Все ошеломлённо ахнули. Воины Свана, друзья, побратимы — все сочувствующе уставились на Невера, который во все глаза таращился на милующуюся парочку.
В тот миг, когда губы эгранской принцессы коснулись губ пранадрамца, откуда не возьмись, налетел сильнейший ветер, небо начало затягивать тучами, испуганно зашумело зверьё, забеспокоились лошади, взвыли собаки.
Из леса, лёгкой поступью, в окружении целого отряда личурских до зубов вооружённых воинов, к ним приближалась прекрасная зедарская принцесса — Милада Светлая; косы в руку толщиной цвета пшена созревшего, глаза, смотрят с любовью и нежностью, губы — кораллы заморские, призывно улыбаются, на щеках светится нежный румянец.
— Ну, здравствуй, любимый, — пропела прекрасная дева, протягивая свои белые, изящные руки к суженому. — Не утерпела я сидеть в тереме и дожидаться твоего приезда. — Порывом ветра выбило из её причёски несколько непослушных белокурых локонов, которые закрыли прекрасное лицо принцессы. — Решила выйти тебе навстречу, тем более, мои верные слуги сообщили, что ты свернул с дороги, ведущей к родному дому.
— Ми-ла-да?! — по слогам произнёс Невер, проведя рукой по лбу, словно хотел избавиться от наваждения, испуганно посмотрел на степняка и потряс головой, перевёл взгляд на друга. — Сван, что происходит?
Глава 30
Как только Как только на поляне появилась ведьма, (а это была именно она, сомневаться не приходилось), Милада-степняк оцепенела от ужаса, не могла шелохнуться и бессильно смотрела на себя со стороны, словно в зеркало… вот только изображение жило своей жизнью.
Чанлиф испуганно отпрянула от степняка и в полном изумлении уставилась на появившуюся волшебницу.
"Так вот какая ты, — Милада из Светлого Утрурга. Настоящая красавица!"
С интересом покосилась на остолбеневшего степняка, легонько коснулась его ледяной руки и ободряюще пожала её.
— Ведьма! — наконец опомнился Сван, хватаясь за рукоять меча. — Эта та самая колдунья, которая навела злые чары на твою суженую, — обвиняюще указал пальцем на Миладу-двойника и посмотрел на Невера. — Не верь глазам своим! Это всего лишь образ колдовской. Настоящая Миладушка вот она.
— Взять предателя, — приказала светлая волшебница, мило улыбаясь. — Мою иллюзию, фантом в виде мужчины, схватить и привести ко мне, а то ж ненароком ещё сбежит, а надо бы прямо сейчас со всем этим покончить.
Личурские воины тут же беспрекословно бросились выполнять приказ волшебницы, взяли в кольцо Свана и его людей, направили оружие на остолбеневшего степняка и оттеснили от него эгранскую принцессу с Данияром.
— Вы что творите? — грозно закричал Данияр, подхватывая эгранку, которая чуть не свалилась ему под ноги, когда её грубо оттолкнули от степняка. — Совсем забыли, кому служите?
— Они служат мне! — зло процедила светлая волшебница и сотворила какой-то знак в воздухе, её воины тут же подняли своё оружие, готовые в любой момент исполнить приказ своей госпожи.
— Остановись! — потребовал Невер. — Что ты делаешь?
— Любимый, — проворковала Милада-двойник. — Этот предатель бросил меня в хижине ведьмы лесной, а сам отправился сопровождать фантом, созданный тёмным колдовством.
— Она врёт, — возразил Сван, пытаясь вырваться из рук воинов ведьмы. — Ко мне вышла именно Милада, а не какой-то там фантом. У неё был прежний голос, только выглядела она как степняк. А ещё она знала о таких вещах, о которых могла знать только она.
— Так ещё бы она не знала, — усмехнулась Милада-двойник. — Фантом напрямую связан со своим оригиналом: знает всё, что знает он и владеет теми же навыками. — Скривила губы в снисходительной улыбке. — И тянет силы из своего хозяина, — совсем ослабевшим голоском пропела она. — Любимый, тебе нужно всего лишь поцеловать меня, и тогда фантом тут же растает на наших глазах, больше не будет тёмного колдовства, а мы с тобой воссоединимся навсегда. — Волшебница протянула руки к желанному мужчине. — Разрушь заклятье своим поцелуем.
Милада-степняк видела, как Невер медленно, словно как во сне, тяжёлой поступью, двинулся в сторону ведьмы.
— Невер, нет! — закричала Милада-степняк, протягивая руку в сторону любимого. — Не приближайся к ней. Это я Милада, а она всего лишь мой облик на себя нацепила.
Но Невер, как заворожённый, медленной поступью продолжал идти к своей суженой.
— Нет, Невер! Стой! — кричал Сван. — Ты совершаешь ошибку. — Невер в нерешительности остановился и посмотрел на друга. — Неужели тебе сердце не подсказывает, что перед тобой не твоя Милада?!
— Не слушай его, любимый. — Волшебница призывно улыбалась. — Я твоя законная жена. Приди в мои объятия. Тебе всего-то нужно лишь поцеловать меня. Ну же, поспеши!
— Тогда спроси у этой самозванки, как она всё это время жила? А самое главное, где? — гневно прокричал Сван, пытаясь вырваться из рук воинов ведьмы. — И почему только сегодня объявилась? Получается, пока степняк освобождал тебя из плена, твоя суженая преспокойненько нежилась в объятиях Драгоша?
— Ну почему же сразу в объятиях Драгоша? — невинно хлопая пушистыми ресницами, усмехнулась Милада-двойник и нетерпеливо перекинула косы за спину. — Я подождала в хижине лесной ведьмы, пока завоеватель покинет наши земли, а ушёл он почти сразу. Сами посудите, что ему было делать здесь: слуги разбежались, богатство — пропало, а то за чем приходил, — не нашёл.
— Ну, конечно, так мы и поверили, что Майра Лесная всё это время позволила тебе жить у себя, — засомневался Данияр. — Всем известно, что она сама была не прочь занять место рядом с Невером.
— Почему “всё это время”? — удивилась Милада-двойник, тихонько усмехаясь над доводами глупого старика. — Говорю же, Драгош сразу ушёл с наших земель, а я преспокойно отправилась жить в замок. А как только прошёл слух, что появилась хозяйка, стали возвращаться и слуги, и воины, постепенно наладился быт, и жизнь вошла в своё привычное русло.
— Если то, что ты говоришь правда, давай дойдём до ведьмы, пусть подтвердит твои слова, — предложил Сван. — Здесь до её хижины осталось всего несколько часов пути.
Милада-двойник зло зыркнула на старика и прикусила нижнюю губу от досады, но быстро взяла себя в руки и и пропела переливчатым, завораживающим голоском:
— А не получится нам к ведьме сходить, она тем же днём сбежала в чужие края. Ведь не простое заклинание использовала, а прибегла к запрещённому, тёмному проклятию, а за это к вечному гонению могут приговорить или даже к смерти, если случай тяжёлый и необратимый. Вот с тех самых пор её хижина стоит пустой.
— Мягко стелешь, да жёстко спать, — усомнился в её словах Сван, изловчился, от души двинул в морду ближайшему к себе воину и схватился за оружие, готовый до последнего отстаивать свою свободу. — А скажи тогда, почему ты забрала...
