Глубоко вдыхаю аромат, которым, кажется, уже успел пропитаться, и всматриваюсь в безмятежные черты лица. Не отказываюсь от своих слов, что она ведьма, потому что практически с первого дня, как я увидел ее, не могу думать ни о ком другом. Меня поражает сочетание хрупкости и силы, которые вместила в себя эта девушка. Ее мудрый взгляд, в котором читается постоянная жажда познаний. Вчера мы начали обсуждать книгу о бизнесе, которую Амира уже дочитывает, и я, откровенно говоря, поражен ее размышлениями. Она умеет выстраивать логические цепочки, прикидывать вероятности и риски, анализировать рынок. Я бы сказал, что Амира могла бы быть полезна в бизнесе, но женщин в нем не будет. Одно дело усадить ее спящую к себе на колени, и совсем другое – доверить управление.
– Мы на месте, – шепотом произносит Валид, повернувшись ко мне лицом. Я стираю улыбку со своего лица и киваю.
– Открывай, – отдаю приказ, снова глядя на свою наложницу. Она так сладко спит, что будить ее нет никакого желания.
Когда водитель открывает дверь, я выхожу вместе со своей ношей и сразу несу ее в дом, в свою спальню. Укладываю на покрывало и прикрываю пледом, чтобы ей спалось уютнее. В спальне тихо и прохладно. Я задергиваю шторы и выхожу, чтобы немного поработать в своем кабинете, пока Амира восстанавливает силы. Они ей еще понадобятся, ведь я еще не насытился.
В кабинете меня уже поджидает Валид. Он вскакивает с дивана и продолжает стоять, пока я не киваю, а потом снова занимает то же место.
– Какие новости? – спрашиваю, усаживаясь в кресло и отпивая горячий кофе из чашки, которую беру со стола.
– Эмир будет на юбилее Фахима.
Я сверлю помощника взглядом.
– Откуда информация?
– Из надежного источника.
Мне не нужно спрашивать, из какого, потому что точно знаю, кто сливает нам сведения о подонке.
– Заид, – начинает, помявшись, мой помощник, и я уже примерно могу предсказать, о чем пойдет разговор, – я понимаю, что это дело принципа, но ты же понимаешь, какие проблемы у нас начнутся из-за нее?
–
Эмир не притронется к Амире. Ты хоть представляешь себе, что он с ней сделает, как только девочка попадет к нему в лапы?
– А ты представляешь, что он будет творить, если не попадет? Для него заполучить ее – теперь дело принципа.
– Пусть засунет себе этот принцип в… карман, – цежу сквозь зубы.
– Заид, ты знаешь, как я уважаю тебя, и пойду с тобой даже на верную смерть. Но это того не стоит.
– Еще как стоит. Включай мозги, Валид. Газван наверняка начал работать с Эмиром вопреки нашим мерам. Сейчас проще всего взять Эмира за причинное место, потому что он на взводе из-за Амиры. Нам нужно удержать свои позиции, слишком уж сильно он начал продавливать свои интересы. Теперь сложим все воедино. Эмир зол, а у лютующего мужчины мозг перестает работать продуктивно, он начинает совершать ошибки. Понимаешь, к чему я клоню?
Валид медленно кивает.
– Теперь дальше. Наверняка здесь не обошлось без вездесущего Хамуда. Мой братец негодует, что эта часть бизнеса досталась именно мне, по причине того, что к нему как раз и обращаются извращенцы, которые требуют привезти то калек, то детей. И все это, понятное дело, в обход отца. А теперь свяжи троих – Эмира, Хамуда и Газвана – и получишь пока еще прикрытый заговор против моего отца. Едем дальше. Есть информация, что шейх также не в курсе всех игр своего брата, и сегодня вечером я планирую в этом убедиться. В итоге мы имеем: трех зарвавшихся мужчин и двух власть имущих, которым такие выкрутасы подмочат репутацию. И я – чистый помыслами и делами, стоящий в стороне и просто выполняющий свою работу.
– И мистер Фоули… – задумчиво отвечает Валид, потирая подбородок.
– И мистер Фоули, который не сегодня-завтра почтит нас своим присутствием. У него сейчас слишком жарко, чтобы он обращал внимание на нашу работу. Но как только он станет во главе ирландцев, то захочет контролировать наш канал или прикрыть его. Я пока не знаю его настроения, но люди Шуджи тщательно следят за развитием событий. И если уж говорить совсем до конца, то на выходе мы получим положительный результат: честный бизнес и свободу от отца. Уяснил?
– Я думал об этом, но схема показалась мне слишком запутанной. Теперь я понял. Девочка нужна только для того, чтобы Эмир не мог спокойно спать.
– Да, – отвечаю я, а сам думаю о том, что из-за этой девочки последние ночи совсем не сплю. – Нашли жену Малиха? – переключаюсь на другую тему, потому что в паху начинает томительно ныть, и я уже успел соскучиться по нежному телу Амиры.
– Да. Пряталась у бедуинов.
– И?
– Наказали.
Я глажу бороду и встаю с кресла, чтобы пройтись по кабинету и размять ноги.
– Тогда получается, и муж, и жена наконец наказаны, нам же осталось найти ему замену.
– Есть пара вариантов, но я расскажу о них, когда соберу полную информацию.
Амира
Проснувшись, я осмотрелась по сторонам. На улице уже начало смеркаться, в комнате стоял полумрак. Быстро приведя себя в порядок, я вышла в коридор, чтобы прогуляться по дому и найти выход к морю. Господин Заид сказал, что дом стоит практически у самой кромки воды, и что я могу купаться, сколько мне захочется, потому что на многие километры никого рядом нет. Вдохновленная этой идеей, быстро иду по коридору. Этот дом намного уютнее и менее пафосный, чем тот, в котором мы живем. В нем особая атмосфера, как будто он был построен для семьи, а не для огромного гарема. Это здание также из белого камня, под ногами натертый до блеска мрамор, но нет статусных элементов в виде фонтанов и внутреннего двора, огромных ваз по всему коридору и чаш для омовения рук. Все намного скромнее и в то же время богаче эмоционально. В этом доме хочется слышать смех детей, бегать за ними, играть в прятки. А еще завести домашних животных и каждое утро завтракать на террасе с видом на море. Наверняка здесь такая имеется.
За мечтами я не замечаю, как ноги заводят меня в следующий коридор, где за закрытой дверью слышатся мужские голоса. Замедляюсь, уловив глубокий тембр господина, и на лице сама собой расцветает улыбка. Мне нравится слушать его, что и как он говорит, как меняются интонации и громкость. Особенно когда он шепчет мне на ухо, врываясь в меня, как рычит, как стонет. Это музыка для моих ушей. Только в такие моменты все мысли покидают меня, мир вокруг меркнет, оставляя нас в пузыре удовольствия, из которого я бы никогда не выбиралась. Я даже начала верить в то, что это не господин убил моих родителей. Каким бы ни был человек, после того, как хладнокровно лишил жизни моих близких, он не сможет так открыто смотреть в мои глаза, пока шепчет о том, как сходит по мне с ума. Только вот действительность гораздо страшнее фантазий юной девушки, и ровно через секунду я в этом убеждаюсь. Не знаю, что побуждает меня так сделать, но, подойдя к двери, прижимаюсь к ней ухом и слышу фразу, которая переворачивает мое мировоззрение:
