Утро встретило непрекращающимся дождем, небо хмурилось и воздавало горожанам за долгие дни нехарактерной жары. Я распахнула окна, чтобы дышать стало легче – тяжелая плита с грудной клетки так никуда и не делась. Проверила телефон: новых сообщений не было. Я заставила себя умыться и приготовить завтрак, осилить смогла лишь половину яичницы – больше не лезло. Весь день я придумывала себе занятия: мыла плиту, стирала и гладила белье, сняла занавески. Докатилась до того, что протерла ножки у стола на кухне, но, как ни старалась, освободилась еще до ужина – много ли работы найдется в однокомнатной квартире без детей и животных? Долгий вечер опять скрасила телевизором – на этот раз мне досталось реалити-шоу про нерадивых отцов, а после уснула без задних ног, а главное – без мучительных размышлений под одеялом.
Новое утро приветствовало облаками и карканьем ворон. Дождь унялся, и в окна было приятно смотреть. Я решила, что пришла пора брать себя в руки, и позвонила Софье, попросила о встрече. Та удивилась, но разрешила приехать. Без сопровождения Ильи сначала пришлось спускаться в метро и ехать с пересадками, после – долго трястись на автобусе. К хорошему быстро привыкаешь: я успела забыть, каково это – наряду с обыкновенными гражданами пользоваться общественным транспортом. Времени на дорогу было жаль, будто мне было, куда его девать. Задачей максимум на ближайшее время стало: научиться вспоминать о Краснове легко и без дикой, ноющей боли в сердце. И не чаще одного раза в пятнадцать минут. Почему-то я была уверена, что если смогу самостоятельно разобраться в истории Миши, мне обязательно станет легче. Глупость, конечно. Но логика и женщина с разбитым сердцем так же далеки друг от друга, как моя квартира и Софьино жилище.
– Простите, что опять отвлекаю, – бубнила я стыдливо у той в коридоре, снимая босоножки.
– Ничего страшного, у меня как раз сегодня выходной, – заверила та своим странным басом, к которому я, наверное, никогда не привыкну. – А где же ваш друг?
– Он сегодня занят, – замялась я и чуть было не расплакалась.
60Тут же себя отругала. Не хватало еще разреветься ни с того, ни с сего прямо на глазах у Софьи, вот уж она точно подумает, что у меня кукушка поехала. Если бы могла, взбодрила бы себя освежающими шлепками по щекам. Эта мысль немного подняла настроение. На кухне у Софьи все было так же, как и в мой прошлый визит: тот же стол, раковина, прикрученная к стене, старая газовая плита и не удивлюсь, если советские, табуретки с круглыми, приделанными под небольшим наклоном, ножками.
– Чай будешь? – пробасила хозяйка. Я испуганно кивнула, и она поставила пузатый эмалированный чайник на газ.
Все-таки при поддержке Краснова я ощущала себя куда увереннее, да и инициатива в расследовании, как правило, исходила от него, мне же оставалось присутствовать и с умным видом наблюдать со стороны. Как легко мы верим в то, что ничем не обосновано, просто из-за необъяснимой внутренней нужды и собственного желания, а в итоге – сами же себя обманываем.
Так стоит ли винить кого-то, кроме себя, в том, что я с такой охотой принимала желаемое за действительное? По факту, Илья ничего мне не обещал, а то, что решил еще и скрасить свой досуг, спишем на комплимент моей внешности – все приятней, чем чувствовать себя непроходимой, наивной дурехой.
– Так чего явилась? – не очень-то приветливо поинтересовалась Софья.
Она уселась поверх табуретки и подперла щеку рукой.
– Мне не хотелось бы вас волновать, но, кажется, ваш сын тоже замешан в этой истории, – бесхитростно поведала я правду-матку, и, похоже, что зря.
Взгляд, которым полоснула меня Софья, не предвещал ничего хорошего.
– А ну повтори! – рокоча, потребовала она, я невольно съежилась и прочистила горло, после заблеяла:
– Ваш сын, он ведь работает, то есть работал в фирме «ИрмПласт»?
– И что с того? Ты Мишей своим занималась, вот про него и разнюхивай, нечего под моего Сережку копать, у парня и без тебя жизнь была не сахар! На Самойлова и его родственников мне плевать, но сына я трогать не позволю! Тем более какой-то пигалице! Да что ты вообще о жизни знаешь? Живешь, небось, как у Христа за пазухой, вот и маешься от безделья…
– Наоборот, Сережа может знать что-то, – затараторила я, боясь, как бы женщина в порыве праведного материнского гнева не спустила меня с лестницы. – Понимаете, в тот день, когда пропал Миша, вместе с ним пропала еще одна девушка как раз с той фирмы, где работал ваш сын. А ее труп недавно вытащили из Омута водолазы, сейчас идет опознание. Не могли они в одну и ту же деревню по-отдельности попасть, понимаете.
– Ну и при чем тут Сережа? – Софья сложила руки на могучей груди, но взирала на меня уже не так агрессивно.
– На первый взгляд ни при чем, – примирительно произнесла я. – Но он сын Самойлова, а тот совсем недавно его уволил, и, по-моему, это выглядит подозрительно. Пожалуйста, помогите мне поговорить с Сережей, – проникновенно закончила я.
– Никто его не увольнял, кому ты брешешь? Сережка сейчас в командировке, он мне звонил недавно.
– Вы уверены? – нахмурилась я. – Потому что в «ИрмПласте» все утверждают, что Плетнева несколько дней назад сняли с должности. Я сама туда ездила и лично разговаривала с сотрудниками…
Настал Софьин черед хмуриться.
– Ну, Самойлов, ну сучий выродок! – хлопнула себя по коленям женщина, поднялась на ноги и отправилась в коридор, не прекращая говорить: – Так и знала: не доведут его подачки до добра! Ведь жили же как-то без него, и еще бы столько прожили, так нет – объявился. Устроил Сережку с барского плеча начальником, а тот и рад. Еще бы, в его-то возрасте такая должность, все пацаны соседские зарплате обзавидовались. Кто бы только знал, как я устала их от нашего дома отваживать. Все ходили и ходили, то в долг просили, то погулять звали. Когда одни, когда с девахами… Вот нельзя нашему человеку в руки приличные деньги давать, не на пользу все это… – Софья вернулась из коридора, неся в руках видавший виды кнопочный телефон.
Щурясь, она тыкала кривоватым, широким пальцем в кнопки, потом поднесла трубку к уху.
61– Алло, – динамик старого телефона легко позволил мне распознать голос Самойлова.
– Олег, падла, где мой сын? – забасила встревоженная Софья.
– Софа, успокойся, – приказным тоном заговорил Самойлов. – С ним все в порядке. А будет меня слушаться, скоро сможет вернуться.
– Во что ты втянул мальчика, сволота? На работе говорят, что ты его уволил!
– С чего ты взяла? – напрягся Олег. – У тебя Ирка что ли? Гони ее в шею! Она из-за Мишки вконец рехнулась, ходит, все что-то вынюхивает. Не верь ей, слышишь, Софа? Я нашему сыну зла точно не желаю, а у нее от горя давно уже крыша поехала, она разорить меня пытается, даже конкурента моего к этому делу припрягла.
– Где Сережа? – перебила Софья, а я от облегчения прикрыла глаза.
