Книга Аббатиса - Лорен Грофф

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59

хоть кусочек ягнятины с мятой, но, увы, как всегда, труды мои останутся без награды. Пожалуй, мы можем продать самый дальний надел, подумав, говорит Тильда, он довольно большой, за него как раз столько и дадут. Не глупи, отвечает Мари, не глядя на приорессу, земля – это власть, у религиозной женщины власти меньше, чем у кого бы то ни было, и будет безумием продавать власть, которую они так медленно и мучительно накопили в этом мире. Слова Мари так непривычно жестоки, что разят Тильду, точно кулаком по уху.

Мари размышляет, встает, находит посох аббатисы Эммы и ее предшественниц, он с рогом и тонкой серебряной филигранью, быть может, его купит какая-нибудь благотворительница и подарит его другой, меньшей обители. Тильда провожает посох грустным взором. Мари замечает ее выражение и, потрясенная до глубины души, осознает, что в приорессе живет надежда когда-нибудь стать аббатисой. Тяжелый посох, принадлежащий Мари, разумеется, Тильде не удержать, слишком слабые руки. Из часовни Мари забирает недавний подарок семьи крестоносцев, локоть святой Анны, он хранится в миниатюрном реликварии в форме собора, инкрустированном блестящим ониксом и халцедоном. Поняв, что мощи увезут из аббатства, Года пускает слезу, она подолгу коленопреклоненно молилась святой, матери величайшей всеобщей матери. Но и этого не достанет на их долю выкупа, и Мари лезет в сундук, с которым давным-давно приехала в обитель, сундук опустел, в нем осталось лишь старинное византийское кольцо из гиацинта[32], принадлежавшее ее бабке. Мари оно налезает лишь на кончик мизинца. Надевая это кольцо, она видит, как золотистые птицы порхают над полем, видит мощную реку и крепкую седую женщину, лица не разглядеть, слышен только ласковый голос: бабка. В горле Мари встает ком, и никак его не проглотить.

Она поедет в Лондон одна, так быстрее, ведь ей отдыхать не нужно, а если попадет в засаду, с легкостью вступит в бой, да и никто, как она, не сумеет получить нужную цену. Мари до рассвета садится на лошадь, та стонет негромко, крепись, упрекает ее хозяйка, придется тебе потрудиться. Лошадь бодрится, бьет копытами по земле. Они мчатся во весь опор: из любого, кто сложением послабей аббатисы, такой аллюр вытряс бы душу.

В сельской местности Мари знают, великаншу-аббатису, унаследованное ею волшебство и сияние, сообщенное ей Пресвятой Девой: завидев Мари, крестьяне в полях падают на колени и в страхе склоняют головы.

Но Мари представляется, что чем дальше она от обители, тем слабее ее власть. Письма ее влияют на сильнейших христианского мира, для простолюдинов же за пределами ее владений она всего лишь огромная монахиня на огромной лошади, угрюмая, странная, старая: они не ожидают увидеть знаменитую воинственную аббатису.

В Лондон Мари прибывает засветло, зловонная дымная мгла пропитывает кожу и легкие, из узких проулков несется гам бесплотных голосов – крики, споры, – с кучи навоза в тени под ноги лошади неожиданно прыгают дойные козы, на реке темнеют барки, до самого верха в переплетении ивовых прутьев. Голова болит от перезвона колоколов. Прямиком в лавку, напустив на себя вид величественный настолько, что прочих посетителей оттерло к стенам. Мари прибегает к молчанию: она оказывает невиданную милость, решив продать свои сокровища именно в этой лавке. Она торгуется, будто фехтует, и уходит из лавки, пустив кровь каждому из присутствующих точными колющими ударами, доказывающими, как мастерски она владеет мечом и как им повезло, что она сумела сдержаться. Мари ничем не выдает, как довольна, а она очень довольна, после уплаты выкупа от полученных денег наверняка останется сумма на непредвиденные расходы или проекты по сооружению укреплений в аббатстве, что зреют в ее голове. Она вылетает во тьму и направляет лошадь прямиком к казначею, кулаком барабанит в дверь, заходит в дом, отодвинув зевающую служанку и перебудив всех его обитателей, недоуменно выбежавших на стук в одних ночных сорочках. Обходительность, величавая неподвижность Мари, ее анжуйское лицо внушают страх. Она не уходит, пока не достают книгу налогов и не записывают в нее взнос Мари, более щедрый, чем требовала королева.

Уже поздно. Избавившись и от долга, и от денег, Мари ощущает легкость. Над рекой повесила голову болезненно-желтая луна. Мари должна была ночевать в доме одной благодетельницы, там ее ждет удобная кровать и хороший ужин, а ее лошадь – отдых, но Мари дольше не в силах выносить этот кипучий город, близость особ намного худшего пола вызывает у нее досаду и гнев. Ей чудится, будто с каждым вдохом в ее тело проникает зло. Она шепчет на ухо святой лошади, та, зажмурившись, устало приникает мордой к груди Мари, потом открывает глаза и тоже готова пуститься в путь. Назад сквозь смрад черных улиц, наконец в поля на окраине, там свободный мятежный ветер сдувает городских демонов с обнаженной кожи Мари.

Внутренний голос подсказывает ей: она уже никогда не увидит этот город, что прожигает взглядом ее спину. Она рада избавиться от него. Старение – беспрестанные утраты: то, что в молодости кажется жизненно важным, со временем оказывается неважным. Кожа сброшена, валяется на дороге, ее подберет и понесет дальше новая молодежь.

Когда Мари выезжает из последнего туннеля потайного подземного хода лабиринта, слабый отблеск приближающегося утра лежит на аббатстве, таком далеком на холме. Мари обмякает от облегчения, кобыла легонько подрагивает от усталости и бредет, опустив голову.

Как радуются монахини, что она вернулась невредимой, как сияют их лица. В этом месте им не нужно носить личины, Мари защитила их от опасности, они так уязвимы, что ей кажется, будто она может ранить их даже излишне пристальным взглядом. Она кротко просит приготовить ей ванну и подать завтрак в сад, она хочет, чтобы доброе солнце прожгло ее кожу, согрело кости, промерзшие в этом странствии.

Даже в столь ранний час старые и дряхлые монахини сидят на скамье близ желтеющей россыпи монет эхинацеи. Вевуа скалится на Мари, как собака, лягает ее искалеченной ногой, Амфелиза (ее снова разбил удар), Бургундофара, она все время падает, кости ее такие хрупкие, что она сломала бедро, Эдита лишилась сна и бродит ночь напролет, точно призрак, зовет свою мать. Слабоумная Дувелина, завидев Мари, хлопает в ладоши, встает, но меняется в лице, в ее взгляде мелькает лукавство. Слышится шелест, словно дождь моросит на сырую землю, Дувелина приподнимает подол и мочится, вокруг ее башмаков собирается лужа. Мари так устала, что может только смеяться вместе с безумной монахиней, тогда как все остальные пожилые или дряхлые сестры отпрыгивают, отступают, отползают в ужасе от лужи, ширящейся под

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59