class="p1">Кириллов купил три булки, рассчитался и пошел к управляющему. Разговоры в магазине взбудоражили его. Злоба на Николаева закипала с новой силой. «Хотя бы еще один день, всего один день поискать оленей на вертолете. За три дня холостых облетов сколько совхозных денег пустили на ветер. Обидно… Теперь он замахнулся на баранов. Не-ет, я так не оставлю. Найдем на него управу…»
Кириллов подробно рассказал управляющему об увиденном на опушке леса. Тот долго сидел молча, разминая пальцами папиросу.
— Что будем делать? — спросил наконец.
— Составим акт — и к прокурору.
— А может, сначала в охотобщество, а? Как ты думаешь?
— Я своего мнения не меняю, — Кириллов открыто посмотрел на Адитова.
Тот ничего не сказал, подумал: «Пока молод, рубит сплеча, жизнь еще не обломала».
Открылась дверь, вошел председатель сельсовета Степан Николаевич Романов.
— Олени так и не найдены? — спросил он, протягивая пухлую ладонь Кириллову. Адитову он руку не подал: утром виделись.
— Не найдены, — сердито буркнул Кириллов.
— Почему? — председатель пристально посмотрел на Аркадия.
— Почему? Кто-то переживает за потерянных оленей, а кто-то браконьерствует… — еще более раздражаясь, ответил он.
— Плохо, конечно, что потери не найдены, — сказал Романов, приглаживая коротко, под ежик стриженные волосы. Он, казалось, не слышал слов Кириллова.
— В данный момент я меньше всего думаю об оленях, — вступил в разговор Адитов.
— Это плохо, Мэтин Петрович. Скоро конец года, а план срывается, — Романов исподлобья взглянул на управляющего. — Как будем выкручиваться?
— У нас в запасе еще двадцать дней, — Адитов вытащил «Беломор», закурил, сизый дымок потянулся вверх.
— Придется вам обоим отвечать за срыв плана, — жестко проговорил Романов. — Пощады не ждите!
— Нечего пугать, мы не дети. Надо будет — ответим, — небрежно бросил Кириллов.
— Если волки не затравили, оленей найдем… — начал было Адитов, но Романов его перебил:
— Что-то слишком долго резину тянете. «Если, если…» Где они, ваши олени?
— Олени пока подождут.
— Вот как?! — удивленно поднял брови Романов.
— Не найдем к концу года, тогда суди нас, вызывай на исполком. Это твое право. А сейчас ты как председатель обязан разобраться с этим вертолетом, — раздраженно заговорил Адитов.
— Вертолет не мой. Он прилетел по заказу совхоза, хотите — разбирайтесь сами.
— Вот и разбираемся. С помощью вертолета совершено преступление, — выпалил Кириллов.
— Какое преступление? О чем вы? Не сумели с летчиками договориться, так это ваше дело. Меня не впутывайте.
— С вертолета убили шесть баранов.
— И все? — усмехнулся Романов, и усмешка эта означала, что он не придает особого значения случившемуся. Николаев уже побывал у него и слезно просил помочь заткнуть рот зоотехнику.
— Смеяться тут нечего, Степан Николаевич! — возмутился Кириллов.
— А что мне, плакать, что ли?
— Так ведь дело-то не простое, — сказал Адитов.
— Вы что, первый день на свете живете? Что такое шесть баранов? — Романов переводил взгляд с одного на другого. — Разве сами вы никогда не охотились на этих самых баранов?
— С вертолета? Нет.
— А я вот охоту люблю, — Романов словно не слышал про вертолет.
Да, он любил охоту. Охотился один. Возвращался домой непременно или поздно вечером, или ночью. Издалека был слышен скрип полозьев тяжело нагруженных нарт. Но наутро никаких следов охоты на его дворе уже не было. Везде порядок. Только пустые нарты лежат на боку. Конечно, люди интересовались, с чем вернулся, что увидел. Он говорил, что ничего не добыл, зря ездил. Но от людских глаз не скроешься: кто-то заметил, как весной Романовы за обедом ели жирную баранину. А ведь все знают, что весной у снежных баранов кожа да кости.
— Кто поверит, что вы сами никогда не охотились на баранов? — не отступал Романов.
— Нечего сравнивать травлю с вертолета с обычной охотой, — разгорячился Кириллов.
— Но нельзя же и делать из мухи слона.
— Тогда что ты предлагаешь, Степан Николаевич? — Адитов выпускал изо рта колечки сизого дыма, слегка откинув голову назад. Колечки цепочкой поднимались выше, выше, потом постепенно рассеивались.
— Вызовем товарищей, поговорим, снимем с них стружку.
— И только? — спросил управляющий.
— На первый случай хватит этой меры. Не выносить же сор из избы.
— Нет. Я не согласен! — Кириллов вскочил. Глаза у него поблескивали.
— Ты что? Не меня ли подозреваешь? — Романову стало не по себе от пронзительного взгляда Кириллова.
— Я не согласен! Их надо привлечь к ответу!
— Я не спрашиваю, согласен ты или нет. В конце концов, только исполком может решить этот вопрос, — жестко заключил Романов.
— Если исполком не примет мер, я обращусь в партком, в райком партии, — сказал Кириллов.
Романов ничего не ответил. Только резанул взглядом строптивого зоотехника и вышел, с силой хлопнул дверью.
12
— Добрый вечер, — Масюк подошел к столу и крепко пожал обоим руки. — Не улетели вот… поговорить надо.
— Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо, — пилот сел, снял ушанку с большой металлической кокардой и положил рядом на свободный стул. Пальцами слегка подправил вьющиеся серебристые волосы.
— По какому делу пришли ко мне, Петр Васильевич? — управляющий и виду, не подал, что знает о происшествии. Масюк виновато скользнул взглядом в сторону Кириллова.
— Да вот получилось как-то не так у нас, — замялся пилот. Его красное лицо напряглось.
— Да, мы знаем об этом, — буднично ответил Адитов, опять доставая папиросу. — Закуривайте, Петр Васильевич, — и протянул Масюку «Беломор».
— Спасибо, — Масюк вытащил из пачки папиросу. Его длинные пальцы едва заметно вздрагивали, выдавая волнение. — Как-то неудобно, Мэтин Петрович, — после длинной затяжки глухо проговорил он.
— Неудобно стало, когда с поличным поймали, за руку схватили, да? — не выдержал Кириллов.
— Подожди, Аркадий, не горячись, — морщась, махнул рукой Адитов.
— Поймите меня правильно, я, честное слово, не хотел этого, — Масюк развел руками.
— Как вы доложите своему руководству об итогах облета? — спросил Адитов.
— Три дня мы честно отлетали…
— Но олени не найдены. Стало быть, вы не выполнили своей задачи.
— В горах все время висел туман, мела поземка, видимость была минимальная, — ответил Масюк.
— Положение усугубилось после сегодняшнего происшествия, — заметил Адитов.
— Это преступление, — Кириллов встал и нервно зашагал по кабинету. — Олени не найдены, государственные деньги выброшены на ветер. И тут еще отстрел баранов!
— Да, он прав, — Адитов кивнул в сторону Аркадия, — отстрел баранов с вертолета — это преступление.
Масюк молчал.
— Снежные бараны занесены в Красную книгу. Вы знаете об этом или нет? — Кириллов вновь закипел.
— Да поймите, не нужны мне эти бараны, — Масюк приложил руку к груди.
— Тогда зачем охотились? И кому они нужны?
— У нас и в мыслях сначала не было…
— И вдруг пришло такое желание? — ехидно спросил Кириллов.
— Зачем только я поддался уговорам Николаева, — сокрушался Масюк, а про себя подумал: «Как он
