И сразу же за этим на укреплениях стаба, отгораживающих территорию речного мыса, где находился порт, метрах в пятидесяти от того места, где стоял начальник караульной службы Флюгера, сверкнула молнией вспышка и прогремел взрыв, с визгом и грохотом разбросав вокруг осколки.
— Мины! Всем в укрытие! Обстрел!
Движение на позициях резко сошло на нет. Защитники стаба в мгновение ока рассосались по контейнерам, интегрированным в стены укреплений. Стены их были снабжены бойницами, дабы бойцы могли вести огонь по нападавшим, и, в то же время, укреплены мешками с песком, дабы защитить тех, кто находился внутри. Это давало неплохой бонус при минометном обстреле. Народ в караульную службу Флюгера набирали обстрелянный, потому сообразили спрятаться все довольно быстро.
Боец рядом с ним ошарашенно закрутил рукоятку механической сирены, которую раньше использовали на крупных промышленных предприятиях для сигнала о исходе рабочих смен. Или во время воздушных тревог в период Второй Мировой войны. Судя по его ошарашенному лицу, он продолжил исполнять приказ автоматически, не отдавая себе отчет, что вряд ли в поселении был кто-то, кто мог не услышать звук разрыва на стене стодвадцатидвухмиллиметровой мины.
Кто-то умудрился скоординировать нападение орды с артобстрелом. Нереальность этого сочетания осмыслить сейчас не было совершенно никакой возможности. Да и было в стабе кому это сделать и помимо Грека. Его задача состояла в том, чтобы доложить о своих наблюдениях начальству.
Свист донесся снова, оглушающе грохнуло где-то левее КПП, со звоном прошлись осколки по металлическим стенам. Сквозь звон в ушах после взрыва на какое-то время прекратили пробиваться другие звуки, но начальник караула лавируя между своими подчиненными, подошел к допотопному проводному телефонному аппарату, набрал двухзначный номер и как только абонент с той стороны провода взял трубку, отрывисто бросил:
— Орда плюс минометный обстрел! Высылайте тревожную группу!
Не утруждая себя выслушиванием ответа, он бросил трубку и выглянул через смотровую щель.
К этому моменту на стене над их головами уже горела целая гирлянда осветительных приборов, резко превратив темноту ночи в светлый день. Грек с неудовольствием про себя отметил, что шевелящаяся масса зараженных преодолела за прошедшее (не слишком большое) время, большую часть расстояния, разделявшего заросли и стену, защищавшую стаб. И уже зашла за первую отметку.
До момента, когда появится возможность открыть огонь еще было немного времени, и начальник караула отпер своим специальным ключом замок на дверце приваренного к стене стального сейфа. Внутри стоял ряд подрывных машинок. Явно военное имущество хоть и выглядело допотопно, но зато наверняка выполнит свою функцию — военные в России и Союзе заказывали технику у промышленников с тройным запасом прочности и надежности, так уж повелось. Грек взял первую машинку, с зеленой биркой, покрутил рукоятку генератора, накапливая электрический заряд, и активировал подрыв.
Земля под ногами ощутимо дрогнула, грохот от взрывов окончательно не угробил и так уже немало натерпевшиеся уши лишь благодаря защите активных наушников. Он снова выглянул через смотровую щель и с удовлетворением заметил, что минное поле неплохо проредило орду зараженных. Во всяком случае, ее авангард. Сквозь ползучий сизый дым, оставшийся после многочисленных взрывов, было видно, как поредели передние ряды зараженных. Но взрывы выкосили в основной своей массе только слабых зараженных, не особенно защищенных броней, а вот серьезным мутантам они если подпортили здоровье, то недостаточно. Несколько руберов в окружении кусачей продолжали нестись к укреплениям, а из облака порохового дыма позади них выскакивали все новый и новые лотерейщики, бегуны и более развитые зараженные. Благо хоть элиты пока что не было видно.
После подрыва минного заграждения бойцы разом открыли огонь, принявшись ударными темпами сокращать поголовье врага.
Грек подхватил из опустевшей оружейной пирамиды свой РПК, на которым в свое время неплохо поколдовал Надфиль, превратив ветерана в модерново выглядевшее оружие для уничтожения несогласных. Грек пристроился к свободной бойнице, положив ствол в обклеенную войлоком подставку специального вертлюга, снял пулемет с предохранителя и последовал примеру своих подчиненных принявшись аккуратными, прицельными очередями на два-три патрона отстреливать тварей.
Ощущение времени исчезло, ушло куда-то на задворки сознания. Теперь оно измерялось магазинами на сорок пять патронов — кончился боезапас, значит пришло время сменить. Грек стрелял и стрелял, ощущая как пол под его ногами покрывается слоем стреляных гильз, которые сминались и хрустели под подошвами его ботинок. Он выцеливал и ронял на землю новых и новых тварей, чей поток и не думал иссякать. Все восприятие сузилось до ширины бойницы и того, что находилось за ней. Да иногда еще дергался инстинктивно, ощущая очередной прилет где-то поблизости, по характерному вздрагиванию стен и пола под ногами, передававших вибрации от земли после разрыва мин. И молился про себя, чтобы снаряд не залетел прямиком к ним в укрытие.
Рядом с ним, в соседней бойнице на турели была установлена авиационная двуствольная пушка ГШ-30–2. Ее год назад сняли рейдеры стаба с разбившегося при перезагрузке на одном из кластеров военного Ми-24 и притащили во Флюгер за очень солидный гешефт, который они потом целую неделю совместными усилиями пропивали в Динином баре. Стоявший за ней боец по имени Ямал не стрелял беспорядочно — снарядов к этому чудовищу, которые своими размерами больше походили на пивные бутылки, чем на патроны к стрелковому вооружению, на разбившемся «крокодиле» было немного, поэтому их экономили. Специально для этих целей Надфиль совместно с технической командой стаба ковырялся в устройстве электроспуска пушки, перенастраивая ее со штатной скорострельности в несколько тысяч выстрелов в секунду на одиночные выстрелы.
Ультимативное оружие берегли против действительно серьезного врага. И сейчас Ямал выбирал цели не слабее руберов, либо совсем уж близко подобравшихся к оборонительным рубежам кусачам, которых не успевали подрезать другие стрелки. Ну и ожидал появления элитников, которых на поле боя было пока не видать.
Напиравшая гротескная масса зараженных пересекла второй рубеж, и Грек вновь отложил пулемет и взялся за подрывную машинку — на этот раз с желтым стикером на бортике. Опять крутанул ручку генератора и замкнул контакт, крикнув перед этим:
— Уши!
В грохоте и горячке боя далеко не все услышали его возглас, но те, кто услышал — открыли рты чтобы уравнять давление в носовой и ушной полости. Правда, большинство окружавших его бойцов, как и он сам были в активных наушниках, которые спасали барабанные перепонки от таких неприятностей, но предосторожность лишней не будет.
Грохот близкого взрыва проник, казалось прямиком в черепную коробку. Металлический пол ударил по ногам, вся оборонительная конструкция дрогнула, когда по ней прошлась взрывная волна близкой детонации. Потом по стенам забарабанили камни и комья земли, поднятые в воздух взрывом.
Грек сбросил ставшей бесполезной подрывную машинку и вновь взялся за оружие, после чего выглянул наружу.
Окрестности заволокло сизым дымом, в ноздри лез кислый запах сгоревшего пороха, взрывчатки и металлической окалины. Лучи уцелевших под обстрелом прожекторов прорезали серый сумрак, создавая совершенно инфернальную картину, где в клубах дыма шатаясь и прихрамывая двигались дезориентированные и контуженные бегуны и жрачи, которым повезло уцелеть и не попасть под поражающие элементы.
Передние ряды орды вновь расщепило в мелкодисперсный молекулярный суп. Насколько серьезный урон получила наступавшая орда оценить пока не представлялось возможным. Зато стало прекрасно заметно, как задние ряды тварей, не получившие серьезного урона, вновь нахлынули вперед, двигаясь прямо по телам своих павших собратьев. Начальник караульной службы вновь взялся за РПК. От интенсивной стрельбы ствол пулемета раскалился, температура перегретого цевья ощущалась даже через защитные перчатки.
Грек проверил ящик со снаряженными магазинами рядом со своим местом. Он уже успел опустеть более чем на половину. Еще немного и им тут станет туго. Где черти носят тревожную группу, когда тут так нужны стрелки⁈
Додумать свою мысль он не успел. Рядом раздался противный чавкающий звук и его сосед, стоявший за авиационной пушкой, рухнул назад, как подкошенный, а самому Греку в лицо попала какая-то горячая жижа. Протерев перчаткой глаза, он с ужасом увидел, что у того вместо лица кровавая каша из обломков костей, студенистого содержимого глаз и мозгов. Причем, по характеру ранения можно было сделать однозначный
