сюда на перекресток.
— А что, стратегический перекресток, да? — огляделся Батя: — Тут штабом и встану.
— Ладно, давай докладывай, что еще интересного было.
Пока Егор рассказывал события дня, подошли танки первой роты. Уставшие танкисты с гудящими спинами и черными глазами построились перед Батей.
— Мужики! Я вами горжусь, — только и сказал не любящий длинных речей Батя: — Вот вам от меня, — и вытащил позвякивающий пакет.
— Спасибо, батя! — нестройно ответили бойцы.
— Размещаемся здесь на перекрестке. Выбирайте любой дом, кроме вон того. Тут, вроде, все пустое стоит, — скомандовал Батя. — До завтра свободны. Разойдись.
* * *
Кристина проснулась от душивших ее слез. Боль сжала ее горло, не давая дышать. Ей приснился дом, родители, ласковое лицо мамы. Ее руки. С усилием заставив себя вдохнуть, она широко открыла глаза. И долго лежала не в силах отдышаться, не в силах выгнать сон из головы. Образы из сна все крутились перед глазами, лишая сил и воли к жизни. Вновь нахлынувшее горе, что не ушло, а копилось где-то там, в глубине, вдруг прорвалось наружу и выплеснулось горькими слезами и беззвучным криком. Кристина, почувствовала, что кто-то гладит ее по голове. — Мама, — хрипло выдохнула она, но вспомнила, что мамы больше нет и забилась в рыданиях. Поток слез постепенно иссякал, уходило обратно, туда на глубину, горе, чтобы затаиться в укромных уголках памяти и когда-нибудь выплеснуться вновь. Мысли текли все медленнее, образы перед глазами застыли и стали размываться. Кристина, изредка всхлипывая, вновь уснула.
Пашка медленно встал с пола, на котором сидел. Пошатнулся от прострелившей голову боли и, едва не упав, схватился за изголовье кровати Кристины. Подождал, когда улетит вертолет из головы, и посмотрел на девушку: — Мда, дела. Что-то страшное случилось в ее жизни, что ее так скорежило. — Непохоже это было на шуструю, готовую всем помочь девушку. Впрочем, все потом. Сейчас нужно делать ноги. Именно за этим он выполз с кровати полчаса назад, но задержался, не в силах пройти мимо плачущей Кристины.
В ночной темноте, натыкаясь на мебель, Пашка добрался до примеченного днем шкафа. Так и есть. Здесь были свалены в кучу их вещи. Долго перебирая вещи на ощупь, Пашка нашел свои штаны. Достал из кармана фонарик и, не подумав, включил. Луч света резанул в глаза, мозг взорвался в очередной раз болью. Пашка с тихим матом рухнул на пол.
— Блять, может не стоит никуда идти? — спросил он самого себя. Ленивый червяк внутри согласно закивал головой. Посмотрев на ироничную жирную морду червяка, Пашка мысленно раздавил ему башку пальцем и поднялся на ноги. С фонарем дело пошло быстрее. Нашел куртку и ботинки, медленно оделся, стараясь не шуметь. Кобура с пистолетом тоже лежала здесь. Непорядок. Должны были в сейф убрать. Нацепив кобуру на грудь, Пашка пошел к окну.
— Папа, — голос раздавшийся в тишине больничной палаты, заставил его вздрогнуть.
— Волк?
— Уходишь?
— Ага.
— Я тоже хочу, но не могу даже пошевелиться, все плывет.
— Лежи выздоравливай. За девчонкой приглядите.
— Удачи.
Пашка подошел к окну. Решеток нет. Потихоньку открыл и полез наружу. Вылез. Переждал очередной авианалет в голове. Аккуратно прикрыл окно и потихоньку пошагал. Ночная прохлада немного пояснила туман в голове. Шаги делались все увереннее. План в голове все обрастал деталями.
* * *
Получив от Бати увольнение и звякающий бонус, первая рота шустро метнулась по ближайшим домам. Долго не думая, для расположения выбрали двухэтажный деревянный домик прямо возле дороги, но подальше от облюбованного Батей. От начальства, даже такого мирового как полковник, нужно подальше держаться. Перегнали поближе танки, красиво расставив их по линеечке. Правда прибывшие техники принялись ругаться на неудобство ремонта, так что танки Бармалея, Димки и притащенный на буксире танк Волка стояли немного в стороне. Возле них до сих пор копошились техники, торопясь привести их в чувство.
Личный состав роты собрался во дворе домика. Разожгли костер, натащили отовсюду столов и стульев. Славка с Мохером не поленились и вытащили из домика диван, за право заседания на котором чуть не завязалась драка. Впрочем, до дела не дошло, все шумно расселись кто-куда, не забыв извлечь из Тигра сонную Диану, которая благополучно продрыхла все это время.
Вечерело, длинные тени сменялись сумерками. Движение и шум в поселке постепенно затихали. Поселок готовился к ночи. Все три батальона полка рассредоточились, ожидая противника, и лишь первая особая рота шланговала у костра.
Колян, стоявший на разливе, свистнул всех к столу. Народ подтянулся разбирая разнокалиберную посуду.
— За первую роту! — провозгласил Славка.
— Мы сегодня красавчики, — дополнил Леха.
— И за красавицу, — вставил Зипка.
Выпили, закусили. Особых деликатесов к столу не было, но ушлые Семен с Олегом успели пробежаться по немногочисленным обитаемым домам в округе и добыть несколько килограмм мяса, пару банок солений, овощей и зелени. Все это стало им всего лишь в пару бутылок водки, да пару банок сгущенки. Мясо просто пожарили на найденных по хатам сковородках. Сварили каши, да нарезали овощей. Вот и весь нехитрый солдатский стол.
— А круто я первому засадил? — сказал Славка: — Там из пробоины так полыхнуло, что пипец.
— А я прямо в движок попал, — сказал Бармалей.
Это все хуйня, — авторитетно произнес Сема: — Вот когда в лесу Охотник на Димку выпрыгнул, я ему брюхо на фарш покромсал с зениток. Вот прям кадр был.
Диана сидела на диване между парней и, чему-то улыбаясь, слушала их разговоры. — Как дети, — думала она. — А утром были серьезные и напряженные. Шли на войну. И завтра пойдут. А может через 5 минут. Что-то я, не туда думаю. — Диана встряхнула головой, отгоняя грустные мысли и нечаянно выбила из рук сидящего рядом и увлеченно что-то рассказывающего Зипки, бутылку пива.
Бутылка, заразившись от Дианы грустными мыслями, отлетела на стол и воткнулась горлышком вниз в открытую банку соленых огурцов.
— Во, вот прямо так и было, — показал рукой рассказывающий историю "про ракету и Пашку" Зипка на бутылку пива. — А Папа, вот прям как тот огурец на дно банки, брык и лежит.
— Ы-ы-ы, огурец, — заржал Сема. Заржали все. Дружный смех разносился далеко по улице, пугая окрестных котов и заставляя завистливо вздыхать часовых возле техники.
— Слышь, огурец-пилот, ты еще расскажи, как из банки, тьфу, из танка командира пытался достать и каблуком по ракете колотил, — вдруг раздалось из темноты. Все повернули головы на голос.
— Когда ты по взрывателю пнул, я думал, что нам пиздец сейчас и настанет, — из темноты на свет костра вышел Пашка.
— Паха, — заорал Зипка и бросился к
