простиралось огромное серебряное море, верхушка волн которого то и дело окрашивались в разные цвета. Я стояла у самой кромки воды на берегу из прозрачной, словно стеклянной гальки, испещренной черными прожилками, которые постоянно меняли свой рисунок на каждом камне. Все вокруг было живым, хоть и выглядело нереально и невероятно.
— Если это твой внутренний мир, то мне здесь очень нравится — тихо проговорила я — просто невероятно красиво.
По морю тут же прошла тонкая рябь, а по верхушкам волн прошли цветные молнии.
— Мне очень приятно это слышать, но все это — твоя заслуга. Это ты пробудила меня.
Голос Андраса был везде и нигде одновременно. Словно все это место и было моим мужем.
— Нужно возвращаться, а то Сит и Эрдан там с ума сходят — его голос наполнился грустью — твое тело сейчас словно под гипнозом, и ты ни на что не реагируешь.
— Еще минуточку — попросила я, глядя на всю эту красоту.
— Знаешь, чего здесь еще не хватает? — спросила я его.
— Чего?
— Восхода.
Я расслышала мягкий смех, но вдруг все растворилось, и я снова оказалась в столовой, где передо мной стояли испуганные Сит и Эрдан.
— Что это сейчас было с вами? — спросил Данталион.
— Ты все равно не поверишь — улыбнулась я.
— А вы все же расскажите.
— Андрас пустил меня в свой внутренний мир. И мне там понравилось. Красиво очень.
Дарканы уставились на меня, как на умалишенную.
— Это его-то мир красивый? Ты точно там была? Или в другом месте? — спросил непонимающе Сит.
— Точно-точно — усмехнулась я.
Андрас же ничего не ответил, лишь широко улыбнулся.
После завтрака мужчины снова отправились в кабинет, решать и планировать, а я осталась в своей комнате одна. Обедала я тоже в гордом одиночестве, но на мужа не обижалась — у него сейчас и так дел невпроворот.
А вот за ужином мы снова собрались все вместе.
Мужчины тихо переговаривались между собой, Андрас то и дело накрывал мою ладошку своей рукой.
— Если завтра вдруг все пойдет не по плану — его тихий голос заставил меня напрячься — то Данталион спрячет тебя у себя. А когда будет возможность — увезет тебя в священную рощу к Сеиру. Там тебя никто не тронет, даже властитель. Хранитель может закрыть границы и никому туда входа не будет.
— Даже не смей об этом думать! — тихо прошипела я — у меня на тебя грандиозные планы!
Андрас рассмеялся.
— Я сделаю все возможное, чтобы вернуться к тебе.
После ужина мы поднялись в свою спальню. Мой муж был особенно нежен в эту ночь, даря мне ни с чем не сравнимое удовольствие, заставляя взлетать к звездам и распадаться на осколки. Но в глубине души я чувствовала, что он словно бы прощается со мной.
Когда даркан уснул, я направила тонкую струйку силы в него. Ну уж нет, дорогой, ты просто так от меня не отделаешься! Я всю ночь тихонько вливала в него свою силу, что сейчас плескалась во мне щедрым потоком, укрепляя его и повышая силу и выносливость. Теперь, даже если он получит не слишком глубокую рану — то сможет оставаться на ногах и сражаться — она затянется сама собой. Но если ему нанесут тяжелую рану, то это поможет ему дождаться меня и моей помощи.
Единственное, что моя сила была не в состоянии сделать — это вернуть мертвого. Но я гнала эти мысли от себя, не позволяя им пустить корни и укрепиться в моем сознании.
— Мне слишком понравился твой мир, я хочу еще не раз побывать там — прошептала я, засыпая уже под самое утро.
Мы не видели, как под стенами замка в темноте десятки даркан вышли наружу из своих шатров, как по их лицам впервые за сотни лет текли слезы, а руки подрагивали. Они медленно обходили каждый куст, каждое дерево, заботливо выращенное нами с мужем, как они осторожно касались их поверхности кончиками своих пальцев. Они чувствовали, как их сердца сделали первый удар в груди. И лишь небольшая кучка оставалась все такой же, как и раньше. В шатре старейшин и властителя тьма плескалась, облизывая своих носителей. Лерай и двенадцать старейшин от двенадцати великих родов. И лишь старейшины от рода Соррано не было среди них. Ведь Андрас был последним представителем своего рода.
Не знали мы и то, что предки с началом сумерек наблюдали за всем происходящим. А наша любовь давала им огромную силу, выплескиваясь за стены замка живительной волной золотого света. Каждый предок рода нашел своих потомков и помогал им очищать свою душу от той черноты, что словно зараза пожирала их изнутри долгие столетия.
Как только горизонт окрасился красной полосой, Андрас проснулся, поцеловал меня в висок и оставил досыпать, не желая меня будить. Он огладил мои волосы, провел большим пальцем по моим губам.
— Ты должна жить. Только ты сможешь спасти этот мир и всех нас.
Его тихий шепот я слышала сквозь сон. Внутри меня все протестовало, но я, почему-то не смогла даже открыть глаза — дикая слабость накатила на меня.
Не так много сил я и потратила, вливая их в Андраса, чтобы был такой откат! Что происходит?!
Муж уже оделся и вышел, напоследок задержавшись на пороге и бросив на меня прощальный взгляд.
В своем сознании я кричала и металась, но тело абсолютно не слушалось меня.
Когда шаги Андраса стихли, в комнате материализовался предок рода Соррано.
— Прости, дитя. Но тебе пока не стоит быть рядом с мужем — его шелестящий голос проникал в самую душу — еще не время. Но готовься к тому, что ему понадобится твоя помощь. Когда черный столб ударит в небо, ты спустишься вниз и поможешь ему.
Слезы катились из моих глаз, но сделать я все равно ничего не могла сейчас, мне оставалось только ждать. Предок удерживал меня своей силой, а внутри у меня сердце разрывалось от нехорошего предчувствия.
— Люди. Какие вы все же нетерпеливые — прошелестел голос предка перед тем, как он истаял.
Глава 28
Андрас вышел в своих темных доспехах, которые облегали его тело, словно вторая бронированная кожа, не сковывая при этом движений.
За ним по земле струились тени, жаждущие вступить в бой. Он остановился у границы круга предков. Рядом с ним встали Ситрикс и Данталион.
— Я смотрю, все молокососы в сборе — оскалился властитель — за один раз я искореню всю эту заразу.
