сначала завернув в подол своего платья для устранения шума, и с облегчением выдохнула, поняв, что ножка отломилась с острым концом, представляя из себя что-то вроде заточки. Если целиться в артерию, то можно убить. К счастью, на ней были непрозрачные перчатки и она удачно спрятала в одну из них свое оружие, продолжая осматриваться в салоне в поисках чего-нибудь еще. Безрезультатно.
Свернув в очередной раз, водитель резко затормозил и она увидела в окно темный фургон с затемненными стеклами. Из него выскочили двое людей в масках и, подбежав к ним, открыли дверь с ее стороны, грубо хватая ее за руки и вытаскивая наружу. Эвелин пронзительно закричала, чтобы привлечь внимание, но ее рот тут же заткнула рука в перчатке.
Мужчины подхватили ее, как мешок, вместе с ее тяжелым платьем, и в мгновение ока засунули в фургон, закрыв дверь и оставляя ее во тьме пустого салона. Между салоном и водителем была темная перегородка, а стекла внутри были заклеены так же, как и снаружи. Она не видела, куда они едут. Она свою руку едва могла различить в этой тьме.
Нащупав сиденье, Эвелин села, кое-как устроив платье, и когда скорость автомобиля немного снизилась, начала ощупывать все руками, без какой-либо надежды найти что-нибудь, что можно использовать как дополнительное оружие. Они ехали не больше сорока минут, прежде чем остановились. Девушка вся подобралась и, когда дверь открылась, зажмурилась от яркого солнца, ослепившего ее.
– Ну, привет, детка, – послышался знакомый мужской смешок и Эвелин стиснула зубы. – Отлично выглядишь.
Она должна была чувствовать ярость, но ощущала только глупое желание улыбнуться, потому что идиот Тео Гвидиче, все-таки, не позволил ей выйти замуж за Терехова.
Он украл ее.
Снова.
И, на этот раз, она не возражала.
* * *
Было просто смешно, до чего его довел вид Эвелин в свадебном платье. К члену мгновенно прилила кровь и он болезненно уперся в ширинку джинсов. Тео протянул ей руку, жадно оглядывая девушку с ног до головы, и, когда она без споров приняла ее, позволяя вытащить себя из машины, с облегчением выдохнул. Если бы она устроила акт неповиновения перед его людьми, их пришлось бы убить, чтобы не поколебать свой авторитет, ведь прилюдно наказывать Эвелин за дерзость он не собирался.
– Ты как раз вовремя, дорогая, – целуя ее ручку, затянутую в перчатку, улыбнулся мужчина. – Священник заждался.
Девушка приподняла бровь и усмехнулась уголком рта, выглядя заинтригованной. Они стояли внутри одного из складов Фамильи и кроме доставивших ее людей, кругом не было ни души. Он сделал знак, чтобы они последовали за ними, и повел ее в комнату, которая служила офисом. Там уже ждал священник, собиравшийся обвенчать их.
Его люди выступали в качестве свидетелей, а также настроили камеру на треноге, чтобы заснять все для Терехова. Тео решил послать врагу свадебный подарок.
Эвелин не задала не единого вопроса, когда он подвел ее к священнику и встал напротив, продолжая держать ее руку в своей. Она лишь смотрела на него из-под ресниц, дерзко улыбаясь. Всю короткую речь преподобного Тео пропустил мимо ушей, фантазируя, что сделает с ней, как только они окажутся одни. Ее невинный вид в этом воздушном платье заставлял его кровь кипеть.
Он изголодался по ней.
Тео хотел трахнуть Эвелин прямо в этом платье и кончить на ее сиськи, так соблазнительно приподнятые тугим корсетом. А потом хотел сорвать его с нее, потому что это была тряпка, купленная на деньги Виктора Терехова! Этот ублюдок получит занятное шоу сегодня вечером.
Только когда священник обвязал их руки лентой, скрепляя вместе, и обратился к нему напрямую, мужчина пришел в себя, глуша похотливые мысли.
– Я, Теодоро Марко Гвидиче, – уверенно повторил он за стариком. – Беру тебя, Эвелин Эванджелин Петров, в законные жены, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
Когда Эвелин попросили повторить клятву, она застыла. Только смотрела на него, не отрываясь, своими хитрыми синими глазами словно ждала чего-то, возможно каких-то слов, но Тео взглядом приказал ей сделать это. И на удивление, она послушалась.
– Я, Эвелин Эванджелин Петров, – четко произнесла она. – Беру тебя, Теодоро Марко Гвидиче, в законные мужья, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
Священник освятил кольца и подал им. Когда Эвелин протянула ему ладонь, Тео с яростью отметил, что поверх перчатки на ней надето помолвочное кольцо Виктора. Едва сдерживаясь, чтобы не причинить ей боль, он нетерпеливо снял его с ее пальчика и отшвырнул в сторону, снимая следом и перчатку, чтобы надеть на нее свое кольцо – тонкий платиновый ободок.
Эвелин взяла идентичное кольцо большего размера, выбранное им для себя, и надела на него слегка дрожащей рукой. На ее лице отразилась неуверенность, когда их объявили мужем и женой, а Тео не сделал попытки поцеловать ее.
– Ты должна расписаться, – сказал он, не желая делать этого при свидетелях, потому что, как только их губы соприкоснутся, он уже не сможет отпустить ее, не трахнув перед этим.
– Должна ли? – видимо, обидевшись, резко бросила девушка.
Тео дал знак своим людям выйти и бросил на нее тяжелый взгляд.
– Подпиши, Эвелин, – приказал он.
Она упрямо вздернула подбородок, но взяла ручку, отрывисто выводя свое имя на бумаге. После этого, священник молча вышел, уже наученный опытом, что Гвидиче не любит лишних разговоров.
Как только дверь за ним закрылась, Тео уже был на ней. Вжимал в свое тело, толкая к стене и остервенело впиваясь в ее губы. Эвелин вонзила ногти в его затылок, брыкаясь, но он быстро угомонил упрямицу, сдавив маленький подбородок и вылизывая жаркий ротик.
«Блядь, она не может быть настолько вкусной!»
Собственное неуемное желание и восхищение этой девчонкой ставило его в тупик, но Тео готов был взорваться от хлынувшей в голову и пах животной похоти. Она теперь была его женой. Его! И он прямо сейчас докажет Виктору, что Эвелин пошла на это по своей воле. Что она без ума от него – Тео Гвидиче!
– Иди сюда, – прохрипел мужчина, отрываясь от ее припухших губ и тяня ее на середину комнаты, для лучшего обзора камеры.
Кресло, которое он предусмотрительно поставил туда, идеально служило его цели.
– Тео, что ты…
– Тсс… – положив палец на ее губы, оборвал он.
А потом снова впился губами в ее рот, пролезая рукой под пышную юбку платья,
