мать Фели сойдет с ума, если он пойдет домой в таком состоянии, а моя мама не пропустит нас через переднюю. И Гибс… — он указал большим пальцем на окно. — Он ведь тебе, как брат, парень.
Все печальные истины.
— Вы кучка обычных идиотов, вот вы кто, — проворчал я, прежде чем смягчиться. — Отлично, — я провел рукой по волосам и вздохнул. — Возьми их. Мы уходим сейчас.
— Ты абсолютная легенда, Кавана, — похвалил Хьюи, возвращаясь в паб, чтобы забрать парней.
В любом другом случае я бы предложил ему помощь. Гибс был невыносим после выпивки, но я скорее пройдусь по раскаленным углям, чем вернусь внутрь и столкнусь с Беллой.
— Извини за это, Пэдди, — пробормотал я, подходя к такси, чтобы прислониться к нему, пока ждал трех гребаных марионеток, выходящих из бара. — Я думал, что буду один.
— Не волнуйся, чувак, — ответил пухлый человечек. — Любой друг Джонни Кавана — мой друг.
— Да? Ну, мои друзья — придурки, — признался я, пожав плечами.
И неравнодушны к блевотине.
В такси…
— Пэдди… — Почесав затылок, я повернулся, чтобы посмотреть на него, мой разум был настроен на потенциальный ущерб. — Напомни мне оставить тебе пару билетов на одну из наших домашних игр летом, если тебе интересно.
— Господи, Джонни, ты серьезно? — Глаза таксиста загорелись. — Я был бы рад, парень. Потрясен до глубины души. Я смотрю все ваши матчи. Я даже заставляю свою дочь транслировать в прямом эфире те, которые не транслировались по телевизору. Я всегда говорю своей жене, что юный Кавана — лучший, кого я когда-либо видел в Зеленом под номером 13.
Я отмахнулся от его слов, зная, что в семнадцать лет должен быть потрясен, услышав, как мужчина, более чем в три раза старше меня, так высоко хвалит меня, но я слышал точь-в-точь такие же слова так много раз, что комплимент бесследно исчезал из мыслей.
— Ценю поддержку, чувак, — ответил я. — У тебя есть мой номер в списке звонков. Просто пришли мне сообщение, чтобы напомнить, потому что я сейчас чертовски пьян и утром не вспомню ни слова из этого.
— Будет сделано, — ответил Пэдди. — И не хочу переступать черту, но ты хорошо избавился от этой девушки.
Я нахмурился, глядя на него, мысленно ломая голову над тем временем в истории, когда я был достаточно глуп, чтобы забрать ее с собой домой. Это единственный способ, которым таксист мог узнать.
В затуманенном сознании я смутно припоминал прошлогоднюю вечеринку во время каникул на Хэллоуин, когда Белла устроила грандиозную истерику возле паба, потому что я отказался отвезти ее домой на такси.
Это был один из последних раз, когда я был с ней.
— Тот, о котором говорил твой приятель, — объяснил он. — Она плохая новость для такого парня, как ты. — Постучав себя по виску, он добавил:
— Доверься старине Пэдди, парень. Такие девочки, как эта, любят только брать.
Он имел на это право.
Черт возьми.
Хьюи и Фели, пошатываясь, вышли из бара, таща за собой Гибси, который во всю глотку пел свою собственную версию песни The Blizzard «Поверь мне, я доктор».
Я покачал головой при виде него.
— Никто, — невнятно пробормотал я, подходя и принимая его вес от парней. — И я имею в виду, никто никогда не поверит, что ты врач, Гибс.
— Твоя будущая жена спасла меня сегодня от плохой ебаной киски, — невнятно произнес он. — Купи кольцо, парень. — положив руку мне на плечо, он добавил: — Шептун — хранитель.
Нахмурившись, я посмотрел на Хьюи, который в замешательстве уставился на меня.
— Сколько ты выпил, парень? — я спросил Гибси, когда боролся, чтобы удержать его на одном месте.
У него была привычка убегать, когда он был пьян.
— Хватит, — невнятно произнес Гибси, прежде чем снова ворваться в припев песни, топая ногами по тропинке для акцента.
— Да, да, ублюдок, — уговаривал я, почти неся его к такси. — Ты доктор.
— Без стандартов, — заявил он, подняв палец, прежде чем упасть на заднее сиденье автомобиля.
— Никогда не думал, что ты это сделал, — согласился я, забираясь рядом с ним, чтобы пристегнуть иджита.
— Как дела, Пэдди? — Гибси сделал паузу в середине песни, чтобы уточнить. — В поместье Кавана, — добавил он, прежде чем снова погрузиться в песню.
Чертов Гибси.
***
— Что за история у вас с Беллой? — Спросил Хьюи.
Мы сидели на крыльце дома, завершая вечер бутылкой ирландского виски.
Виски был ужасным способом закончить ночь, но он был очень нужен, поскольку последние три часа мы по очереди нянчились с Гибси и его неприятным рефлексом. Ублюдка вырвало по всей спальне для гостей, и в настоящее время его разместили в ванной на первом этаже, набросив сверху полдюжины полотенец.
К счастью, его желудок наконец был пуст, и он громко храпел.
Мы с Хьюи были единственными, кто еще не спал, а Патрик отключился на диване в гостиной, как только мы вернулись домой.
— Это не история, парень, — сказал я, перекатывая полупустой стакан между ладонями.
— Я полагаю, до тебя дошли слухи? — спросил он осторожным и слегка невнятным тоном.
Я тяжело выдохнул.
— Какой именно из всех?
— О ней и Кормаке?
— Не нужно слышать никаких слухов, чтобы знать, что там происходит, чувак, — проворчал я. — Видел это своими глазами сегодня вечером.
— Нет, — медленно сказал Хьюи. — Тот, где она пошла домой с Кормаком в ночь Святого Стефана, — поморщившись, он добавил: — И с тех пор каждые выходные.
— Нет, — невозмутимо ответил я. — Я не знал.
— Я бы сказал что-нибудь, но ты только что вышел из больницы. — тяжело вздохнул он. — Я не хотел, чтобы она мешала твоему выздоровлению.
— Не волнуйся об этом, — взбалтывая виски в своем стакане, я уставился на янтарную жидкость и признал правду, — У меня уже были подозрения задолго до этого.
— Да? — он выгнул бровь. — Почему ты ничего не сказал?
— Потому что я хотел спокойной жизни? — слабо проговорил, — я гребаный придурок, друг.
— Райан — придурок, — поправил Хьюи. — Ударил своего товарища по команде из-за девушки.
Слишком пьяный, чтобы притворяться бесстрастным или скрывать свои эмоции, я опустил голову и тяжело вздохнул.
— Я совершил ошибку с этой девушкой, Хьюи. — Поднеся бокал к губам, я залпом выпил оставшуюся янтарную жидкость, — Ошибка длиною в восемь месяцев.
— По крайней мере, ты вышел невредимым, Кэп, — протянув руку между нами, он схватил полупустую бутылку виски и снова наполнил свой стакан. — Возможно, это могло стать ошибкой на девять месяцев, — добавил он, протягивая мне бутылку. — С ценником от восемнадцати до пожизненного.
— Ты можешь сказать это снова, — пробормотал я в знак согласия беря
