сильным. Ещё круче прежнего. Кажется, он знает, что делает, но от этого спокойнее не становится. Ни капельки.
Но кричать и истерить точно не собиралась. Я должна в него верить. Всегда и навечно. А, если потребуется, то встану за его спиной и буду подавать магические снаряды, чтобы добить этого гада.
— Говоря о драконьей магии, — Кай приблизился к императору. Невозмутимый, как каменная скала. — Ты забрал то, что не принадлежит тебе, Фабьен Карл Эскалон. И никогда не принадлежало.
Всего один выпад и рука Кая прижимается к груди правителя. Крепко, словно их соединили какие-то нерушимые магические узы.
— Что ты… — прохрипел Фабьен. — Ван-Альдеран!!!! Не смей, слышишь не…
Кай забрал у него весь огонь, который Фабьен когда-то украл у драконов. Который император преумножал годами, закалял его в черной магии. Вернул назад своё. Ни граммом больше.
Моему дракону это не составило никакого труда. Теперь он был сильнее, обрел свою истинную ипостась, стал целым.
Правитель тяжело дышал и смотрел вокруг диким, раненным зверем, которого загнали в ловушку злые охотники, чтобы добить.
— Ван Рашель! — громко позвал Кай. — Он твой.
Эпилог: И жили они долго и счастливо…
Не верится, что всё закончилось.
Первое время вскакивала среди ночи и не понимала, где нахожусь. Мне снились кошмары. Нереальные, страшные. Сны, в которых бывший и ныне покойный император Зачарованных миров забирал всё самое дорогое и только потом вонзал в мою грудь ритуальный нож.
Но всё хорошо, что хорошо кончается правда?
Мы победили.
Кай вернул назад магию своих предков, драконий огонь. А Алекс заставил дядю заплатить по счетам. Вы можете подумать, что мой лучший друг не смог справиться со своей ненавистью и жаждой мести и просто прибил Фабьена в той же оранжерее. Нет.
Бывшего императора подвергли суду. Лишили всей магии и отправили в центральную тюрьму Зачарованных миров отбывать своё наказание. Но Фабьен не продержался там и месяца, умер. Черная магия насквозь пропитала его душу, без неё он буквально спятил. Иссох, словно от голода, будто ему кислород перекрыли.
Академию Либрем закрыли на период ремонта. Больно много там предстояло привести в надлежащий вид. Древнее здание оказалось почти до самого основания разрушено после развернувшихся на его территориях боевых действий. Зато потом будет, как новенькая!
Старый ректор, будто очухался ото сна и активно руководил процессом. Надеюсь, уже совсем скоро мы сможем вернуться на учебу. Настроена окончить четвертый курс и заняться поисками работы мечты. Наверное, открою собственное дело. Что-нибудь связанное с моими любимыми зельями. Впрочем, с этим можно немножко подождать. Мы с Каем хотим отправиться в медовый месяц. Настоящий! Чтобы без всяких там сюрикенов и драк.
Оказалось очень просто принять тот факт, что мы с Мирабель родные сестры, двойняшки. Не просто так, мы все эти годы тянулись друг к другу, понимали с полуслова, проводили вместе практически всё свободное время.
А вот с родителями уже сложнее. Больше двадцати лет считала своей матерью совершенно другую женщину. Мне казалось, что она любит меня и семья у нас замечательная. А в действительности «мама» так и не смогла забеременеть. Потом обозлилась на папу из-за измены и решила свести его в могилу с помощью яда.
Странно говорить и думать так, но рада, что Кай наложил на отца чары, они спасли его от верной смерти.
Настоящая наша мама явно была с сильной дуринкой. Любимый муж смеется, словно я в неё пошла. Такая же без царя и без тормозов… эй, вообще-то всегда была такая!
Чародейка Потерянных лесов Люсинда Черная первое время сторонилась нашего общества, но от сестер Эккер не скрыться, так-то! Спустя пару недель она даже стала навещать папу. Может быть, на нашей улице настанет праздник и они решат быть вместе. Хочу для своих родителей только самого лучшего.
Бель теперь живет на два дома, то у своих приемных родителей, то на Ледяных равнинах. И, кажется, у них с Алексом намечается какое-то сближение…
— Ты спишь до сих пор, соня? — прошептал Кай мне на ухо и тут же поцеловал в шею.
Люблю так просыпаться. С ним. От его нежных (а иногда не очень!) и сладких поцелуев.
— Мм, — потягиваюсь довольной кошкой в его объятиях. — Но ты же не даешь мне высыпаться ночью, приходится восполнять необходимый природный баланс, милый.
— Какой я нехороший, — хитро усмехнулся, шаря ладонями по моему телу. Везде, где только хотел.
И я была не против, а очень даже за. Кожа горела под его умелыми, ласковыми руками, тело выгибалось, а моя вторая ипостась тянулась к своему дракону так, что искры в стороны летели. Ледяные и огненные.
Его губы касаются моих губ поцелуем. Сразу страстным, глубоким, совершенно бескомпромиссным. Нас обоих захватывает желание. Мы торопимся снять друг с друга одежду, прижимаемся, ловим эти шаровые молнии, одни на двоих.
Прекрасно! Всё с ним прекрасно! Каждая ночь и каждое утро неповторимые, необыкновенные. Как я жила без него? Просто не представляю.
Кажется, что просто нельзя любить острее, сильнее, но я люблю. Мы любим.
И скоро, совсем скоро нашей любви станет ещё больше.
Поцелуи всё ниже, а ласки все более откровенные, наглые, он обнажает меня до самой маленькой клеточки, задевает оголенные нервы моей чувственности.
Знает, как унести меня на небеса, дать почувствовать себя самой счастливой и любимой женщиной на всем белом свете.
Я давно перестала стесняться его жадных взглядов, но всё так же краснею, стоит прекрасным сапфировым глазам посмотреть на меня. Он зачаровывает меня, разжигает внутри пожар, пламя.
— Сейчас маленькая, — издевательски смеется, лаская губами шею и ниже, спускаясь по плечам на грудь. — Ты у меня такая нетерпеливая.
— Кай! — почти вымученно простонала. — Я тебя ненавижу, подлый дракон!
— Подлый, — смеется муж и наконец касается губами возбужденной вершины, так что меня прошибает острая волна сладострастия, а тело выгибает дугой. — Но ты ведь любишь меня?
— Люблю! Больше всего на свете!
— Э, нет, жена, тут ты ошибаешься. Я люблю тебя больше.
* * *
Драконьи Земли
— Цисс, зачем мы сюда приехали? — недовольно спросил мой дракон.
На самом деле, Кай ненавидит поездки сюда. Но меня тянет, как магнитом и поэтому, чаще всего, не смеет отказать. Потому, что любит. Сильно. Так, что на горло собственной песне готов наступить. Но не всегда…
Первое время не понимала, в чем дело. Зачем мне сдались края, в которых родился мой муж и где он потерял всю свою семью. Конечно, ему больно находиться здесь. Каждый раз видеть руины, одно лишь
