постоянно преследующий меня взгляд. Меня явно медом намазали с ног до головы. Окунули просто таки в ту колоду, что я нашла в лесу.
Меда на столе, кстати, не было. Вообще стол был крайне скудный. Это же праздник? Но кроме мяса и хлеба на столе почти ничего не было. Что опять-таки показалось мне очень странным. Лес же рядом? Богатый на грибы и ягоды. Да и плодовые деревья там есть. Я лично нашла дикую грушу и яблоню. Последнюю я оборола до последнего яблока, которое снимала магией, так высоко оно висело.
Ну ладно они не едят грибы? Но остальное? Не понятно. Я узнавала. Запрета от Маркграфа как хозяина земли на походы в лес нет.
Вскоре бесплатный сидр сделал свое дело, и вся деревня пустилась в пляс. Причем в самом прямом смысле этого слова. Заиграли на лютне, рожке и даже виеле. У папочки во дворце не было этого струнного инструмента. Но тут незнакомый мне оборотень из замка легко водил палочкой по струнам, извлекая весьма задорные звуки. Приглядевшись, я поняла, что на виеле и лютне играли оборотни, которые наверняка привезли инструменты из какого-нибудь похода. Деревенские жители все больше дудели в рожки всех форм и расцветок. Но получалось у них слаженно. Мне даже потанцевать захотелось, только вот я оборвала эту идею. Делать мне в такой толпе нечего.
Тем более что танец представлял собой по большей части скачки. Пары прыгали и скакали в такт музыке, натыкаясь друг на дружку, а иногда и сваливая при этом с ног. Все это вызывало очередной приступ веселья и хохота. Праздник был в самом разгаре.
Я поднялась из-за стола. Почти вся деревня скакала в шумном танце. В нем же принимали участие почти все оборотни из замка, что прибыли сегодня с Маркграфом на праздник.
Я поняла, что делать мне тут больше нечего. Я наелась мяса, насмотрелась на оборотней, мне пора. Тем более что пригласить меня на танец все равно бы никто не осмелился. Я тяжко вздохнула. Вот в такие минуты я жалела, что меня все побаиваются. И это еще мягко сказано. Нет, оборотни, пришедшие с Маркграфом, меня вряд ли боялись, только вот на танец от них приглашения я все равно не дождусь.
Я ушла в тень одного из домов на площади и уже собиралась отправится домой когда услышала окрик Брендана.
— Лика!
Я обернулась и увидела спешащего ко мне парня.
— Я хотел с тобой поговорить. Только вот из замка последнее время все никак не удается к тебе выбраться.
— Что-то случилось?
— Его сиятельство все время не в духе, а вместе с ним и весь замок.
— Да? А я что-то не заметила.
— Это потому что ты тут. Он весь праздник смотрел только на тебя. Вот и подобрел. Чуть-чуть. Я не понимаю, когда он спит. Днем ходит по замку, на всех ругается и ищет убийцу, а по ночам ходит по казарме, спать мешает. Любой будет злой, если столько не спать, — принялся жаловаться парень.
— Он все еще ночует в казарме?
— Так как она приехала, он оттуда и не уходил ни разу. Ее Сиятельство оккупировала весь донжон. Мы и едим теперь почти всегда в казарме, а не в Большом зале как раньше. Скорей бы она уехала, — и он совсем пригорюнился.
— О чем ты хотел попросить?
— Лика. Ты не подумай. У меня деньги есть. Я не бесплатно. Я знаю, тебе нельзя. Я накопил.
— На что это ты накопил! — вдруг раздался яростный рык над нами.
Мы с Бренданом оглянулись. Роланд был и в самом деле немного рассержен. Ну… Ладно он был зол и сильно. Вот что опять не так?
— Ваше сия…
— Что?! — продолжал рычать Маркграф.
— Я только… — парень не то что не успевал что-то сказать, ему это просто не давали.
— Роланд, хватит! — гаркнула я.
— Лика, да я ничего. Я же подумал, что он что-то постыдное тебе предлагает. Денег он, видите ли, накопил. Я их ему сам же и выдал, — совершенно другим со слегка просящими нотками вдруг сказал Роланд.
И тут со стороны деревенской площади послышался крик. Сначала кричала одна женщина, но вот уже крик перешел в громкий пронзительный вопль множества голосов.
Мы переглянулись, и Роланд коротко бросил.
— За мной, — и пошел обратно на деревенскую площадь.
На площади все также было много народу, только вот теперь они не танцевали, а громко переговаривались. Музыканты не играли, а встали на стулья, на которых сидели, в попытках рассмотреть что же там случилось.
Перед Маркграфом толпа расступалась в разные стороны. Я шла за ним, Брендан шел рядом. Он разом позабыл про гнев Роланда на него и с любопытством вытягивал шею. Я же не спешила. Я и так знала, что меня ждет впереди. Там была смерть. Кого-то только что убили и убили прямо на площади в центре толпы.
В центре лежало тело. Роланд вышел в центр круга и все голоса мгновенно стихли. Я вышла из-за его спины и присела над трупом. Осторожно дотронулась до него и перевернула. В этом не было большой необходимости, так как по сильной фигуре и седым волосам я уже знала кто передо мной. «Стариной Эрнстом» так в свое время в библиотеке замка Роланд представил мне этого седого оборотня.
— Ганелон? — раздался надо мной голос Роланда.
Начальник замковой стражи появился как из под земли и принялся рассказывать.
— Ваше сиятельство, все танцевали. И тут вдруг он стал заваливаться. Все сначала решили, что его сшибли, но он не встал. Тут такая толпа. Может он от старости? Лет ему уже много?
— Лика?
— Его убили. Сзади в танце воткнули тонкий кинжал. Я думаю, что это возможно даже мизерикорд.
— Мизерикорд?
— Да. Так называемый кинжал милосердия. Его воткнули ему в сердце. Он узкий, трехгранный, создан для проникновения между сочленением рыцарских доспехов. Особенность конкретно этого кинжала — очень маленькая рукоять. Хороший профессиональный удар. Сильный. Он после этого еще возможно по инерции двигался какое-то время, и только потом стал падать.
— Да все она врет. Не может этого быть! — вдруг визгливо кто-то закричал из толпы, а я поморщилась.
— Достать? — и я подняла глаза над возвышающимся надо мной Роландом.
Роланд кивнул. Я осторожно нащупала рукоятку кинжала и потянула ее. Кинжал и в самом деле оказался очень узким, и рукоятка как будто была сделана под маленькую ручку. Возможно даже женскую?
Я протянула кинжал Роланду, по-прежнему не поднимаясь, я держала руку на теле, уже догадываясь, что последует
