используя весь набор ненормативной лексики, бросились в кюветы у дороги, оставив лежать на асфальте скрюченные тела своих товарищей. Опомнились бандиты довольно быстро и, как предположил Роман, двумя группами, ведя плотный огонь, двинулись к блокпосту. Вот уже второй из отряда Сани Арбалета охнув осел за мешками с песком. Сам Арбалет, меняя расстрелянную коробку патронов, получил пулю в плечо, но лишь громко выругавшись, пристегнул новую и продолжил стрелять короткими очередями. Першинг с Романом огонь не открывали, тем самым обманув нападающих о незащищённости фланга. Уверенные в своём успехе бандиты большой группой двинулись в их сторону. Одна за другой начали срабатывать растяжки. С грохотом и визгом летящих осколков, разрывая и режа нападавших. В небо взметнулись осветительные ракеты, высвечивая силуэты укрывшихся в кювете бандитов. На другом фланге ситуация была аналогичной и вскоре лишь немногочисленные одиночные выстрелы стали затихать. Те немногие, кому повезло остаться в живых, бросив своих убитых и раненых — бежали. Завершение боя встретил пасмурный рассвет, обнажив всю картину произошедшего. Из отряда Сани Арбалета в живых остался он и ещё один боец, четверо были мертвы. Бандиты потеряли больше двадцати человек. В условиях войны, статистика вполне приемлемая, если, конечно, жизнь человеческую можно вообще переводить в статистику. Вскоре подошли два отряда вольных Сталкеров с дальнего кордона, освободив, Романа и Першинга от данных ими обязательств охраны поста. Они, наспех перекусив и помянув павших, попрощались с Арбалетом и двинулись в сторону Армейских Складов. Сталкерскую стоянку миновали не останавливаясь, и уже к обеду без приключений и помех, добрались до территории, подконтрольной группировке «Свобода». На таком же типовом блокпосту их окликнул один из бойцов, видимо по всему, старший.
— Эй, мэны! Далеко шагаем?
— На базу идём с дипломатическим визитом, к вашему конопляному царю, — ответил Першинг.
— Ну, если на нашу базу, да ещё и с дипломатическим визитом, то тады… Ой, милости просим, — и, пропуская, отошёл в сторону. — А вы, часом, не с крайней стоянки шагаете?
— А откуда в эту сторону через ваш курятник шагать можно? — вопросом на вопрос бросил, проходя мимо, Першинг.
— Ты, брат, наше техническое сооружение не оскорбляй, лучше ответь, а то вся Зона шумит… Правда, что ли, бандюков с поста вольные вышибли?
— До сегодняшнего утра, вроде как, правда была.
— Ну, за новость добрую, вообще вам большой респект… Тут до базы недалеко совсем, и мой вам совет, лучше поторопитесь. Выброс должен скоро быть.
— Откуда известно? — спросил Роман.
— У Вени Седого поясницу ломит, а она у него всегда перед выбросом болит.
— Нет, Ромыч, ты слыхал! Веня Седой с поясницей… Гидрометцентр твою мать, — завёлся Першинг. — А если у меня понос случится, это к урагану что ли? Кирпич нагрейте, а лучше два. Один на поясницу, а второй на задницу, и хворь его пророческую как рукой снимет. Ладно, некогда нам тут лясы точить с вами, — и пошёл, не дожидаясь ответа. Роман лишь пожал плечами и последовал за ним.
— Ты чего так завёлся? Оно ведь действительно так бывает, у стариков суставы к непогоде ломит, может и у этого Вени так же.
— Может и да, а может и нет, не люблю я их просто.
— Ну они и не красные девки, чтобы их любить, — подчеркнул Роман.
— Да нет… вообще они тут все с вертолётом в голове. Ни ума и ни порядка, хипари, одним словом. Есть конечно и в их среде мужики продуманные, но таких единицы, в этом можешь мне поверить.
— Умные или дураки, всё равно, мне с ними детей не крестить, но прислушиваться ко всем и ко всему надо, так что хорош брови гнуть, давай лучше ускоримся, мало ли что.
Через час они уже шагали по базе, расположившейся на территории бывшего танкового полка. Это можно было легко определить по боксам хранения и ремонтной базе, на которой так и остались стоять, словно памятники былой мощи СССР, несколько неисправных танков Т-70. Паша уверенно, словно часто бывал здесь, двигался в сторону штаба. У входа в двухэтажное здание их остановили два бойца. Один из них узнал Першинга, поэтому лишних вопросов не задавалось, единственное, что пришлось сделать, сдать в оружейку на первом этаже отбойник Романа и автомат Павла. В угловой комнате второго этажа их встретил крепкого вида человек, хмурое лицо которого при виде Паши расплылось в широкой улыбке.
— Першинг, дружище, сколько лет сколько зим! Дай хоть я тебя обниму! — и сгрёб Павла в охапку.
— И тебе, Сева, привет, — пробурчал Першинг. — Надеюсь, целоваться в засос не будем?
В отличии от Севы, Першинг великой радостью от встречи не блистал. Сева, между тем, продолжил.
— Я же тебе говорил, старый хрыч, что долго в отшельниках ты не проболтаешься и всё равно домой на базу вернёшься. Надо было с тобой на ящик вискаря поспорить…
— Тогда можешь проставляться, потому что никуда возвращаться не собираюсь. Я тут по делу моего друга.
— Так, мужики, погодите, — перебил их Роман. — Не хочу нарушать вашу семейную встречу, я тут ничего не пропустил?
— Да погоди, человечище, — пробасил Сева. — Я старого друга встретил. Мы с ним, можно сказать, всё здесь с нуля начинали. Даже название «Свобода» — это его заслуга. Пашка! Чего у тебя приятель такой хмурной? Мы ведь Пашка, грешным делом, по слухам, конечно, думали, что тебя давно в живых нет и не раз за упокой поминали, а тут такое дело… Вечером на ПДА сообщение в общем доступе пришло, это бандюки в открытом режиме свою кодлу собирали… что какой-то обморок Першинг пост у них отбил. Думали, что языками чешут, супостаты… а нет, оказывается правда. Да что мы стоим-то? Я сейчас своим бойцам команду дам, и мы такой стол организуем…
— Знаю, что вы мужики хлебосольные, но со столами Сева, пока подожди… ещё успеем, — остудил командира «свободы» Павел. — Мы действительно по делу здесь, поэтому давай сначала его решим, а уже потом праздник души устраивать будем.
— Фу ты, ну ты, пальцы гнуты, — расстроенно пробасил Сева.
— Здорово тебя, Першинг, Зона поменяла… Ну давай, говори уже про дела свои!
— Дела, Сева, не у меня, а у него, — указывая на Романа, сказал Павел. — Я так на подхвате, а зовут его Рома Корсак и, если бы не он, я бы в твой СПА-салон никогда бы не притащился… без обид конечно.
— На счёт СПА-салона ты, Паша, зря… мы тоже тут, знаешь ли, не в бирюльки играем. Ты сам, если память не изменяет, эту цитадель свободы здесь устроил, а потом свалил неизвестно куда. И
