их как следует.
Хочется вытолкнуть их языком, но сопротивление лишь веселит Зоряна. Он довольно скалит зубы и достаёт пальцы.
– Расслабься, девочка, – он вновь трёт пальцами у меня между ног. – Красивые от тебя будут волчата. Не зря Вольшанские по тебе, все как один, с ума сошли. Смотри, ты уже течёшь. Давай, маленькая. Давай, моя звёздочка.
В комнате так натоплено или у меня жар? Страх сменяется желанием броситься на Зоряна и вцепиться ему в глотку. Отбрасываю его руку, но не успеваю даже приподняться с постели. Он наваливается сверху, упираясь членом между моих бёдер, и снова на его бородатом лице сияет довольная ухмылка.
– Хорошо, молодец! Продолжай злиться.
В момент, когда во мне просыпается волчица, страх отступает. Начинаю догадываться, ради чего затеян этот сексуальный марафон на берегах Енисея. В состоянии возбуждения я могу обернуться. Если буду злиться, это произойдёт ещё быстрее. Не хочу быть оборотнем. И, похоже, пока это не случилось, волки меня не тронут. С этого момента я бревно. Расслабляюсь и закрываю глаза. Из избушки на курьих ножках можно сбежать. Это не подвал. Не будет же этот козёл лапать меня до бесконечности. Впрочем, он далеко не козёл. Матёрый волчара. Уйти от него будет посложнее, чем от братьев Назара. Мальчики, милые, спасите меня, пожалуйста!
– Варя! Ва-ря! – Зорян проводит языком по моим губам, щекоча бородой. – Успокоилась?
– Да слезь ты с меня! – упираюсь кулаками ему в грудь. – Тяжёлый, как колода.
– Ладно, – Зорян переворачивается на спину. – Теперь ты меня поласкай, да будем спать.
– И без ласки нормально. Спокойной ночи!
Отвернуться мне Зорян не даёт. Хватает за шею и утыкает лицом в свой волосатый пах.
– Делала уже это, или учить нужно?
Смелость моя улетучивается. Но я не должна сейчас злить Зоряна.
– Не делала.
– Будем учить, – Зорян вскакивает с кровати и сдёргивает меня с неё на плетёный ковёр.
Этот ужас никогда не кончится. Стою на коленях, равнодушно разглядывая бордовую головку члена Зоряна и внушаю себе: «Я бревно, равнодушное и совершенно беззлобное».
– Оближи его, – приказывает Зорян, указывая глазами на своё естество.
С тоской посматриваю на зашторенное окно. Судя по коротким и узким занавескам, оно совсем маленькое.
– Оближи, – повторяет Зорян.
Пальцами одной руки он зарывается пальцами в мои волосы, а другой хватается за член и ведёт по моим губам. Возненавижу себя, если позволю Зоряну даже думать, что покорилась ему. Непроизвольный рык вырывается из моей глотки.
– Укусишь, отвезу обратно в подвал, – равнодушно роняет Зорян.
«Я спокойна, спокойна!», – уговариваю себя.
– Варя, пожалуйста! Не хочу насиловать тебя. Сделай всё сама.
– Я не хочу, – отворачиваю голову. Мне не нравится, как от Зоряна пахнет. Такой же вонючий, как его дочь.
– У тебя нет другого выхода. Ты будешь моей женой.
– Тогда ты выбрал странный способ представиться, – передёргиваю плечами, вспомнив свидание с волком.
– Милана привезла тебя после аварии и сунула в подвал. Готов извиниться перед тобой. У тебя отличная регенерация, кстати. – Зорян отпускает меня и садится на кровать. Он пожирает меня взглядом, и я решаю нащупать границы дозволенного.
– В туалет хочу.
– На улице. Пойдём покажу, – поднимается Зорян.
– Мне бы надеть что-нибудь, – озираюсь в поисках одежды.
– Там не так холодно, – пожимает Зорян плечами. – А стесняться здесь некого. Мы вдвоём в лесу. И никого вокруг на сотню километров.
– Ты похитил меня… Это преступление! Тебя посадят!
– Да прекрати ты чепуху молоть. Обернёшься, я тебя повяжу, потом сама не захочешь никуда уходить.
– Что значит повяжешь? Верёвками, что ли?
– Смешная ты, – протягивает Зорян руку. – У меня есть путы посерьёзнее. Вставай.
Глава 28
Варя
Авария разделила жизнь на «до» и «после». По словам Зоряна, Орлов погиб, а я выжила лишь благодаря волчьей регенерации. Что это такое я поняла, вспомнив заживающие на глазах раны Назара и Богдана. Молю небеса дать мне снова увидеться с ними. Дни сменяют ночи, но решение не приходит. Бежать боюсь. На второй день после моего пробуждения появился медведь. Зорян прогнал его рыком, но я теперь боюсь отходить дальше крыльца. В туалет бегу опрометью. Хлипкое сооружение с дыркой в деревянном ящике не спасает от диких зверей. Хотя это единственное место, где Зорян не донимает меня разговорами.
Незаметно делаю ножом зарубки на стене сруба, возле крыльца. Сегодня утром поставила седьмую. В отражении осколка зеркала с потрескавшейся амальгамой углядела у себя несколько седых волос. Зорян в полночь оборачивается волком, и всякий раз я умираю от страха. Мне противен этот тип в любом обличье. Он играет со мной то в мужа и жену, то в волчью стаю. К счастью, не может пока «повязать». Я, по его мнению, чистокровная, но бракованная самка. После того, как я рожу от него, мне придётся родить ещё и от его сыновей. От этих разговоров меня мутит, поэтому даже радуюсь, когда Зорян оборачивается. Единственный минус – волчьи ласки. Кажется, я насквозь пропиталась вонючей слюной. Чем настойчивее больше Зорян пытается пробудить во мне истинную сущность, тем больше мне хочется остаться человеком.
Провожу ладонью по зарубкам. Шершавая поверхность дерева сруба царапает кожу. Хруст веток за спиной, и я, выронив нож, бросаюсь к двери. Вбегаю в избу, и задвигаю щеколду. Холодный пот течёт по спине, а горячие слёзы обжигают щёки. Судя по возне на крыльце, мохнатый демон принимает человеческий облик. Окрик Зоряна, как удар хлыста.
– Варя, открой!
Нехотя впускаю. Нагота Зоряна меня раздражает. Мне он позволил ходить в его футболке.
– Там заяц на крыльце. – Зорян черпает ковшом воду из ведра и жадно пьёт. – Обдерёшь шкуру и выпотрошишь сама. Я прилягу. Устал.
– Лапы ломит и хвост отваливается? – прищуриваюсь я презрительно. – Зачем тогда молодую жену берёшь? Не прикоснусь к несчастному. Я вообще мясо не люблю.
Зорян толкает меня к стене и запускает руку мне под футболку.
– А я люблю мясо. Молодое, сочное. Не хочешь готовить? Изволь. Обслужишь меня, и я приготовлю лопоухого сам.
– Ненавижу тебя, – шепчу ему в рот, но знаю, что проиграю снова.
– Поэтому течёшь? – Зорян трогает меня между ног. – Зимой гон начнётся, сама подставляться будешь.
– Это физиология, – отворачиваю голову.
– А мне твоя душа не нужна, – Зорян надавливает мне на плечи, понуждая опуститься на колени. Гладит меня по волосам. – Открой рот и высуни язык…
Шум мотора мы слышим одновременно. Встречаемся взглядами.
– Не радуйся, – усмехается Зорян и стягивает со спинки стула спортивные штаны. – Это мои сыновья или Милана.
Радуюсь, что удалось избежать утреннего вторжения. Ненавижу кислый вкус Зоряна. Но
