Отныне я твоя невеста.
- Что ж, тогда я, Деметрий Цвейг, обещаю пред ликом Богини стать твоим мужем, Касикандриэра. Обещаю быть хорошим и верным мужем – все то время, что мне отпущено небесами. Отныне я твой жених. Все верно, моя Касик?
- Да, - тихо прошептала она.
- А обещания быть покорной женой не предусмотрено?
- В браке важны не покорность, а уважение и понимание. Гаян, подай полотенце, пожалуйста. – Охранник взял белое полотно с вышивкой с другой подставки и попытался положить на ладони, что мы подняли над чашей, но ткань выскользнула, и вместо нее на них легла рука Гаяна.
- Прошу простить, - пробормотал он. Мужчина взял другое полотенце и положил его, наконец-то, на наши ладони.
На лицо принцессы набежала тень, но когда я собирался спросить, почему такая ерунда ее расстроила, она уже улыбалась, позабыв об инциденте. Или просто сделала вид.
А вечером она пришла ко мне. Смутилась, увидев в одних легких шароварах, вспыхнула. Невинность этой искренней реакции взбаламутила душу. Позже, не выдержав, я прижал Риэру к себе.
- Иди ко мне, моя Касик! – желание взорвало изнутри. Она ахнула, когда естество прижалось к вставшей под тканью брюк плоти. Мои руки осторожно заставили ее бедра двигаться. Девушка не смогла удержать стон. – Приятно? – прошептал я ей на ухо.
- Да...
- Ты хочешь меня?
- Да, Деметрий, но…
- Шшшш, твоей девственности ничего не угрожает, - прошептал я ей на ушко, - почти. Доверься мне, Риэра, ведь мы произнесли клятвы, - мои ладони сжали ее бедра, заставив еще теснее прижаться ко мне. Но помогать уже не было нужды – она двигалась сама, мне оставалось лишь отвечать встречными движениями и напрягать всю силу воли, чтобы не сорваться и не взять ее прямо здесь и сейчас.
