Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
я снова оказался в родных стенах университета.
Но кроме выполнения работы по самой диссертации ведь нужно было еще сдать кандидатский минимум – три экзамена: по философии, специальному предмету в разрезе темы диссертационной работы и по иностранному языку, и все это комиссиям, которые создаются приказом ректора и в каждой должен быть председатель на уровне профессора или завкафедрой. Но поскольку взялся за гуж, так теперь тяни, блат или взятка здесь просто неуместны и безнравственны для моего служебного положения.
Приехав домой на Ангару, я сразу решил изменить свой распорядок работы с таким расчетом, чтобы не менее 2-3 часов в день посвящать подготовке к экзаменам. С работы я приходил после шести часов вечера, если не было каких-либо вечерних мероприятий. После ужина ложился на полчаса отдохнуть, в 19 часов шел в здание райкома и занимался до одиннадцати часов вечера, и так ежедневно, кроме воскресенья и командировок. Домашние уже свыклись с таким моим распорядком дня и не перечили. И через полгода я поехал в Томск сдавать первый экзамен по философии. Принимали у меня его профессор А. Алякринский, когда я учился, он был кандидатом наук и доцентом, и доцент Николай Блинов. Они, наверное, за мои усердность и настойчивость, а не за мои высокие знания философии поставили мне первую отличную оценку.
Начало сделано, теперь на очереди специальный предмет, определены экзаменаторы: Булынников, Тюлюпо и Василий Адамович Врублевский, которому я в прошлом еле сдал зачет по «Федоровскому столику». Через полгода я одолел и этот предмет. Хорошо, что в Томском обкоме партии ко мне хорошо отнеслись – без всяких осложнений выделяли мне бронь в центральной гостинице в одноместный номер со всеми удобствами. Я мог в Томске не только заниматься, но и принимать гостей. Здесь у меня продолжилась дружба с семьей Стрелеевых – Валерием и Элиной, помогавших в учебе.
А вот со сдачей экзаменов по иностранному языку у меня появилось серьезное затруднение. Я уже говорил, что изучал два иностранных языка: немецкий и английский, и оба как следует не знал. В университете по этому предмету были очень жесткие требования, и обойти их было нельзя. Мне посоветовали: если я не имею времени на приезд в Томск и сдачу этого экзамена в университете, то есть положение, разрешающее его сдавать в других вузах. У меня были хорошие отношения с заведующим отделом науки крайкома партии Феодосием Максимовичем Поповым, сам он с ученой степенью и в прошлом преподавал в ВПШ при ЦК КПСС. Он мне посоветовал сдать иностранный язык в Институте цветных металлов и золота в Красноярске, и при мне позвонил ректору института Дарьяльскому, в прошлом главному инженеру Норильского ГМК. Тот охотно согласился выполнить его просьбу, и мне нужно было написать заявление на его имя, и будут назначены комиссия и время сдачи.
Получив программу подготовки и приема экзаменов по инязу, я опять поехал домой готовиться. Надо было иметь запас слов и вспомнить прошлое – военную службу в Германии, так как остановился на немецком. Сдавал я его вместе с норильчанами: директором Норильского комбината В.И. Долгих и вторым секретарем горкома партии Норильска В.И. Чаловым. Принимала нас завкафедрой иностранных языков КИЦМ. Она провела нас в свободную аудиторию, дала задание, вопросы, тексты и сказала: «Готовьтесь, через полчаса я приду», – закрыла нас на ключ и ушла. Мы сидели за разными столами и вообще между собой не общались. Когда она пришла в аудиторию и спросила, кто готов отвечать, первым вышел Долгих, потом к ней пошел Чалов, и я последним. В общем, чувствовалось, что задание ректора она получила – следовало ли ждать от нас хороших знаний, да и зачем все эти формальности в нашем-то возрасте. Поступила она гуманно: Долгих поставила пятерку, он же нас постарше, а нам с Чаловым по четверке. Все мы защищались в разное время и в разных вузах, они стали кандидатами технических наук, а я геолого-минералогических.
Работа над диссертацией не приносила дивидендов в моей партийной работе. Тогда бытовало мнение, что если первый секретарь райкома или горкома находит время для учебы, для повышения своего профессионального уровня, значит, он недорабатывает по своей основной деятельности. Однажды при получении разрешения на поездку в Томск один из крайкомовских руководителей неаккуратно со мной обошелся. Поэтому для предотвращения разных кривотолков в партийных аппаратах крайкома и райкома я решил переговорить по этому вопросу с первым секретарем Кокаревым. Уведомил его, что за счет своих отпусков хотел завершить начатую научную работу, назвав тему диссертации, и на это получил его одобрение и благословение. Он даже сказал, что если будут чинить какие-нибудь препятствия, ссылаться на него и ездить в Томск как в командировку, но я этим не воспользовался.
В свободное время в отпусках сделал несколько важных для меня геологических маршрутов по территории Енисейского кряжа, провел необходимый сбор и анализ каменного материала. Систематически следил за новинками геологической литературы в части месторождений золота как в СССР, так и за рубежом. По совету академика А.Л. Яншина я сделал уклон диссертации в сторону статистики и экономики месторождений золота, технологии извлечения добываемого металла и перспектив развития золотой промышленности в районе.
Я не брал отпусков, положенных мне по закону как занимающемуся в заочной аспирантуре, и не пользовался другими льготами для обучающихся. В Томск я ездил все эти годы за свой счет и только в свои очередные отпуска, и в этом плане меня никто не мог упрекнуть. И в приобретении ученой степени я вовсе не искал своего повышения по служебной лестнице в партийном аппарате, здесь я получал свое личное удовлетворение.
Но мой путь защиты диссертации оказался тернистым. В Томске нужно было получить отзывы оппонентов, а они были из разных городов – один из Новосибирска, другой из Томска. Защита диссертации состоялась на объединенном ученом совете Томского университета и политехнического института осенью 1969 года. Защита прошла нормально, «черных шаров», как принято называть голоса «против», у членов совета не было, и все были единодушно «за». Банкет организовали в ресторане «Сибирь» в Томске совместно с Всеволодом Свиридовым, с которым я защищался в один день. В общем, все было в Томске закончено. На всю работу по написанию диссертации и сдаче кандидатского минимума – защиту – у меня ушло более пяти лет. Вздохнул свободно, но ненадолго. Вся защита потом утверждается в Высшей аттестационной комиссии (ВАК) Министерства высшего образования СССР.
Единодушное голосование членов ученого совета еще не дает гарантии, что присвоение звания кандидата геолого-минералогических наук состоялось. ВАК
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
