Лисовин передал ей хлыст и пропустил вперед.
— Где?
Он чиркнул серной щепой о стену, зажигая ее, чтобы Плеть могла что-то разглядеть. Несколько ковров прикрывали дыру в полу. Неизвестный узник рыл туннель не один год, но не завершил. Лисовину понадобилось четыре месяца, чтобы доделать его работу. Он знал, что когда-нибудь этот выход придется очень кстати.
— Ну, и вонь! — поморщилась Плеть, протискиваясь в узкое отверстие. Лисовин Лисовин натянул на нос шарф и пополз следом за ней. Узкий лаз заканчивался возле технических узлов за тюрьмой и вывода сточных вод со всей столицы. Запахи текущих вниз городских отходов смешивались с кислым амбре природного минерального источника, рождая тошнотворную смесь. Они хрипели и кашляли, выбираясь из туннеля на платформу. На глаза навернулись слезы.
Поток проходил внутри горной породы от самой вершины, а перед Внешним кольцом водопадом летел вниз в очистные сооружения и мимо коллекторов, собираясь в мерзкую жижу.
Среди общественных складов, огородов и водоотводов с системами очистки Лисовин рассчитывал притаиться в укромном уголке, чтобы переждать бурю. Но и тут уже сновали стервятники, которые быстро обнаружили его и Плеть на открытом пространстве платформы.
— Вы двое, сдавайтесь немедленно! — приказал серый и пустил виброволну, которая прошла мимо, так как они перемахнули через невысокую ограду и спрыгнули в густую зловонную кашу. Плеть вскрикнула и упала, подняв тучу брызг, когда ее острый каблук застрял в одной из решеток, просеивающих мусор.
— Как же мерзко, — пробормотала она. А Лисовин изо всех сил боролся с рвотными позывами, чувствуя влажное тепло до самого пояса, а также капли на лбу и губах.
Имперцы сыпали проклятьями, но не решались спуститься, пока на другом берегу беглецы пролазили между скалой и лежащим почти вплотную к ней валуном, чтобы выбраться на оживленную улицу.
— Вон они!
Красные расталкивали прохожих, пытаясь нагнать Плеть и Лисовина. Он поддерживал ее за локоть. Она ковыляла, так как один каблук сломался и остался в решетке. Лисовин резко остановил ее, подхватил ногу и одним ловким движением выломал мешающий каблук. Один из солдат оказался рядом и занес дубинку. Плеть ловко стеганула по нему хлыстом, из-за чего он ударил себя по колену и со стоном упал на землю. Беглецы помчались дальше, петляя по путанным улочкам Лармада, пока их преследователи заполоняли все проходы, окружая, наступая.
— Сюда! Они здесь! Стой, имперская шлюха! — завопил прохожий и ухватил грязный серый плащ, стягивая его с Плети, за что тут же схлопотал от нее по зубам. Она почти развернула хлыст, но Лисовин оттащил ее от харкающего кровью мужика.
Достигнув доков, они свернули к тупику.
— Нам нужно назад! — протестовала Плеть, но Лисовин бежал дальше. И ей не оставалось ничего другого, как следовать за ним.
Об этом тупике знали все, но никто не догадывался о том, что не доходя до самого конца находится небольшой уступ, с которого легко перебраться на соседнюю отвесную стену, а оттуда на удобную нишу в скале, незаметную снизу.
— Доверься мне, — Лисовин уже использовал это убежище, когда с одной стороны его гнали конкуренты из Вороньего Братства, а с другой поджидала облава имперцев. Тогда он свернул сюда и полез наверх, чтобы наблюдать в безопасности, как стервятники рвут ворон.
Плеть едва не сорвалась, но Лисовин ухватил ее за руку и буквально втащил наверх. Распластавшись, они смотрели в небо и пытались восстановить дыхание как можно тише, чтобы их, не услышали рыскающие вокруг имперцы. С неба заморосило. Они быстро продрогли, но дождь хотя бы смыл мерзкую вонь отстойника.
— Ублюдочный говнюк, — Плеть пришла в бешенство. Она замахнулась, чтобы ударить Лисовина, но он перехватил ее за запястье. — Когда ты успел снюхаться со Львами Свободы?
— Никогда.
— А как ты связан с покушением?
— Никак.
— Тогда какого великана?!
— Я просто услышал то, что не предназначалось для чужих ушей.
— Что именно?
— Тебе это не поможет договориться с Крысом.
— Почему?
— Убийство Фалька — его рук дело.
— Всесвет! Зачем ты полез к нему? — она приподнялась.
— Не высовывайся, — Лисовин потянул ее назад. — Я получил хороший заказ. Отличный.
— Ты должен был согласовать со мной…
— Не хотел, чтобы ты знала на случай, если будут допрашивать.
— Теперь Крыс будет зачищать все возможные и невозможные следы. Так что нам проще умереть.
Псарню сожгли. Из своего укрытия они видели, как в небо взмылся столб дыма. Лисовин придвинулся к беззвучно рыдающей Плети, снял с нее мокрый шелк и тесно прижался к ее спине, укрыв полами своей непромокаемой куртки спереди.
У них на двоих была одна фляга с водой, которую приходилось экономить. Хорошо, что Лисовин всегда набивал карманы всякой всячиной. В их распоряжении оказалась горсть орешков, пара сухарей и жменя сухофруктов. У него за пазухой нашелся также размокший раздавленный пирожок с капустой и головка лука, которая уже начала портиться.
Стервятники прочесывали окрестности два дня. За это время кончились скромные запасы Лисовина, хотя их растягивали, как могли. Он спустился, чтобы разведать обстановку, а Плеть осталась ждать.
— Все стихло, — сообщил он, вернувшись спустя почти час. Он раздобыл не только воду и кусок овечьего сыра, но и одежду.
— Где ты достал эти отвратительные лохмотья? — Плеть в широкой крестьянской юбке, стеганке с косынкой на голове преобразилась в типичную провинциалку, прибывшую с гор в поисках лучшей доли.
— Сойдет для маскировки, — сам он переоделся в подбитый мехом жилет и теплый шерстяной свитер с высоким горлом, натянутым чуть ли не до бровей. Огненные кудри скрывал русый парик.
— И что теперь делать?
— Беги из Лармада. Лучше всего куда-нибудь на острова. Там тебя не будут искать. Это все, что у меня есть. Должно хватить на первое время, — Лисовин отдал ей увесистый мешочек с дюжиной золотых и пригоршней серебра.
— А ты?
— Долг жизни уплачен, так что теперь наши дороги расходятся.
— Не смей меня бросать! — Плеть бросилась вперед. Лисовин отклонился и ударил ее в солнечное сплетение, выбивая воздух из легких. Не столько больно, сколько неожиданно и некомфортно. Она присела, хватая ртом воздух. А он слез вниз и размеренным шагом уходил все дальше, пока не скрылся за поворотом.
— Если ты продашься Сычу, ты очень пожалеешь об этом, Лисенок, — прошептала Плеть, всматриваясь туда, где еще вчера находилось
