какая-то сила Умника или Пророка. Она защищает его от провалов. Могу только сказать, что он никогда не появлялся лично в тех местах, где его могли бы схватить.
– И как ты стала работать на него?
– Он… он угрожал мне. Фактически, заставил силой. Если он узнает, что мы больше не подчиняемся ему, то отдаст приказ о нашем уничтожении. У него есть команда наёмников с технарским оружием и бронёй. Сложно защититься от выстрела из снайперской винтовки.
– Разве это не нарушение «неписанных правил»?
– Выверту плевать на правила. Но ему удаётся так вести дела, чтобы оставаться за пределами внимания СКП и Протектората.
Что ж, похоже, я определился со следующей целью после Барыг. Лично мне он вряд ли что-то сможет сделать. Хотя, с учётом существования сил Умников, стоит быть осторожнее. Нужно будет потом отдельно поговорить с Лизой и выяснить, что она обо мне узнала.
– Ситуация действительно сложная. Думаю, нам придётся сделать вид, что работаем на него, а в это время я попытаюсь найти его уязвимые места. Если он полагается на наёмников, то можно будет достать его через них.
– Нам? – Уточнил Мрак. – Ты войдёшь в команду?
– Формально, я стану новым лидером Неформалов. – Скаламбурил я. – Но Сплетница продолжит выдавать нам задания от имени Выверта. Будем командой наёмников, как вы и предлагали. А когда придёт время, я разберусь с Вывертом.
– Звучит как план. – Задумчиво оценил моё предложение Мрак.
– Хорошо. Пусть теперь каждый выскажется об идее стать одной командой. Мне надо знать, за вы или против, и почему. Мрак, начнём с тебя.
– Ну… – Негр провёл рукой по голове, взъерошивая свою шевелюру. – …думаю, особого выбора у нас нет. Сука нас, конечно, подставила. – Он бросил недовольный взгляд на бешеную дуру. – Надеюсь, что изменения не сильно скажутся на моих доходах. Мне нужны деньги.
– Регент?
– Если ты о том, чтобы отрезать голову Выверту, то я только за. Но, как и сказал Мрак, деньги тоже важны. Надеюсь, после смены работодателя мы не разоримся?
– Разве вы не знакомы с главным принципом всеобщего равенства? – Усмехнулся я. – Грабь награбленное. Борьба с преступностью, если она поставлена правильным образом, может быть весьма прибыльной. Главное, чтобы она помогала не только нам, но и простым людям. Ладно, Сука, что скажешь?
– Я сделаю так, как ты прикажешь. – Взгляд психованной дуры был наполнен обожанием.
– Окей… – Протянул я. – Чумной Рой?
Тейлор поморщилась от звука своего героического имени.
– Я… я думаю, что согласна. Мы ведь за хороших парней?
– Эй! Я самый хороший парень в округе. – Возмутился я.
– И это говорит человек, который отрезал голову Толкачу. – Усмехнулся Алекс.
– Толкач был плохим парнем. Он загубил больше жизней, чем Левиафан убивает за одно своё появление. Естественно, я говорю о «хорошем дне», а не о нападении на Кюсю.
Нападение Левиафана на южную Японию в 1999 году закончилось смертью почти десяти миллионов человек. В противовес этому иногда удавалось свести потери среди гражданских до десяти тысяч или меньше.
– Тейлор, если ты хочешь справедливости, то единственный способ достичь её – это обеспечить справедливость своими собственными руками, даже если в результате эти руки у тебя будут по локоть в крови. В древней Греции символом правосудия была Фемида, у которой в руках были весы и меч. Как ты понимаешь, меч ей нужен был не для самообороны, а для отрубания голов преступникам сразу после вынесения приговора. Невозможно достичь справедливости, не пролив рек крови.
– Но… разве отрубание головы – это единственный способ? Есть ведь тюрьмы.
– Тюрьма – это способ казнить человека понарошку. На случай если мы ошиблись, чтобы потом была возможность его отпустить. Но в той ситуации, в которой находится человечество, подобная мягкость обходится нам слишком дорого. Нам нужно думать о противостоянии Губителям и выживании, а не о борьбе с преступностью мягкими методами. Люди должны понимать, что совершение преступления приведёт к их смерти. Без этого они погрязнут в коррупции и вседозволенности. Согласна?
Я посмотрел на Тейлор, и та стушевалась под моим взглядом стального монстра, одетого в нанокостюм.
– Да. – Промямлила она.
– Так, Сплетница, с тобой мне надо обсудить пару вопросов персонально. Пошли на кухню.
Лиза сделала несчастное лицо и последовала за мной. На кухне она начала бренчать чашками и тарелками, собираясь приготовить что-то съестное.
– Так что у тебя за вопросы? – Посмотрела она на меня, пряча неуверенность за своей лисьей ухмылкой.
– Что твоя сила говорит обо мне?
Сплетница напряглась, остановилась на пару секунд, а потом полезла в холодильник. Достав оттуда упаковку яиц и пакет с молоком, она бросила на меня короткий взгляд и вернулась к готовке. Я всё ещё находился в своём «костюме Кризиса», из-за чего нависал над ней, превосходя по ширине плеч вдвое, а по высоте на голову.
– С тобой моя сила ведёт себя очень странно. Она выдаёт кучу информации, но… будто не хочет отвечать на мои вопросы. Например, твой костюм. Она говорит, что он выглядит как нанокостюм, способный усиливать человека, ускорять его движения, защищать от выстрелов и так далее. Но при этом ни слова не говорит о том, за счёт чего он работает и как вообще устроен.
Лиза закончила бить яйца в чашку, залила туда остатки молока из пакета и посмотрела на меня через плечо.
– А когда ты был без костюма, сила говорила, что ты был рождён, чтобы быть идеальным самцом. Куча всякой информации о твоём внешнем виде, в основном в виде восхвалений. И опять, ни слова о твоих поступках или мыслях. Или вот эти твои лезвия из руки. Я сразу узнала, что это копия лезвий из адаманта, которые принадлежали бессмертному герою по имени Росомаха. Но когда я попыталась узнать, что это за герой, то сила просто промолчала.
Информация была интересной. Похоже, я до какой-то степени защищён от считывания информации. Возможно Сплетница не поняла, но она сказала важную вещь. Мой «костюм» выглядит как наноброня. И те характеристики, которые она называла, вполне правдивы, но относятся к костюму в игре, а не ко мне реальному. То же самое с когтями. Её сила рассказала о герое комиксов, с которого я их скопировал, но не обо мне. Это говорит о том, что мне нужно продолжать
