желаю.
Я сама углубляю наш поцелуй. Обхватываю голову парня и целую его со всей скопившейся во мне страстью. И Кирилл незамедлительно отвечает. Вжимает меня в свое тело, запутывается рукой в моих волосах, фиксируя голову, и с жадностью поглощает каждый вздох.
От бушующей между нами страсти кружилась голова, а низ живота сладко ныл. Градус тела заметно возрос, и стало жарко. Душно.
Поэтому, когда Кирилл стал торопливо избавлять меня от одежды, я испытала облегчение. Желания остановить его даже не возникло. Все казалось таким правильным, естественным и необходимым.
Шумный вдох Кирилла вынуждает раскрыть глаза. Взгляд парня обжигает, он с непередаваемой жаждой смотрит на мою грудь, пока еще скрытую ажурным полупрозрачным бюстгальтером.
Я не успеваю смутиться, как он хриплым голосом произносит:
– Останови меня сейчас… Потом не смогу…
Смотрю секунду непонимающе.
«Он хочет остановиться?»
– Ты… ты не хочешь?.. – сгорая от внезапно напавшего смущения, заикаясь, спрашиваю. И когда Кирилл вскидывает на меня взгляд, пожирающий, безумный, шумно сглатываю, без слов понимая ответ.
Он хочет меня. Сильно. И еле сдерживается, чтобы не сорваться.
Приняв решение, обдумывание которого не занимает и секунды, сама тянусь к парню и взволнованно выдыхаю ему прямо в губы:
– Хочу тебя…
Больше Кирилла ничто не сдерживает. Он, словно неукротимое цунами, накрывает меня своей страстью и жаждой. Забирает кислород, заставляет задыхаться от чувств и мысленно молить о спасении.
Когда я оказываюсь на кровати, придавленная полуобнаженным телом парня, на краю сознания появляется страх, но он быстро исчезает под умелыми ласками и не менее умелыми поцелуями.
Когда руки парня спускаются вниз, невесомо оглаживая живот, я не сдерживаю сдавленного хриплого стона:
– Кирилл…
– Скажи, что моя… – так же хрипло требует Волков, выводя неведомые узоры на моем теле и заставляя меня тем самым извиваться и всхлипывать.
– Я… я… твоя… – сходя с ума от ярких ощущений, почти бессвязно шепчу.
– Моя. Только моя… – зацеловывая мои губы, лицо, шею, спускаясь к чувствительной груди, бормочет Кирилл.
Теряясь в ощущениях, вцепившись в плечи парня, стараюсь оставаться в сознании.
Теперь моё тело сотрясала дрожь не от страха, а от желания. От всепоглощающего желания подчиниться ему. Принадлежать Кириллу всецело, взамен требуя, чтобы он так же принадлежал мне.
Когда мое тело внезапно скручивают судороги, а следом каждую клеточку простреливает удовольствие, протяжно и громко стону. И моим ртом тут же завладевают губы Волкова, приглушая крики удовольствия.
Из-за удовольствия, что еще плескалось в моей крови, вопрос Кирилла понимаю плохо. Лишь когда он повторяет, заторможенно, не открывая глаз, даю ответ:
– Нет. Я ни с кем не была.
– Будет больно, – по голосу слышу, как Кирилл хмурится. Он напряжен до предела.
– Не страшно, – заверяю его, и он сдается. Одним плавным уверенным движением оказывается во мне.
Несмотря на то, что проникновение Кирилла было осторожным, у меня перехватывает дыхание от прострелившей низ живота боли. На глазах против воли выступают слезы. Я прикусываю до крови нижнюю губу, чтобы сдержать крик, и вонзаю ногти в предплечья парня.
Больно… Как же чертовски больно-то…
– Всё, уже всё… – замирая внутри, нежно шепчет Кирилл и целует меня в висок. – Постарайся расслабиться. Боль должна скоро пройти.
Шмыгнув носом, не в силах сейчас говорить, просто киваю. И пытаюсь расслабиться. Сделать это из-за пульсирующей боли и жжения непросто, но я стараюсь.
– Ты такая красивая… – неожиданно говорит Волков, после чего подушечкой большого пальца слегка надавливает на мою нижнюю губу, ту самую, что я прикусила до крови, и медленно проводит по ней своим языком, словно зализывает ранку. – Я много раз представлял этот момент. Правда, в моих мыслях ты не плакала, только стонала от удовольствия.
От откровенных слов Волкова краснею моментально. И это вызывает улыбку на его губах.
– Если бы ты знала, что я делал с тобой в своих мыслях, бежала бы от меня как можно дальше, – продолжает смущать меня своей откровенностью парень. – Тогда, в сауне, я просто чудом сдержался. Не вмешайся Лаврицкая, я бы еще тогда взял тебя. Прямо там.
– Я думала… что не нравлюсь тебе… – слегка запнувшись, произношу. – Ты вечно ко мне придирался и обзывался, – вспомнив, обиженно добавляю.
– Нечего было меня избегать. Ты с первой нашей встречи нос от меня воротила как от прокажённого. Словно я не достоин твоего внимания.
– Неправда!
– Да неужели?
– Просто я сразу поняла, что ты бабник. А мне такие никогда не нравились. Поэтому я и решила тебя избегать, – честно признаюсь.
– А сейчас? Сейчас я тебе нравлюсь? – вновь захватив в плен мой взгляд, спрашивает Кирилл. И смотрит так выжидательно и внимательно, что я не решаюсь промолчать или солгать.
– Если бы не нравился, ты не стал бы моим первым мужчиной.
– Единственным.
– Что? – непонимающе переспрашиваю.
– Я твой единственный мужчина. Других не будет. Ты моя, – уверенно говорит Волков. Так, словно клеймит словами.
– Ты не мож… – пытаюсь возразить. Не потому что думаю о других парнях, а потому что между нами с Кириллом пока не все ясно.
Мы теперь пара? Будем встречаться?
И главный вопрос: «Как долго это всё продлится?».
– Моя! Ты моя! Навсегда! – перебивает он меня. – Не смей даже думать о ком-то другом. Ясно?
– Ты тогда тоже не смей о других думать! – выставляю встречное требование.
– Зачем мне другие, когда есть ты? – произносит Кирилл и, не дожидаясь ответа, целует.
Обвив руками его шею, отвечаю на поцелуй.
Когда он начинает двигаться во мне, испытываю лишь легкую тянущую боль. Но вскоре и её перестаю замечать. Нарастающее удовольствие с каждым новым толчком парня вытесняет другие ощущения.
Если вначале Кирилл двигался медленно и осторожно, давая мне возможность привыкнуть и боясь причинить боль, то потом, поняв, что боль прошла, стал двигаться быстро, заполняя меня целиком.
Наше дыхание смешалось. Стоны слились в один, приглушенный из-за поцелуев.
Чувствуя острую необходимость разрядки, я стала сама двигаться навстречу парню, и очень скоро меня вновь накрыло острым удовольствием.
Кириллу потребовалась еще пара движений, и он, сжав одной рукой мою талию, а другой бедро, присоединился ко мне.
– Черт, как же хорошо… – сбившимся голосом, переместив большую часть веса на локти, спустя время говорит Волков, по-прежнему оставаясь во мне.
Как только до моего затуманенного сознания доходит, что Кирилл все еще во мне, паникую. Пытаюсь столкнуть с себя парня.
– Ты чего? – перехватывая мои руки, удивленно спрашивает он, вглядываясь в мое испуганное лицо. – Что случилось?
– Ты… ты в меня… во мне… – нервничая и смущаясь одновременно, пытаюсь объяснить причину своего беспокойства. Но выходит из рук
