Книга Папа на сезон - Юлия Николаевна Николаева

Настя

Да уж, улыбаются в лицо, а за спиной судачат. Мать Демьяна самый яркий тому пример. Сделала вид, что мы незнакомы. Да и пожалуйста, не больно-то и хотелось. Только лучше бы она ничего не говорила, ее слова жутко бесят.

Демьян, словно почувствовав это, ведет меня к шампанскому. Да, это то, что надо. Еще бы он не касался меня так откровенно. Ничего не могу с собой поделать, даю слово не реагировать, но телу на мои слова плевать, у него своя жизнь, когда Демьян рядом.

А потом его окликают. И все меняется в один миг. Я даже не вижу это, чувствую: воздух вокруг становится плотнее и тяжелее. Обернувшись, рассматриваю идущую к нам девушку. Ей лет двадцать семь, высокая фигуристая брюнетка с красивым лицом. Осанка и уверенность в себе, шаг от бедра. Легкое красное платье словно струится по телу, подчеркивая каждый соблазнительный изгиб. Я чувствую себя дохлым подростком рядом с ней.

Держу свой бокал, ожидая продолжения. Она останавливается перед Демьяном, быстро на меня посмотрев и потеряв интерес. На губах легкая улыбка, взгляд пронизывающий. И вроде бы все такое постановочное, а цепляет. Демьяна вот точно цепляет.

— Дарина... – произносит он, пытаясь скрыть растерянность. – Ты здесь какими судьбами?

Она пожимает плечами.

— Вот решила вернуться на родину.

Демьян усмехается.

— Не сложилось с Америкой?

— Почему не сложилось? Сложилось. У меня новый контракт в России. Съемки будут в Крыму. Так что я теперь здесь. Подумываю задержаться, без работы точно не останусь. Ну и вообще, – она бросает на меня быстрый взгляд, – не познакомишь меня со своей большой любовью?

Мне не нравится то, как она произносит эти слова. Даже не из-за отношения ко мне, а из-за тона, словно знает, что ничего между мной и Демьяном нет. Он, кстати, тоже хмурится, словно недоволен.

— Это Настя, это Дарина, – говорит коротко, без пояснений. Впрочем, сложно не догадаться, что между ними был роман. И судя по реакции Демьяна, эта девушка все еще занимает место в его сердце.

— Приятно познакомиться, – улыбается Дарина, – ладно, не буду вам мешать, увидимся еще, поговорим.

— А есть о чем? – Демьян смотрит на нее исподлобья, спрятав руки в карманы брюк. Дарина достает визитку и, не церемонясь, сует ее за его ремень все с той же улыбкой.

— Есть, Демьян, – говорит, глядя в глаза.

Ни мое присутствие, ни окружающие люди девушку не смущают. А я вот чувствую себя не в своей тарелке, даже после того как она уходит. Пью шампанское, глядя, как Демьян наблюдает за удаляющейся фигурой, пока та не исчезает в толпе. Достав визитку, сует ее в задний карман, о чем-то размышляя. Я не лезу, просто не знаю, что сказать. Вижу, что на нас посматривают с новой волной интереса, и только тогда беру Демьяна за локоть.

Он вздрагивает, возвращаясь из своих мыслей, переводит на меня взгляд. Поначалу недоуменный, словно на самом деле успел забыть о том, что я здесь нахожусь.

— Если ты не хочешь, чтобы наша легенда рухнула, – говорю тихо, отвернувшись от него, – обрати на меня внимание.

Надеюсь, не звучит как ревность глупой дуры, которая на что-то надеется. Демьян, молча кивнув, притягивает меня к себе за талию, но я ничего не чувствую. Он отгородился, ушел в себя, и между нами уже нет того притяжения, которое мне чудилось еще несколько минут назад, когда его пальцы скользили по моему позвоночнику, сводя с ума. И хотя он почти не выпускает меня из объятий, я вижу, что он не со мной. То и дело гуляет взглядом по толпе, не сложно догадаться, выискивая кого.

На мгновенье становится боязно. Кто она для него? Что значила, что значит? Возможно, Дарина Демьяну дорога настолько, что он готов плюнуть на все, включая свою предвыборную кампанию и... меня?

Мысленно усмехаюсь, в который раз обзывая себя идиоткой. Вот оно – яркое подтверждение тому, что я все придумала. И особые взгляды Демьяна, и его отношение ко мне. Ничего нет, я для него девочка по договору, и как бы хорошо он ни играл свою роль, да даже как бы хорошо ко мне ни относился – я все равно для него по большому счету никто.

Настроение падает, и хотя я старательно улыбаюсь, но даже не прислушиваюсь к окружающим разговорам, изредка поддакивая или задавая вопрос. Наконец мы отбываем, до Ялты совсем близко, но молчание между нами действует угнетающе, поэтому, когда мы пересекаем черту города, я говорю:

— Высади меня, пожалуйста, возле "Интуриста". Аня с Андреем там рядом в парке гуляют.

Это ложь, но мне хочется побыть некоторое время одной. А если мы сейчас заберем Андрея и поедем домой, то это точно не удастся.

Демьян не задает вопросов, молча тормозит на остановке. Аккуратно выбравшись и оправив платье, уверенно иду в сторону гостиницы, пока машина мужчины не скрывается из вида, а потом устало возвращаюсь на остановку и сажусь со вздохом на лавочку. Среди пестрой толпы снующих отдыхающих я в своем платье и с прической выгляжу, скорее, глупо. Смотрю на них и проникаюсь завистью. Тоже хочу так беззаботно идти к морю с Андрюшкой, нести с собой большую пляжную сумку и детский круг для плаванья.

А у меня или метания в поисках работы, или вот... вообще не пойми что. Все, не как у людей.

Вздохнув, поднимаюсь и иду в сторону центра. На каблуках в гору довольно тяжело, так что стягиваю босоножки и шествую по асфальту босиком. А, все равно, пусть думают, что хотят. Аньке звоню, когда оказываюсь в центре, они с Андреем на набережной катаются на детских машинках. Обувшись, двигаю в ту сторону, народу много, гомон, шум, а на центральной площади и того больше. Здесь всегда запружено. Быстро нахожу своих, Андрюша, увидев меня, вскакивает в машинке, одной рукой держится за руль, другой машет и кричит:

— Привет, мам!

Машу ему, одновременно показывая, что надо сесть, и быстро подхожу.

— Ого, – Анька окидывает меня взглядом, присвистывая. – Ну ты звезда, мать. Этот красавчик челюсть, наверное, до пола уронил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уронил. Только не от меня. Натянуто улыбаюсь.

— Ань, мы вроде обсуждали, что между мной и Демьяном ничего нет.