этим поделать.
И мне бы держаться от него подальше, но Громов буквально не давал мне проходу! А после вчерашнего грубо посылать его на хутор за бабочками было даже стыдно…
Я не сразу сообразила, что Софья Антоновна выдала нам задачи для самостоятельной работы и отчалила из кабинета в неизвестном направлении.
Сидела и смотрела в стену, прокручивая в голове наши рандеву с Гением.
— Лиля, — позвал меня Артур, обернувшись через плечо, — все в порядке?
— Угу, — кивнула я.
— Точно? — Багров нахмурил брови.
— Точно, — заверила я и даже кивнула пару раз для правдоподобности.
Артур еще пару мгновений буравил меня взглядом, пожал плечами, отвернулся и сосредоточился на заданиях.
Я тоже попыталась, но мозг не желал выдавать воспоминания, связанные с финансовым правом. А вот образ Громова выдавал без запроса!
Спустя пятнадцать минут бесплодных попыток хоть что-то написать я отбросила ручку в сторону и глубоко вздохнула.
Артур снова обернулся и положил на мою парту исписанный корявым почерком лист.
— Что это? — не поняла я.
— Твое задание, — подмигнул Багров. — Привет от Жеки.
— Ты… Да ты… А он… Вы сговорились? — я не сразу нашлась с ответом.
— Друг просил присмотреть, помочь, если нужно. Вижу — нужно.
— Ты мне обещал помочь и избавить от маньяка, — напомнила я.
— Он не маньяк, — возразил Артур, — он отличный парень. Переписывай, скоро пара кончится.
И отвернулся, оставляя меня подбирать со столешницы собственную челюсть.
Вот что мне теперь с этим заботливым опером делать, учитывая, что в моем окружении как минимум семь лазутчиков врага! Хоть к Соне с Мариной иди и жалуйся, пусть воспитательную беседу проведут, что ли?! Сонечка так вообще этой семеркой управляет одной левой…
Вздохнула и решила, что все к лучшему: хорошие оценки сами себя не получат и нужно пользоваться моментом, потому что моя голова соображать отказывалась.
— Спасибо, — от души поблагодарила я Багрова.
Он быстро обернулся, подмигнул и снова сосредоточился на своих записях.
Переписала все, что мне дал Артур, успев как раз к концу пары. Сдала работу и поспешила на последнюю пару.
Лекцию писала на автомате, без конца кусая губы так, что к концу занятия дня они припухли и горели.
Попрощавшись с приятельницами, я забежала в библиотеку, где взяла нужную мне книгу по уголовному праву, потому что в понедельник Руслан Евгеньевич вернется из командировки и спуску не даст никому.
Мысль об «уголовнике» как-то плавно перетекла к Полине. Нужно будет вечером ей позвонить, посоветоваться и излить душу. Хотя подруге и самой несладко. Наш «уголовник» был очень явно к ней неравнодушен, да и сама Поля тоже кривовато дышала в его сторону, хотя оба делали вид, что у них взаимная ненависть.
Но со стороны виднее!
Я выдохнула, улыбнулась, предвкушая, что завтра, наконец, высплюсь. Единственный выходной я планировала провести дома, в постели, в обнимку с учебниками.
Я вышла на улицу, сделала шаг и остановилась. Гений Громов стоял у лестницы, ведущей в главный корпус в компании Артура, Назара и Аникея.
Как всегда, самоуверенный, непрошибаемый и вальяжный. На носу Чингачгука были темные очки, придавая капитану загадочности. Он расслабленно крутил на пальце ключи от машины, внимательно слушая, что ему говорил Артур, и широко улыбался.
Я заметила, что на эту четверку обращают внимание проходящие мимо девицы. Тестостерон в радиусе пары метров буквально зашкаливал, и некоторые дамочки с тонкой душевной организацией смотрели на картину «четыре супермачо» приоткрыв рты.
Задрав подбородок повыше, я медленно спускалась, стараясь не обращать внимания на то, что сердце как-то неровно стучит. Нервно.
Громов, словно почувствовав мое присутствие, обернулся. Его ноздри хищно раздулись, кадык дернулся, а Гений замолчал, корпусом разворачиваясь ко мне. Опустил очки на кончик носа и пожирал взглядом голубых глаз.
Стало неуютно.
Я замедлила шаг, но расстояние между нами неумолимо сокращалось. Наконец я поравнялась с парнями. В тот день я предпочла каблукам кроссовки и джинсы. В компании четверых спортсменов, которых природа не обделила ростом, я казалась себе даже слишком маленькой. Приходилось задирать голову, чтобы посмотреть им в лицо.
— Привет, Цветочек! — хрипло подмигнул мне Громов.
— Доброго полудня, — согласилась я.
Евгений вдруг протянул руку, коснулся кончиками пальцев моего подбородка и провел большим пальцем по губам. Искусанным и припухшим. Нахмурился, его глаза потемнели, а я забыла сделать вдох.
Пришла в себя довольно быстро. Схватила его за запястье, отвела в сторону и грозно прошипела:
— Ты что здесь делаешь?
— За тобой приехал, — сглотнув, выдавил Жека.
— Мог бы и в машине за воротами подождать, — пробурчала я, — вдруг нас увидят!
— Пельмешка, — нахмурился Гений, — а тебя беспокоит, что нас кто-то конкретный увидит, или ты в принципе скрытная?
Он сжал зубы и обжег меня взглядом, снова уставившись на мои губы.
— Неважно, — отмахнулась я, только в тот момент заметив, что тройка боксеров ушла по-английски.
— Угу, — кивнул своим мыслям Гений.
А потом нагло обнял за талию, притянул к себе, свободной рукой снова надевая очки, и повел к воротам.
— Отпусти! — потребовала я, но вырваться из медвежьих объятий не получилось.
— Не могу, Цветочек, — легко повел он плечами, — соскучился по тебе.
Евгений крутил головой по сторонам, а я возмущенно сопела, цепляясь за его ладонь, по-хозяйски лежащей на моей талии.
— Громов, не хами! — потребовала я.
— Не буду, — покорно согласился он, но руку не убрал.
Мы так и дошли до его машины в обнимку. Жека подвел меня к пассажирской двери, щелкнул брелоком сигнализации и протянул руку, чтобы открыть дверь передо мной.
Я решила, что это мой шанс выиграть спор, схватила его за запястье и отработанным движением… Сама оказалась прижатой лицом к кузову, а Гений встал вплотную — прижавшись ко мне и легко удерживая мою руку за спиной.
— Как ты это сделал? — восхитилась я.
Он был слишком близко.
Наклонился, осторожно заправил мне волосы за ухо и горячо прошептал, вызывая мурашки по всему телу:
— Научить?
— Да! — прошептала я.
И зачем-то повернула голову в его сторону. Наши взгляды встретились, лица оказались на одном уровне, дыхание сбилось, а губы Гения на одно мгновение прикоснулись к моим.
Он быстро отстранился, отпустил мою руку и молча открыл пассажирскую дверь. Я залилась краской и на секунду подняла глаза, успев заметить,
