Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Утратив нить беседы, косари помолчали в ожидании кальяна. Вокруг сидела довольно разношёрстная публика: тут были и хиппи семидесятых, и бизнесмены в костюмах от Гуччи, и дряхлые старики (по привычке катавшиеся в инвалидных колясках). Заведение простое, без изысков, лишь на стенах большие чёрно-белые фотографии из «Привидения», и на особой красной табличке – автограф Патрика Свэйзи, лично посетившего кафе после похорон. Дым стоял коромыслом, делая зрелище отчасти апокалиптичным: призраки в дыму, либо дым с привидениями – произнести-то тяжко, не то что представить.
Официант-турок поставил в разных углах столика два кальяна с перцем чили.
– Хреново, – вздохнул Иван. – Пивка бы, а? Ноль удовольствий, когда сдохнешь.
– А мои семьдесят девственниц где? – махнул рукой Ваха. – Говори, чего хотел.
Скинхед затянулся жгучим дымом и перегнулся через столик.
– Морду тебе я разбить бы хотел, – мечтательно сообщил он. – Не поверишь, так хочется рыло твоё начистить, ну как пенок от варенья в детстве! А на деле, мля, я даже плюнуть не могу, и на душе кошки скребут. Только счастья и осталось, что хачем назвать.
– А думаешь, мне легко? – вскинулся Ваха. – Тебя ж, суку – ни взорвёшь, ни зарежешь!
Он также вдохнул дым – с полным остервенением.
– Мож, лучшие времена скоро наступят, – осклабился Иван. – Короче, слушай сюда. Мне сорока на хвосте новость принесла, а потрепаться не с кем. Друганов в Небоскрёбе не встретил: кто умер, тот, похоже, в Бездне плавает. Скорефанился я тут с секретаршей Мака… Микки… Маккия… Тоже видать, хач, без стакана фамилию не выговоришь: в общем, мужик – директор всего Небоскрёба, правая рука Смертыча. А секретутка из телефонисток вермахта – клёвая тёлка, в сорок первом замёрзла насмерть под Ленинградом… Вместе уже курить ходили… Ух я бы её в углу прижал – тяжёлый вздох… если б только мог, блядь. И Марта мне проговорилась: сегодня к Маку приходил один хмырь – странный, в клоунской маске. Трепались они хрен знает о чём, – но Мак после этого базара выполз в коридор весь белый. Ты видел, чтобы привидение бледнело? По конторе поползли слухи… мол, клоун – это и есть Мастер. Самый главный чувак, создавший Землю, всякие разные звёзды и всю, мать её, нашу Вселенную. Демиург.
– Кто?! – вытаращил глаза чеченец.
– Википедию почитай, блин. Творец всего, включая птиц и этих… кроликов.
Ваха в панике затянулся красноватым дымом.
– Аллах?
– У тя мысли в ином направлении, кроме мечеть-овца-кинжал, работают? Не знаю. Может, Аллах, может, Иисус, может, Будда… Да хоть бы Ярило. Факт, что он ВЕРНУЛСЯ. Смекаешь, Смертыч сразу из офиса пропал? Может, его уволили или там чё похуже…
Чеченец закрыл глаза, шепча молитву.
– Это Аллах, – сказал он железобетонным тоном. – Больше некому.
– Хорошо, – скрипнул зубами скинхед. – Я мёртв, и мне по барабану. Раскинь мозгами: если это Страшный Суд, Демиург всех построит и начнёт разбирать – того в рай, этого в ад. А мне здесь пока тепло, светло, и мухи не кусают. В Бездну я не хочу. Может, там толпой тусят гурии в бикини, а может, жуткая шизоидная хрень вроде чертей и ведьм.
– Там гурии… – заявил Ваха с видом, не допускающим возражений.
Скинхед схватился за голову.
– Вот какого лешего я тебя позвал? Мог бы и с зеркалом побазарить. И тя не колышет, что щас загробный мир вверх тормашками перевернут?
– А разве плохо? – возразил чеченец. – Вдруг перемены к лучшему?
Иван отодвинулся от кальяна и захохотал на всё кафе.
– Ага-ага! Всем хачикам по ходу раздадут гражданство и паспорта от Евросоюза, и вы вокруг Небоскрёба минаретов понастроите. Здесь ващет загробный мир, а не Франция с Норвегией. Если Демиург упал с проверкой, как снег на голову, – хорошего не жди. Ты прикинь, сколько в нашем мире накосячили со времён его создания! Хрен знает, я не хочу на эту тему кумекать, но у меня такая мысля, что… Короче, Смертыч не вернётся.
Кальян не то что забулькал – затрясся, как трамвай.
– Ты неправильные слова говоришь, – потряс пальцем Ваха. – Как без Смерти? Без Смерти совсем нельзя. Если люди на Земле умирать перестанут, толкучка начнётся, как в Китае. Клянусь Аллахом, в вашем паршивом метро и то так давят, что кости трещат.
– Не нравится метро – на ишаках езди, – лениво огрызнулся Иван, разглядывая фотографию Свэйзи. – Тебя к нам в гости не звали. Но скандировать «Загробный мир для русских!» я щас не буду, слишком уж двусмысленно. Чувак, Демиург пришёл сюда не тупо орать: «а-а-а, грёбаный стыд!» и каждую секунду фейспалмиться. Он всё будет менять. В одном ты прав – если люди прекратят дохнуть, тогда пипец. Сожрут всех коров, съедят все огурцы, чё там ещё… И друг за друга примутся, как в фильмах про зомбаков. А я зомби-апокалипсис не заказывал. У меня мама осталась, сестрёнка маленькая.
Ваха заёрзал на месте, стараясь не смотреть скинхеду в призрачные глаза.
– У меня самого два брата. На жалость давишь? Ты меня не пожалел.
– И правильно сделал, – охотно признал Иван. – Вы ж быстрее нас плодитесь. А ты чё, думал, мы с тобой в конце базара обнимемся, прослезимся и к потолку ударит фонтан политкорректности? На хер. Я тебя позвал на перекур потому, что добру со злом иногда тоже надо объединяться – против большего зла. Демиург проблемы принесёт, увидишь.
Ваха внезапно подался вперёд:
– И что ты предлагаешь?
– Сопротивление. Если Смертыч объявит забастовку косарей, я на его стороне.
Чеченца передёрнуло.
– Тебе чили в кальян пересыпали?! Аллах узнает…
– И чё? Поразит меня молнией? Я уже труп. В общем, хватит рассусоливать: я сказал, а ты слышал. По коням, нам душу принимать. Мне на мобилу sms-рассылка пришла от центра оповещения – на Литейном через пять минут машина нищего собьёт.
Чеченец вышел первым и остановился на крыльце. Вскоре вылетел призрак скинхеда.
– Блин, я думал, ты уже ноги в руки взял. Сматываемся, пока не спалили!
– Ты не заплатил?! – в ужасе понял Ваха.
– Конечно. Кто мне и чё сделает в загробном мире? Я удивляюсь, почему другие привидения кальянщиков не кидают. В ментуру ж не позвонят, в тюрягу не упекут.
…Оба скрылись в заснеженном переулке. Навстречу, цокая мёртвыми копытами по призрачному асфальту, выехала «тройка». Лошадей арендовал один из «временных» – настоящих олигархов, имевших в активе целые годы отдыха и сотни задолжавших ему косарей. Как водится у «простопривиденья» (загробный аналог простонародья), заговорщики наградили седока парой ненавидящих взглядов. А тот сделал вид, будто ничего не заметил.
Перец покалывал губы. Ощущения медленно исчезали.
Глава 3
Арт-хаус
(Тисвиль, Демократическая Республика Конго) …Жрец, невнятно бормоча, склонился до земли. Старческое лицо было разрисовано белыми полосами вдоль и поперёк, на затылке колыхался столь внушительный пучок вороньих перьев, что я на секунду задумался: сколько же ворон упокоилось в этой братской могиле? Души воинов, ударив оземь копьями, встали на колени, их женщины простёрли ко мне руки. Радуя слух, раздался чарующий грохот ритуальных барабанов.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
