не поверят.
Всё — таки не надо было оставлять её одну. Пусть я тогда ещё и не остыл после этого дурацкого письма в Российское Консульство, но всё же следовало заставить Таис провести праздник в стае.
Со стаей.
Уже на подъезде к замку, я почувствовал присутствие своей пары — я до конца не мог в это поверить, но Таис находилась сейчас здесь, в замке Кирилла!
Я зарычал и вдавил педаль газа в пол, чтобы сделать несколько крутых виражей возле замка моего неверного родственника. И заодно оповестить всех ещё раз — я приехал!
Хотя, Бай, наверняка, уже был в курсе.
Уверен, что ему доложили.
Не успел я заглушить мотор и вылезти из машины, как увидел его — Каина, который посмел встать между оборотнем и его истинной.
Прислонившись спиной к каменной кладке своего родового замка, он с усмешкой наблюдал за мной.
— Чего шумишь? — лениво осведомился кузен. — Рано ведь ещё: перебудишь всех, почем зря.
— В полнолуние оборотни не спят.
— Не все, — покачал головой Кирилл. — Влад, вот, к примеру, спит без задних ног.
Напоминание о том, что у Кирилла уже имелся наследник от истинной избранницы, разъярило моего волка.
— Я бы сейчас тоже мог расслабляться в своём замке, со своей избранницей, — пролаял я прямо в лицо Баеву. — И кто знает, может быть, именно сегодня моё семя проросло бы в ней.
— Не успело бы, — хмыкнул Кирилл. — Перерезание вен не сильно способствуют зачатию.
— Что? — рявкнул я, не понимая его дурацких намеков. — О чем ты говоришь?
— О том, что тебе, идиоту, сперма в голову ударила, — так же резко ответил кузен, надавливая на меня своей силой вожака. Это был прямой вызов. — Этьен, ну ты же француз. Мог бы и расшаркаться перед девочкой перед тем, как затащить её в койку.
— Не твоё дело, — огрызнулся я. — Это моя пара, и только мне решать.
— Ошибочка вышла, — злорадно ухмыльнулся Бай. — Её отец принадлежал моей стае, а значит её настоящий Альфа — я.
Услышав это заявление, мой волк не выдержал.
Мы перекинулись в одно и то же время.
Уже через минуту на территории стаи Баева, бились два огромных зверя: мой, серый — и черный волк Кирилла.
Несмотря на долгие годы дружбы и полного доверия, я чувствовал, что хочу сейчас его загрызть с— Альфу, посмевшего встать между мной и моей избранницей. И что это за идиотские намёки на перерезание вен?
Единственное, что меня смущало во время боя — поведение моего собственного волка… как будто зверь не был согласен беспрекословно мне подчиняться, и от этого я постепенно проигрывал поединок, оттесняемый от замка ощерившимся кузеном.
— Этьен, тебе необходимо остыть, — услышал я откуда — то со стороны женский голос. Меня сначала окатили ледяной водой, затем ударили фарфоровым кувшином. Кувшин, понятное дело, удара не пережил.
— Настька, — фыркнул я, перевоплощаясь обратно в человека и отчаянно отплёвываясь. — Какого ляда…
В меня полетели джинсы и футболка.
— Если бы могла, я бы с удовольствием запульнула в тебя чем — нибудь потяжелее, — ядовито улыбнулась родственница, осторожно передавая одежду своему мужу.
— Я тебе что сказал, Насть? — недовольно прикрикнул на жену Кирилл, натягивая футболку. — Я тебе сказал не вмешиваться!
— Я уже вмешалась, — как ни в чем не бывало, ответила деятельная родственница, нежно глядя на моего кузена. Как будто не он только что на неё сейчас зло рыкнул.
Если бы Таис только раз посмотрела на меня так.
— Вообще-то, — ворчливо заметил Кирилл. — У нас тут мужской разговор.
— Сначала дай я свои пять копеек вставлю, — вдохнула Настёна. — Я же чувствую, как ты злишься.
— Злюсь, — кивнул Бай. — Потому что не ожидал, что мой друг и пусть далекий, но всё же кузен окажется таким недалеким болваном.
— Это я попросила Кирилла выкрасть Таю, — радостно сообщила мне Настя, — Только так мы могли уберечь твою пару от больших неприятностей.
Тут я напрягся, вспомнив, что жене моего кузена будущее подсказывала сама Луна оборотней.
— Понимаешь, она всерьёз собиралась покончить с собой, — тяжело вздохнула Настя. — Тае было очень плохо в твоём замке.
Я на минуту растерялся.
— Таис и правда хотела покончить с собой?
Настя кивнула и почти сочувственно посмотрела на меня.
— Ты всё сделал не так, Этьен.
— Я просто старался пробудить её волчицу. У тебя ведь получилось занять место Луны Стаи.
Мои оправдания для самого себя прозвучали жалко.
— Никогда не думала, что признаю это вслух, — покачав головой, задумчиво произнесла Настя, — Но у меня всё получилось благодаря моему мужу. Кирилл не ставил передо мной невыполнимых целей. Да и времени для адаптации дал мне куда больше.
Она тяжело вздохнула.
— В общем, пока Тая останется здесь. Надеюсь, ты понимаешь, что это не только наше решение?
— Настя, — ещё раз рыкнул Кирилл, но на сей раз куда более серьёзней. И тут же, порывисто обняв жену, он совсем другим тоном попросил:
— Иди к сыну.
— Смотри, если он разбомбит мой цветник…
— …то мы заставим его самого всё восстановить, — усмехнулся Бай, спроваживая жену в дом. А затем ещё долго смотрел в след, пожирая её взглядом.
Смешно сказать, но раньше я никак не мог этого понять — как это, всегда хотеть только одну суку. Нет, я хорошо относился к Насте, был очень рад за брата — но понять всё равно не мог.
С появлением Таис всё поменялось.
— Знаешь, Настёна права, — протянул после долгой паузы Кирилл. — За неполный месяц ты умудрился сломать не только свою пару, но и всё то, что эта девочка долго и кропотливо выстраивала как минимум лет пятнадцать.
— Уже успел нарыть на неё информацию?
— Разумеется. Ребята целое досье прислали. Хорошая девочка, сильная. Сумела как — то, без стаи, выжить в одиночку. Не сойти с ума. Профессию хорошую получила, квартиру в ипотеку взяла.
Кирилл покачал головой.
— А знаешь, что самое обидное — что эта сильная и независимая женщина полчаса назад валялась в ногах Энрике, слёзно того упрашивая не отдавать её тебе назад.
Я вздрогнул и, прищурившись, посмотрела на кузена.
— Но ты ведь всё — равно не станешь разлучать меня с моей истинной парой, — вкрадчиво поинтересовался я.
Кирилл усмехнулся.
— Я был на твоём месте, брат. Знаю, что все это не просто принять… я никогда тебе не рассказывал, но в первый наш год знакомства, когда я лепил из своего нежного полевого цветочка стальную розу клана, Настя тоже едва не покончила с собой.
Кирилл говорил, а сам как будто горько усмехался над своими словами.
— Я тогда слишком поздно почувствовал,
