только грустно усмехнулся.
— Да жизнь закалила. Даша, давай поговорим. Я сначала хочу извиниться перед тобой за всю ту дичь, которую натворил вот уже почти двенадцать лет назад. Если мог бы, я просто пристрелил бы себя тогда. — Он сжал сильнее переплетенные пальцы рук, чтобы не выдать свое волнение, старался подбирать слова, чтобы высказать все, что накопилось у него на душе и не обидеть Дашу.
— Ник, я давно зла на тебя не держу. Я думаю, что тебе мое прощение совершенно не нужно. Ты все тогда сказал, я приняла к сведению. Никаких обид. Каждый пошел своей дорогой. Каждый сейчас получает по заслугам.
Ник тяжело вздохнул, опустил голову. Ему было стыдно посмотреть Даше в глаза, когда собирался это спросить:
— Даша, скажи, твой сын — это мой? — Он замолчал, напряженно ожидая ее ответ.
— Твой, — спокойно ответила она. Его зовут Вениамин. В декабре исполнилось одиннадцать.
— Взрослый уже. Хорошее имя. Ты сменила фамилию. Зачем?
— Это фамилия моей бабушки. Сменила, чтобы тебе труднее было меня найти. А Яна — одно из сокращений моего имени. Мое полное имя Дарьяна. Сначала меня называли Даша, сейчас Яна.
— Понятно. — Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. — Я после того дня приезжал к тебе в общежитие, но так и не смог зайти. Да и видеть меня ты бы не захотела. Спасибо, что не заявила тогда на меня. — Даша неопределенно пожала на это плечами. — Я потом искал тебя. После защиты я долго и не раз искал тебя. Я очень хотел с тобой увидеться и поговорить. Я приехал на следующий день после диплома, но тебя уже не было.
— Тогда нам не о чем было разговаривать. Ты женился, был счастлив. Тебя не интересовала моя жизнь. Ты даже после защиты диплома не остановил меня, а продолжал обнимать свою «любимую». — Даше было больно ворошить прошлое, но это было необходимо. — Что же с ней случилось? Почему вы не жили вместе?
— Даш, я не хочу об этом разговаривать. Достаточно того, что она просто стала пить и потом уехала к отцу. Я ее практически не видел. Недавно она погибла. Ты могла слышать об этом в новостях.
Даша молча кивнула, подтверждая, что слышала.
— У тебя сейчас есть невеста, Надин, которая спит и видит себя замужем за тобой. — На ее слова Ник злобно усмехнулся.
— Ты даже не представляешь, на сколько она хочет выйти за меня.
— А ты?
— А я не знаю, как от нее избавится. Она вбила в голову, что обязательно выйдет за меня замуж, причем в платье, которое ты ей обязательно должна сшить. — Теперь Даша усмехнулась на его слова. — Я не знаю, как тебе рассказать, какую дичь она творит, чтобы достичь своей цели.
— А ты? — снова спросила Даша.
— А я говорил ей, что замуж не собираюсь. Но она этого даже слышать не хочет. Даш, я не хочу о ней разговаривать, давай поговорим о нас, очень прошу. Мне многое надо тебе сказать. Очень хочу познакомиться с сыном. Когда я увидел его возле особняка, я многое переосмыслил.
Даша вопросительно посмотрела на него, предлагая продолжать.
— Я столько раз представлял нашу встречу с тобой, столько слов нашел, чтобы тебе сказать. А вот сейчас сижу и туплю. — Ник снова тяжело вздохнул. Он взял стакан и отпил глоток воды. — Самое главное хочу сказать, что я не сразу понял, какой я кретин, что упустил свое счастье. И какой я подонок, что так поступил с любимой девушкой. — Даша удивленно подняла бровь, но ничего не сказала. — За мои слова и мой поступок я расплачиваюсь все это время. Я только потом понял, что ни дня не был счастлив после того, как … ну в общежитии. — Он боялся сам себе признаться в совершенном. — Я вспоминал свою семейную жизнь и понимал, что это был какой-то сюр. Одна ругань, капризы, пьянство. Потом я каждый день хотел найти тебя, вернуть те отношения, которые были у нас. Хотел вернуть ту нежность, которая была между нами.
— Она разве была? — спросила Даша.
— Была. Но я не сразу смог осознать. Я тебе уже признавался, что просто на втором курсе решил использовать тебя, сделать вид, что мы встречаемся, чтобы за мной прекратили бегать девки. Я тогда не знал, как от них избавляться. Они преследовали меня повсюду. Когда мы стали встречаться, стало немного полегче, хоть никто больше не виснул на мне. Но сам не заметил, как влюбился в тебя. О том, что влюбился я понял не сразу. Я прошел через ад, когда изнасиловал тебя. — На его слова Даша вздрогнула, но ничего не сказала, только крепче сжала губы. — И тогда я тебя обманул. Я просто утонул в тебе. Я потом еще очень долго помнил твое тело, твое тепло, твой запах, я до сих пор помню его. Мне хотелось сорваться к тебе, обнять и никогда не отпускать. Мое тело постоянно требовало вернуться к тебе. Извини за те страшные слова. Я готов был вырвать свой язык. И еще я помню твои глаза, полные боли и слез. Вот за них я себя никогда не прощу.
Потом наступил ад с Ангелиной. Нет, сначала было прикольно, весело. Но оказалось, что она совершенно не тот человек, за которого себя выдавала. Вместо веселой, беспечной девушки оказалась капризная, эгоистичная, самовлюбленная дура. Я потом долго не мог понять, как повелся на ее яркую картинку, гордость пластического хирурга. Разве что на доступный и разнообразный секс. Практически каждый день она закатывала мне истерики. Хорошо, этот домашний ад быстро закончился, она уехала к отцу. Я до сих пор не могу понять, почему я променял бриллиант на осколок бутылки.
Извини, я наверное сумбурно говорю. Мне столько хочется тебе сказать, чтобы ты смогла хоть немного простить меня. — Он снова отпил воды, так как стоящий в горле колючий еж мешал говорить. — Когда Ангелина забеременела, я почему-то решил, что у нас с ней еще что-то может получиться. Но ребенок родился недоношенный, умер через два дня. Девочка.
Когда до меня дошло осознание, что ты мне очень дорога, что сам сломал тебя, своими собственными руками, хотелось выть, биться головой о стену. Я потом постоянно думал о тебе, хотел быть вместе, хотел чтобы у нас были дети, много детей. Представлял, как бы мы их воспитывали. Я бы построил большой и красивый дом. — Ник усмехнулся, вспомнил, как ох сходил к отцу Даши. — Ты наверное, знаешь, что приходил к твоему отцу. Когда я
