судьбы.
Если подобрать формулу жизни и успеха в моем отдельно взятом случае, то она бы выглядела так: «Высшие силы. Судьба. Президент».
И действительно, без мистики в моем случае не обошлось. В ночь на 10 октября мне приснился сон, которым я поделился с друзьями по заключению, причем с самого утра. Если вкратце, то в нем я вместе с Александром Григорьевичем горячо обсуждал Конституцию страны. Он толкал меня в бок: «Юра, послушай же внимательно. Юра, не отвлекайся…», а я сидел и вносил карандашом правки прямо в красную книжечку.
На мое ироничное высказывание «приснится же такое» Шаблинский неожиданно очень серьезно сказал: «Чувствую, Юрка, этот твой сон в руку. Что-то обязательно произойдет, сто процентов». Прошло несколько часов. И вдруг, по всем законам жанра, дверь нашей камеры распахнулась. Бледный конвоир осипшим голосом вызвал меня на следственные действия.
В завершение этой главы хочется еще раз поблагодарить этого реально крутого профессионала отечественных масс-медиа, одной программой пусть не полностью успокоившего ситуацию в стране, но изменившего ее к лучшему.
Марков ведь дал уникальную возможность многим людям, которые придерживались протестных мыслей и взглядов, посмотреть на обратную сторону медали, на перспективу из-за собственного эгоизма потерять страну, независимость, мир и спокойствие. Многие тогда говорили, что у них буквально открылись глаза после просмотра нашего интервью.
Глава пятнадцатая. «Конституция на улицах не пишется. Вот и думаю, не съездить ли в тюрьму»
Поначалу ничто не предвещало, что этот день станет каким-то особенным. Внешне – абсолютно обычный выход заключенного к следователю, пусть и в субботу. Через «ласточку», усиленный обыск, наручники… Правда, повели меня почему-то не вверх, а вниз, в подвал, в красную комнату, обитую дерматином соответствующего цвета. В голову пришли «веселые мысли»: а не здесь ли приводятся в исполнение расстрельные приговоры? Ничего себе дал интервью, вот это эффект. Просто бомба.
Сидеть там было негде. Предоставлялось сделать самостоятельный выбор: либо стоять, переминаясь с ноги на ногу, либо валяться на красных, как и стены, матах. По ощущениям, прошла пара часов. Наконец через внутренний дворик меня ввели в приземистое административное помещение, которое находится у самых ворот СИЗО КГБ.
Завели в комнату, и вот он, сюрприз. В ней уже находились все главные заговорщики страны: отец и сын Бабарико, Виталий Шкляров и Илья Салей, Сергей Тихановский и Лилия Власова, а также двое проходивших по «белгазпромовскому делу» – Сергей Добролет и Кирилл Бадей. Плюс еще несколько человек, засветившихся в качестве ниспровергателей основ государства: юрист Максим Знак, предприниматель Александр Василевич, айтишник Дмитрий Рабцевич.
И да, все замерли в немой сцене, хотя тут был отнюдь не «Ревизор». В гоголевской пьесе на этой сцене все заканчивалось. Так сказать, открытый финал. А здесь только начиналось.
Поздоровались друг с другом мы достаточно сухо, кивком головы, ведь по протоколу руки нужно было держать за спиной. И продолжили ждать чего-то непонятного. Никто не знал, зачем нас собрали, и ощущения, что это так уж здорово, не было. У меня не было возможности и желания рассказывать им про вещий сон и предсказуемо нарываться на грубость.
Колесникова потом рассказывала байки, как она героически отказалась от встречи. Вранье. Ее просто не пригласили.
Атмосфера на встрече была какая-то странная. После нескольких месяцев пребывания в камерах все были рады перемене мест и обстановки, разве что Тихановский суетился и шипел что-то злобное.
Те же, входит президент
И тут в комнату стремительно вошел Лукашенко. Тишина настала звенящая. Он спокойно поздоровался и предложил всем присесть за большой круглый стол. Президента сопровождали несколько человек: сын Николай, пресс-секретарь Наталья Эйсмонт, начальник президентской службы безопасности Дмитрий Шахраев и еще один охранник.
Я оказался в итоге по правую руку от президента. Слева от него расположился еще один известный фигурант августовских событий – директор ИТ-компании PandaDoc Дмитрий Рабцевич.
Сказать, что аудитория была удивлена такой встречей, – не сказать ничего. Челюсти на мгновение так или иначе отвисли у всех, и это не фигура речи. Однако все быстро встало на место. Никто тогда не оперировал терминами «историческая, судьбоносная встреча». Просто было интересно: что будет дальше, чего ждать-то?
Это нескромно с моей стороны (хотя, как известно, скромность – второе имя неизвестности, да и данная информация давно и широко растиражирована), но Лукашенко в самом начале заявил примерно следующее: «Я сюда пришел ради Юры. Если бы не он, то и меня здесь не было бы». Оказывается, президент был чрезвычайно впечатлен моим интервью, данным накануне Марату Маркову, после чего принял решение поехать в СИЗО.
Что-то по итогам встречи 10 октября появилось на белорусском ТВ и в соцсетях, в репортажах государственных, а потом и негосударственных печатных и электронных СМИ. Но мне тоже есть что сказать.
Развивая свой посыл, персонально обращенный к одному участнику встречи, президент тут же обобщил ситуацию, сказав: «Вначале я хочу ознакомиться с вашей позицией и понять, почему все это произошло в нашей стране и что нужно сделать в первую очередь сейчас, чтобы в корне изменить ситуацию, успокоить общество, не допустить развала государства».
Это прозвучало впечатляюще. Да, потом «змагары» всех мастей глубокомысленно вещали, что Лукашенко своим приездом в СИЗО КГБ продемонстрировал собственную слабость. Чушь.
Только очень серьезный, сильный политик мог приехать к своим политическим оппонентам практически без охраны и сесть с ними за стол переговоров. Его слова о том, что нас хотят выслушать и вместе разобраться в возникшей проблеме, подкупили бы самых заклятых политических врагов.
Он предложил высказаться нам по очереди. Однако перед тем как всех выслушать, он подчеркнул еще один момент. По словам Лукашенко, к началу 2020 года ему удалось выстроить четкую многовекторную политику взаимодействия белорусского государства практически со всем миром. Произошел выход на новый уровень в отношениях с Америкой, что красноречиво подтвердил визит госсекретаря США Майка Помпео в нашу страну. Динамично и гармонично развивался экспорт отечественной продукции в Россию, страны дальней дуги, Евросоюз и азиатские государства, в первую очередь в Китай.
«Понимаете ли вы, что “благодаря” вам мы сегодня теряем гибкость и попадаем в зависимость только от одного направления? – задал президент всем участникам один вопрос, отнюдь не риторический. – И это крайне неприятный момент по итогам безобразия, участниками которого вы стали. Хотелось бы услышать от вас, что я делал не так и почему так случилось. Наконец, как мы можем исправить ситуацию, на ваш взгляд?»
Президент взял бумагу, карандаш и приготовился слушать, делая заметки в случае необходимости. И вот тут началось что-то удивительное.
Такие шансы
