принадлежности и т. п.) Их святая обязанность — поддерживать чистоту в штаб-квартире и ежегодно ремонтировать помещение. Те, кто хочет находиться в летнем лагере больше 24 дней, должны зарабатывать на питание.
Чтобы научить уважать чужой труд, нужно научить уважать свой собственный. Главное, чтобы не мешали родители. Некоторым может не понравиться, что их дети моют пол в штаб-квартире. Это, мол, дело уборщицы. Согласен, можно ввести в штат уборщицу или даже две, но тогда это будет уже совсем не та организация, о которой мы ведем речь.
Воспитывающий потенциал подростковой организации заключается в том, чтобы ребята делали все, что могут делать. А плюс к этому даже то, что, по существующим представлениям, никак не могут. Тогда они себя уважают и тогда их уважают. Подростки жаждут этого уважения и самоуважения. Так не лишайте их этого!
«Высший пилотаж» трудового воспитания — круглогодичное производство, где бы подростки были не только рабочими, но и служащими. Даже дублером взрослого директором может стать старшеклассник. Скажете, прожектерство? Тогда вспомните, какое производство было у Макаренко. Детали для фотоаппаратов «Смена» делали с точностью до десятой доли микрон. А кто? Бывшие беспризорники, не имевшие даже рабфаковского образования. Неужели у современных подростков руки хуже приделаны?
Здесь готов усомниться: может, даже и хуже. И желания трудиться сейчас, наверно, меньше. Но этот не их недостаток, а наша вина: родителей, учителей, чиновников, занимающихся молодежной политикой. Мы пребываем в несуразном заблуждении, что у детей должно быть беззаботное, лишенное всяких тягот детство. Нам даже не приходит в голову, что такое детство и есть порча детей. А настоящее воспитание как раз должно протекать в трудах, заботах, испытаниях, развитии способностей и их применении сегодня, а не тогда, когда подростки станут взрослыми.
Опыт труда сегодня начинают приобретать в лучшем случае в 18–19 лет. Лет на десять позже, чем положено. Вредный лозунг «Детям — счастливое детство» живет в наших генах.
Есть три вещи, которые нужно вырабатывать путем требований: забота о родителях, долг по отношению к стране и способность трудиться. Требования и выполнение требований — вот и вся технология.
Школе эта функция посильна только отчасти. У школы другая задача.
Трудовая деятельность — одна из главных функций подростковой организации.
Перейдем к начальной военной подготовке.
Кто в дворянской России лучше всех танцевал на балах мазурку и вальсы? Кавалергарды, которые потрясали барышень строевым шагом на параде. В советское время курсантов военных училищ тоже одно время обучали бальным танцам. А как только перестали обучать, сразу стало расти офицерская бескультурье и одно из ее порождений — дедовщина. Ежегодно мы наблюдаем хулиганские выходки в дни десантников и пограничников. И никого это особенно не возмущает. Будто так и надо.
Военная интеллигенция вырождается. И это — беда. Надо помогать армии выходить из этого положения. Надо поставлять призывников, которые не только могут отжаться десять раз, но и прилично себя вести. Если кто-то замечен в дедовщине, моральную ответственность должна нести администрация города и руководитель подростковой организации.
Мы с восхищением смотрим на выступления кремлевского полка. Точно так же смотрели жители Павлодара на ребят из «ГринАбеля», когда они шли парадной колонной. А теперь скажите, почему эта красота не в каждом городе? Что этому мешает? Мэру нужен приказ губернатора? Губернатор ждет, когда ему подскажет президент?
В западных странах изюминка любого празднества — парад девушек, жонглирующих жезлами. У нас для проведения дня города марширующих девушек приглашают за плату, привозят издалека, как какую-нибудь эстрадную группу. Понимают, это украшает праздник. Но приглашать каждый год накладно. Не лучше ли самим организовать это красивое зрелище?
Врачи, осматривающие подростков и юношей, все чаще отмечают физиологические отклонения: непомерно широкие ягодицы, отвислые животы, отсутствие растительности там, где ей положено быть. Вероятно, это — следствие увеличенного выброса женских гормонов. Не будем выяснять, отчего это происходит. Лучше спросим себя: нельзя ли остановить этот угрожающий процесс? Мальчики должны больше заниматься мужскими упражнениями, чаще преодолевать физические напряжения. А главное — в них должен быть мужской дух.
В «ГринАбеле» было около двадцати армейских дисциплин. Не плохо бы их перечислить. И, как проходила военная подготовка?
Двадцать военных дисциплин было для ребят, которые собирались поступать в военные училища. Помимо общеобязательных занятий (изучение армейских уставов, строевая подготовка, стрельба, изучение устройства автомата Калашникова, караульная служба, преодоление штурмовой полосы, обращение с противогазом, метание гранаты, семафорная азбука, работа на рации, основы картографии, марш-броски и т. д.) они изучали устройство гранат, пулеметов, проходили азы химзащиты, учились оказывать первую медицинскую помощь при спасении утопающих, переломах, ожогах, обмороках и т. д.
Каждый вступивший в организацию получал зачетную книжку, где отмечались результаты зачетов и инспекторских проверок. Через три месяца, сдав кандидатский минимум, новичок приводился к присяге. В кандидатский минимум, помимо военных дисциплин, входило участие в общих делах и операциях, особое внимание обращалось, как новичок проявлял себя в труде.
После принятия присяги открывалась перспектива стать со временем инструктором по отдельной дисциплине или виду спорта. В «ГринАбеле» обходились своими кадрами тренеров и инструкторов, выросшими из новичков.
Иногда доходило до курьеза. Например, строевую подготовку вновь записавшихся в «ГринАбель», парней ростом под метр восемьдесят, проводил один из лучших строевиков четырнадцатилетний Петя Герингер. Сборку-разборку автомата Калашникова преподавала парням девятиклассница Зина Брант. Иногда это делалось для того, чтобы произвести впечатление, чтобы раззадорить новичков. Чтобы смотрели и думали: а мы чем хуже?
Военные занятия не должны быть слишком серьезными. В этом случае они становятся нудными и отталкивают ребят, которые не хотят выглядеть смешными. Им нравится, когда они смотрятся по-боевому и вызывают удивление и восторг.
Начинали строевую подготовку с обычного упражнения — построения в одну шеренгу. Инструктор делал знак рукой, и ребята, только что стоявшие кучей, строились почти мгновенно. Так же, в считанные секунды они строились в парадные квадратные «коробки» по 36 человек в каждой. Это производило сильное впечатление.
Если приходилось соревноваться в стрельбе из пневматических или малокалиберных винтовок, то на огневой рубеж опять-таки выводили ребят помладше или девочек. А настоящие чемпионы «ГринАбеля» по стрельбе стояли рядышком и только помогали советами. Брали в руки винтовки только в том случае, если видели, что соревнуются с серьезными стрелками.
Как была организована караульная служба в летнем лагере. Ставились трое часовых
