не знают! Старику деньги сунули, чтобы он меня выкрал, дабы местечко для Жимира освободилось! Понял? Лишним я родился, не к масти! На мороз выгонять пожалели, вот и спихнули охотнику за кошель тугой да рогатину княжескую!
Поглядев на покрасневшего от злости и выпивки северянина, я скрипнул зубами. Понятно, короче. Это он за титулы нас продал. О благородном происхождении услышал, обиделся на весь мир, что серебряной ложки не досталось и давай справедливость восстанавливать. Исключительно для себя, конечно.
Охренеть, а ведь я его почти за друга считал!
— Ну и? Что дальше? К барону своему поведешь, али…
— Да катись ты отсюда, козел простуженный! Я тебя едва ли не за брата держал, а ты только зенки пучишь, думаешь, как бы меня придушить! Кулачишки свои сжимаешь… Катись обратно в свой город и не говори, что я добра не помню!
— Не понял. Ты меня отпускаешь, что ли?
С чего такая щедрость? Хочет слежку приставить и узнать, как я в город вернусь?
— Вот дурак… Ладно, коли такой тугой, то держи еще: в вашем гадюшнике, на северной части стены, у порушенной башки выбоина есть. От «мантикоры» будто. Зубцы еще порушенные. А напротив, лес, верно?
Я лишь пожал плечами. Настолько пристально стены не осматривал.
— Так вот — нет там леса! Там овраг за первыми же деревьями! У опушки жгучелист растет, зараза. Сколько носов не разбивал — дозоры и патрули все равно не ходят. Уж очень кусачие кусты. Но ежели вдруг пара мужичков ночью спустится по веревке, может статься, и целыми уйдут… С рожами в горошек, зато живые. Как посчитаешь, что лучше? Горошек али пика в ухе?
— Чего?
— Ничего. Долг это. Тебе — за ведьму в костре. А выродку одноногому — за воспитание. За то, что в сугробе не оставил. И попомни, снова жеманничать не стану! Разошлись мы, как телеги у дороги! Не хочешь со мной — воля твоя. Но не скули, коли еще раз на глаза попадешься… Че встал?! Проваливай, пока не передумал!
Ржавая чесалка так и просилась в руку, но вместо этого я лишь распахнул полы палатки и вышел на холодный воздух. Пара бородатых наемников, ежившихся у костра, старательно отводили глаза, делая вид, что не слышали всего разговора.
Поглядев на высящийся в предрассветной дымке замок, я похлопал себя по карманам. А, ну да, опять забыл…
* * *
У самого тоннеля в окружении пары гвардейцев высился Грисби. Сжимая в руках внушительный молот, он то и дело вглядывался в ночную мглу.
Кашлянув для виду, я подошел ближе.
— Наемник? Это ты или…
— Или. Для тебя, хрен старый, я — товарищ старший лейтенант.
Здоровяк пару раз глупо моргнул переглянувшись с недоумевающими гвардейцами. Видимо решает, оскорбится или нет.
Наконец он плюнул и тихо рассмеялся:
— Ну ты отчаянное говно! Как ты все провернул?! — Аарон мигом бросил молот и радостно стиснул мои плечи. — Гляжу, сначала зарница над лагерем — ну думаю, все, опоздали — рассвет уже! А то пожарище! Да такое, что заглядишься! А потом, как по команде, посты сняли к лесу как поскачут… Там мы прямо по реке и протопали! Прямо как на марше, представляешь?!
— Тайный ход-то свой сломал?
Лорд убрал руки и как-то смущенно нагнулся за молотом:
— Ну… Слукавил. Не было у меня никакого лаза никогда.
Так и думал. Ну что за люди-то, а?
— Ну и как, со стюардом своим поболтал?
Смущенно спрятав взгляд, Аарон совсем по детски почесал заросшую щеку:
— По сердцу, нет. Это говно еще вечером исдохло. Гвардейцы клянутся, что воды ему принесли, а уже окочуренный. Вены перегрыз, представляешь? Еще и тоннеле лимоном будто воняло… Может колдовство какое, а? Стража-то с поста не отлучалась!
Судя по прищуру его глаз, Грисби твердо убежден, что я должен разбираться во всей этой магии. Вздохнув и поглядев на зачинающуюся над лагерем зарницу, я вздохнул:
— Родственники у стюарда были? Дети там или еще кто?
Грисби глянул на ближайшего гвардейца.
— Ну да, сестра, племянники. — пожал плечами боец. — Только они гурьбой еще весной в Холм уехали. У младшего, вроде, малокровие или еще чего, а наш пиявочник…
Понятно, короче.
— Шепотки какие-нибудь на посту слышали?
Бойцы неуверенно переглянулись. Походу угадал, это они на посту и стояли.
— Глисту про семью напомнили. Намекнули, что с ними сделают, если он проговорится. А вы, дебилы, поди на призраков подумали. Либо через вентиляцию опять кто-то пролез, либо через промежуточную камеру, либо хрен знает. Плевать уже, если честно…
Гвардейцы виновато потупились, а Грисби рассматривал меня, будто увидел впервые. Мощная челюсть лорда непроизвольно отвисла.
— Да-да, я молодец, а ты идиот. Можешь не напоминать. Молот нахрена?
— Ну так… — здоровяк стушевался. — На подмогу тебе идти думал… Точно! Не настал тот день, когда сир Аарон «Могучий» своего слугу в беде оставит!
— Твой слуга в овраге лошадь… Ай, пофиг.
Это он на случай, если меня за жопу взяли дежурил. Чтобы тоннель завалить, не приди я до рассвета. А заодно перед горожанами молодцом предстать, мол, «до последнего наемника ждал». Впрочем, странно, что сразу не завалил. От этих туземцев всего можно ждать.
Вглядываясь в предрассветную мглу, я заметил едва заметный пар, поднимающийся из травы. Как будто бы от дыхания.
Вот же козел… Так и знал, что на «хвост» кого-нибудь посадит! Впрочем, все равно ему настоящим рыцарем не стать. Настоящий — ни за что бы меня не отпустил. Что с «хвостом», что без.
— Ладно, пошли. Чую, пригодится нам еще твой молот.
Тоннель обрушить все же придется. Как бы только самих не завалило…
Глава 35: Хотел как лучше, получилось как всегда
Запах пота, клубы пыли да дешевый блеск тупого железа. Стоя возле архаичной арены, я ощущал себя полным идиотом. Почти как Грисби или Рорик, но без заявок на честь и благородство.
— Молодец, молодец! — старательно скрывая раздражение, хлопал я по мужской спине. — Мастерство-то не пропьешь, верно?
Пузатый плотник самодовольно закинул топорик на плечо и, воровато стрельнув в сторону стайки молодых девиц, пафосно водрузил ногу на поверженный манекен:
— Благодарю, м’лорд! Без ваших наставлений ничего бы не вышло!
Эту фразу он, стопудово, почерпнул из представлений бродячих актеров.
— Да у тебя и с ними нихрена… То есть, продолжай в том
