– Не слышно. Ничего не понимаю, – Рогмат бросил взгляд на окна усадьбы, где горел свет. – Никаких движений, всё тихо.
Я взялся за ручку, чтобы выйти.
– Подъезжай к воротам, – выглянув, скомандовал возничему.
– Что собираешься делать? – недоумённо спросил. – Пойдёшь внутрь?
– Да.
– А как же план, что скажешь генералу?
– Скажу, что провалился, – открыл дверь.
Знаю, что, если мои опасения не подтвердятся, я буду выглядеть в управлении последним придурком, на которого не стоит впредь полагаться. Пусть я и окажусь придурком, лишь бы с Ламией было всё в порядке.
Вышел наружу, за мной последовал Рогмат. Мы быстро прошли по дороге, поднялись на террасу. Сжал кулак и ударил, сотрясая дверь стуком. Она распахнулась не сразу. На пороге появилась немолодая служанка.
Она разинула рот, от дикого испуга потеряла дар речи. Я отодвинул её в сторону и прошёл внутрь, за мной тенью Форн, который деликатно принёс извинения напуганной женщине.
– Добрый вечер, господа, – поспешно вышла в холл женщина, видимо, та самая Флоксия Орейт. – Вы кто?
Достал из внутреннего кармана пальто значок ордена сысковой коалиции. Лицо Орейт мгновенно вытянулось и побледнело.
– Я хочу поговорить с Ламией Монгрейт, – заявил я прямо.
– С Ламией? – округлила глаза и тут же посуровела. – Но как ваше имя?
– Анрид Рузлокк.
– Господин Анрид Рузлокк? Не может быть! Какая честь видеть вас в сво… в нашем доме. А Ламия поужинала и поднялась к себе в покои. Вы слишком поздно, она уже наверняка спит, устала бедняжка за день, много чего делала по хозяйству, совсем умаялась.
– Жаль тревожить её сон, но мне нужно задать ей пару вопросов именно сейчас. Это важно.
Госпожа Орейт захлопнула рот и заметно напряглась. Я почуял её беспокойство, которое отдавалось горечью в удушливом запахе сирени.
– Извините, господин Рузлокк, но это переходит все границы дозволенного. Стоит соблюдать все приличия, и вам лучше прийти в дневное время.
– Позовите её вниз, говорю это в последний раз, – я чеканил каждое слово, гнев просыпался, выходя из-под контроля.
– Мэгги! – крикнула Флоксия после некоторого молчания, не выдержав моего взгляда.
– Да, госпожа, – вынырнула из-за спины Форна служанка.
– Проси Ламию спуститься, раз господин Рузлокк так настаивает, я не могу ему в этом отказать.
Служанка кивнула и ринулась из холла прочь, взбегая по лестнице. Минуты ожидания потянулись бесконечно медленно, я удерживал себя от того, чтобы сорваться с места и самому подняться наверх.
Наконец служанка вернулась. Её лицо было растерянным.
– Госпожи нет в покоях, – проронила она.
– Как это нет, Мэгги? Ты смотрела в ванной в туалетной комнате? – сделала раздражённый вид Орейт.
– Всё проверила, госпожа. Её нигде нет.
Я шагнул в сторону лестницы.
– Господин Рузлокк, что вы?.. Куда? – подступила Орейт.
– Собираюсь обыскать ваш дом. Форн, ищи здесь.
– Что вы себе позволяете?! Это возмутительно! Как вы смеете?! У вас нет разрешения!
Верно, нет. И мне плевать.
– Где Ламия? – спросил Орейт, прошивая взглядом, пронизывая её мысли.
Орейт охнула, схватилась за голову, а следом её повело, женщина рухнула на пол без чувств.
Проклятье! Моё воздействие произвело обратный эффект.
Бросился к лестнице.
Оказавшись на втором этаже, я принялся открывать одну за другой двери, ища хоть малейший аромат её кожи. Последней была её пустующая комната. Окинул беглым взглядом обстановку, отмечая заправленную постель, ещё тлеющий камин, зажжённую лампу. В покоях царил порядок.
Приблизился широкими шагами к постели. Собрав одеяло, принюхался, сосредотачиваясь на запахах. Ткань пахла травами, тонким ароматом пота.
Я вдохнул глубже. В глазах потемнело от ударившей в голову крови, отчего я ощущал себя совершенно пьяным. Стиснул кулаки, сосредотачиваясь: в этой смеси ароматов было ещё что-то. Какое-то лекарство. И, кажется, я знаю какое.
– Проклятье, – отшвырнул одеяло и, отдёрнув портьеру, выглянул в окно.
Заснеженный двор пустовал. Прошёлся взглядом по высокой ограде и замер, увидев отворяющуюся калитку и подъезжающую к воротам карету. Больше не медля, я намотал на руку портьеру и сильным ударом локтя разбил оконное стекло.
Звон и грохот привлекли внимание: мужчина, что выносил Ламию на руках в ворота, застыл. Я взобрался на оконную раму, одновременно оценивая расстояние до земли, метнул взгляд на козырёк крыльца и прыгнул. Короткий полёт, и я приземлился на крышу, сапоги скользнули по поверхности, я скатился вместе со снегом вниз, в небольшой сугроб. Вскочил на ноги и бросился вперёд.
– Анрид, уходят! – заорал выбежавший во двор Форн.
– Быстрее! Быстрее! – орал похититель. Карета стремительно отъезжала. Кто-то попытался преградить мне путь, я с остервенением оттолкнул его и, на бегу вцепившись в поручни, поднялся на козлы, пихнул испугавшегося до ужаса кучера ногой в грудь, потянул поводья, останавливая лошадей.
Спрыгнув в снег, рванул дверцу, схватил за грудки вжавшегося в стенку Бемлайса и выволок наружу. Он попытался вырваться, ударить. Мой твёрдый удар кулаком в нос заставил его затихнуть на время, Форн успел нагнать второго племянника Орейт, который попытался удрать, заломил руку за спину, окуная в снег.
– А ну не рыпайся, а то руку сломаю! – прорычал Рогмат, доставая из кармана наручники.
Я вернулся в карету. Ламия лежала без движения на сиденье. Сердце будто стрелой пронзило – в полумраке её лицо было белее снега, лишь отчетливо выделялись тёмные ресницы и брови. Взял руку, нащупывая вену. Выдохнул, когда почувствовал её слабую дрожь. Обхватил лицо.
– Леди Монгрейт, – позвал я. – Ламия, очнись.
Она не отвечала, в себя не приходила. Я убрал руки и торопливо снял с себя пальто, осторожно завернул её и, подхватив под спину и колени, уложил поудобнее.
Форн подтолкнул рычащего Бемлайса.
– Нужно срочно к лекарю, – бросил Рогмату, поднимаясь на сиденье. – Справишься?
– Разумеется, у нас будет долгая беседа, скучать не придётся, правда? – он заломил задержанному руку сильнее и хищно оскалился, когда тот взревел.
Весу, который начал приходить в себя, заворочался, хватаясь за разбитую переносицу.
– Пошёл, – толкнул Форн Бемлайса к дому и подступил к Весу, хватая его за грудки, вздёргивая на ноги.
Я стегнул лошадь, направляя экипаж к городу, в первую местную лечебницу.
Лекарь, что принял Ламию, осмотрел её. Всё походило на сильную простуду, если бы я не указал, что в её крови яд. Орейт давала ей лекарственный порошок, который при больших дозах вызывал лихорадку и мог остановить сердце.
